— Ну, садитесь, — выехал из ворот Сергей на красном «Жигуленке». Настя охотно захромала к двери машины. Тимка двинулся за ней и оглянулся:

— Катя, идешь?

— Нет, — решительно сказала девочка. — Я пешком пройдусь.

— Я тоже, — подхватила Тома. — Погода хорошая.

Андрей поддержал ее, и в результате Настя уехала вместе с Тимкой — его поджимало время. Мальчик обещал вернуться домой еще час назад, и теперь боялся, что его бабушка будет волноваться.

— У меня есть предложение, — сказала Катя. — Давайте где-нибудь посидим, поговорим…

— А где посидим? У вас, у нас?

— Вообще-то не хочется далеко уходить, — многозначительно сказала Катя.

— Тогда пошли в башенку, — предложил Андрей. — Только больше в дом не полезем!

По дороге Андрей рассказал наконец, как получилось, что они оказались в подвале.

— Настя все место искала, где спрятаться получше. Вот и допряталась. Она в дом полезла, и слышу — кричит. Ну, я все бросил — и к ней. В дом влез, слышу — кричит снизу откуда-то. Я на голос пошел и провалился тоже. Причем упал удачно, на какие-то мешки. То ли мусор, то ли тряпки — не разобрал. И не выбраться никак. Если бы не вы, мы там вообще остались бы.

— А телефон? — удивилась Катя. — Позвонили бы, и к вам хоть кто-то да приехал.

— Ага, я что, дурной — родственникам звонить? — усмехнулся Андрей. — Остаток лета провел бы прикованным наручниками к батарее.

— Даже если бы мы не пришли, все равно бы не позвонил? — не поверила Тома.

— Так вы же пришли!

Вообще-то логично. Конечно, они договаривались, что придут, вот ребята их и ждали. И Катя подумала — хорошо, что во всех своих приключениях этим летом она была не одна. Всегда рядом как минимум Томка. Одна она точно пропала бы!

По винтовой лесенке ребята снова забрались наверх и сначала осмотрелись. В окнах — обычная мирная летняя жизнь. Возятся малыши у речки под бдительным присмотром мам или бабушек — правда, не прямо тут, а чуть правее, там пляжик неплохой. В другой стороне кто-то едет на велосипеде. Копается тетка в огороде — через два дома. Хорошо видно, далеко.

Вот только озера не видать.

Да что толку от озера, если в нем всякая зараза плавает.

Стоп! Где-то она еще слышала про заразу. Причем просто, а не в связи с озером. Кто-то говорил…

И тут Катя вспомнила — она сидит, чуть живая от страха, под пластиковым пакетом в куче мусора — здесь, в башне, только внизу, а двое парней совсем рядом рассуждают о…

— Томка, ты, когда наверху была, а те двое приходили, все слышала, что они говорили? — взволнованно спросила Катя.

— Все, — уверенно сказала Томка.

— Ну да, — подтвердил Андрей. — Слышимость тут нормальная. Все до слова. А что?

— А помните, как они про заразу говорили — что хорошо придумали, и теперь никто не сунется?

— Не помню, — нахмурилась Томка. — Про тещу с погребом — это я слышала.

— Нет, и про заразу говорили, что летом никому неохота в больнице лежать, — припомнил мальчик. — Ну и что?

— Мне Варькина бабушка сказала, что у них в пруду этим летом зараза какая-то объявилась — то ли утиные блохи, то ли конский волос.

— Ну и что?

— И дезинфекцию приедут делать, а до этого чтобы никто на пруд не ходил.

— Ну и что? — повторила Томка.

— А то, что не про эту ли заразу говорили типы? То есть — не они ли ее придумали?!

— Как это? — не поняла Тома. — Что значит — «придумали»?

— Ну, распустили слух, что в пруду зараза, чтобы никто туда не ходил. Потому что они не хотят, чтобы туда ходили и что-то увидели!

— Ты думаешь… — медленно начала Томка.

— Ну да! — ликовала Катя. — Все просто — они говорят, что в пруду купаться нельзя, никто туда не ходит — зачем зря рисковать здоровьем? А значит, они могут возле него обтяпывать свои дела сколько захотят.

— Да ну, — не поверил Андрей. — Так рисковать… Мало ли кто забредет? Да просто за ягодами мимо пойдут и увидят. А кстати, что они увидят?

— Лошадей, — ответила за подругу Тома. Она уже все поняла. — Точно, и про ветеринара разговор был, и про избушку, и тот тип все нервничал, что посторонние увидят. А ветеринар — это точно лошадям. Только… Ой, ребята, — испугалась она. — Они про шрамы говорили, которые должны зажить. Это что же они с ними делать собираются?!

— Погодите, — перебил ее Андрей. — Я, когда за подзорной трубой ходил, опять их видел.

— Где?!

— Они сюда заходили.

И Андрей подробно пересказал разговор подозрительных личностей. А потом добавил:

— Один, тот, который Вася, работу мне предлагал.

— Какую? — изумилась Катя.

— Да в том-то и дело, что не сказал — какую. Второй тип занервничал, задергался, отговаривать стал. А потом и тот вдруг передумал.

— Значит, они тебя видели? — взволнованно спросила Тома.

— Да, стояли метрах в трех, и я их разглядел, и они меня. Они не поняли, что я разговор слышал. Потом уже на меня наткнулись, когда я выходил. Хорошо еще, не сразу — я отойти успел метров на десять, так что вряд ли они поняли, откуда и куда я шел.

— Ну, тогда нормально. — У Кати отлегло от сердца. Подумаешь — увидели. На улице много народу ходит. Зато теперь и Андрей их в лицо знает, не только она.

— И все-таки, — тихо сказала Томка. — Я не понимаю, зачем им лошади? Они же не бесценные какие-то, обычные прокатные. Их воровать — себе дороже.

— А помнишь, сколько они за них просили у Сергея? — спросил Андрей.

— Миллион долларов? — засмеялась Катя.

— Нет, миллион — это они Кириллу сказали. А Сергею — два миллиона! Причем всерьез, — тоже серьезно сказала Томка. Она сидела задумчивая, сосредоточенная на какой-то мысли.

— Они что, больные — столько за лошадей просить? Им самим ветеринар нужен, наверное, — улыбнулся Андрей. — Хотя…

— Что? — насторожилась Катя.

— На самом деле такие цены на лошадей есть. Только не на прокатных. Я такую лошадь на выставке видел, — мечтательно сказал он.

— На какой выставке?!

— Лошадиной. Представь — кобыла арабской породы, чистокровная. Красивая — слов нет. И главное — ее по кругу водили, так парень, что лошадь под уздцы держал, весь мокрый был, мчался изо всех сил, а кобыла — словно еле-еле ноги переставляет. Бежит — как идет. Буквально плывет по воздуху! Так вот, эта кобыла знаете, сколько стоит?

Девочки отрицательно покачали головами.

— Пять миллионов долларов!