— Здравствуйте, — услышала я приятныйженский голос, и на мгновение все, что я делаю, показалось мне ужаснойглупостью. Но я все же решила довести начатое до конца.

— Я хотела бы встретиться с ВладимиромГорбовским. Это возможно?

— Сожалею, но он отсутствует.

— А когда…

— Не могу вам сказать…

Я поняла, что сейчас она положит трубку, ивдруг встреча с Горбовским показалась мне очень важной, я чувствовала себя так,точно от этой встречи зависела моя жизнь.

— Я корреспондент «Комсомольской правды»,пишу статью о ведущих экстрасенсах, мне просто необходимо с ним встретиться.Может, вы свяжетесь с ним и передадите мою просьбу?

— Хорошо, — после непродолжительнойзаминки ответила девушка. — Оставьте свой телефон.

Я продиктовала номер мобильного, и мыпростились.

Я прошлась по квартире, не зная, чем заняться.Я чувствовала себя как пассажир в аэропорту, когда вдруг объявляют, что рейсзадерживается. Жизнь в режиме ожидания. Хочется побыстрее прожить эти часы. Яих проживу, и что дальше? Я достала из тумбочки ключи и пошла на стоянку засвоей машиной. Подходя к ней, с удивлением обнаружила, что во мне нет никакогостраха. Что это, желание испытать судьбу или убежденность, что возмездие тебянастигнет, как бы ловко ты от него ни пряталась?

Что бы это ни было, но, оказавшись за рулеммашины, никакого трепета я не ощутила. Выехав со стоянки, свернула на светофореи вскоре уже покинула город. За рекой начинался огромный лесопарк, туда я иотправилась. Свернула на одну из многочисленных проселочных дорог и оказаласьвозле родника с резным навесом и металлической кружкой на веревке. Шум большойдороги сюда не доходил. Я сидела на корточках, привалясь спиной к шершавомустволу сосны, и смотрела в небо. Слова сами собой складывались в рифмованныестрочки, а я улыбалась, мне казалось, что стихи получаются хорошие, но я нестремилась их запомнить. В этом счастливом состоянии духа меня и застал звонокна мобильный. Голос был мужской, незнакомый.

— Здравствуйте, я — Горбовский ВладимирФедорович, мне передали…

— Да-да, — торопливо ответила я,признаться, я не ожидала, что он позвонит так быстро, точнее, я надеялась, чтоон, возможно, позвонит, и теперь с беспокойством поняла, что не готова кразговору с ним.

— Огромное спасибо, что откликнулись. Я…мы могли бы встретиться? Это не займет много времени.

— Честно говоря… в понедельник я улетаю вАмерику. У меня масса дел.

— Пожалуйста, я вас очень прошу, —перебила я, стараясь быть максимально убедительной. Главное, ничего не пытатьсяобъяснить по телефону. Он просто решит, что я чокнутая. Хотя ему-то как разположено верить в сверхъестественное.

— Ну, хорошо, — вздохнул он. —Вот что. Приезжайте ко мне. Я живу на Луговой, дом восемь, квартиравосемнадцать. Через полчаса. Вас устроит?

— Да. Спасибо огромное.

— Вы, кстати, не представились. Как васзовут?

— Ульяна, — торопливо ответила я идобавила:

— Я не прощаюсь.

Не зная фамилии, он не сможет проверить, естьли среди корреспондентов «Комсомольской правды» некая Ульяна. Скажу в крайнемслучае, что приехала из другого региона. Впрочем, если он настоящий экстрасенс,то сразу обнаружит обман. Что бы я предпочла? Я бы очень хотела, чтобы нашелсячеловек, который объяснил мне, что происходит. Разве я сама не знаю? Знаю.Просто хитрю. Хочу знать, почему это произошло со мной, именно со мной, разветолько я… впрочем, я опять хитрю: есть еще Людмила, Ольга… Как неудачно яподумала: не есть, были…

Я сосредоточилась на дороге, чтобы успеть заполчаса, следовало поторопиться. Несмотря на все старания, я все-таки опоздалана пять минут.

Первый этаж дома, где жил Горбовский, занимал«Винный подвальчик». На самом деле огромный магазин, в котором можно былокупить практически любой алкогольный напиток, от текилы до норвежской медовухи.Магазин пользовался популярностью, стоянка была забита машинами до отказа. Явъехала во двор, но и там удача мне не улыбнулась, приткнуть машину было негде,пришлось вновь выезжать на улицу и бросать ее там. Из-за всего этого я иопоздала еще на пять минут.

Дверь подъезда оказалась деревянной, безпривычного кодового замка или домофона, выкрашенная масляной краской, она ещесохраняла следы былого великолепия: резьбу и мозаику из разноцветного стекла вверхней ее части. Дом был старым, в стиле «русский модерн», с окнами в видевосьмигранника. Мне нравился этот стиль. Несмотря на близость винного магазинаи отсутствие кодового замка, подъезд оказался чистым. Полукруглое окно илестница с резными перилами, квартир на первом этаже не было. На лестничнуюклетку второго этажа выходило четыре квартиры, восемнадцатая оказаласьближайшей слева. Возле звонка бронзовая табличка «Горбовский В.Ф.».

Я позвонила, мысленно придумывая извинения заопоздание. Тяжелая дверь открылась, и я увидела мужчину лет тридцати пяти. Впервое мгновение я растерялась. По моим представлениям он должен быть старше ивообще выглядеть иначе. Как ни странно, он тоже казался растерянным илиудивленным. Если его облик не ассоциировался у меня с экстрасенсом, то и я,скорее всего, с его точки зрения, мало походила на корреспондента газеты.

— Вы Ульяна? — спросил он, впрочем,вполне доброжелательно.

— Да. А вы Владимир Федорович?

— Он самый. Проходите.

Я оказалась в большой прихожей, оклееннойкрасными с золотом обоями. Мебель антикварная, вполне под стать дому. Но менябольше интересовал хозяин. Я почему-то всегда представляла экстрасенсовбрюнетами и обязательно с бородой клинышком. Горбовский — блондин, светло-серыеглаза, без намека на гипнотизм. Одет он был в темные брюки и стеганую малиновуюкуртку с воротником-шалькой из бархата. Выглядел человеком, вполне довольнымсобой и своей жизнью. «Он меня выгонит, — с тоской подумала я. — Кактолько узнает, что я не из газеты. Он рассчитывал на рекламу, а не на пустуюболтовню с сумасшедшей девицей».

Между тем Горбовский помог мне снять пальто ипроводил в кабинет. Темные шторы на окнах, старинный письменный стол с зеленымсукном, настольная лампа начала прошлого века, безделушки, тоже антикварные,тяжелое пресс-папье. Книги в шкафах, кожаный диван, два кресла и низкий столикс огромной пепельницей. Стоял запах сигар и мужского одеколона. Кабинет большебы подошел юристу или писателю… Впрочем, я мало что знала об экстрасенсах, покрайней мере все мои представления о них оказались ошибочными.

— Присаживайтесь, — показал он накресло и сам устроился напротив. — Что вас привело ко мне?