Первым делом чундрики сбежали, свернув на одну из бывших улиц, но вскоре появились снова и потащили отряд смотреть на нечто, по их словам, очень важное.

После недолгих пререканий Хост приказал идти. Они пришли к обломкам строения, между которыми стояло примерно десяток стульев, выкопанных из-под песка и плохо протертых. Дын предложил всем усаживаться, а Петка сказал, что сейчас сделает важное сообщение. Активность чундриков объяснялась просто – они заранее плюнули на каждый стул и теперь сгорали от желания посадить на эти стулья котя бы кого-нибудь. Впрочем, села только Кларисса – из-за плохого зрения.

После этого чундрики сбежали снова, но находились поблизости. Их не было видно, но было слышно: они соревновались кто страшнее крикнет. Несколько раз они выбегали из-за обломков и кричали подходящим просто в лицо. Хост попробовал ударить одного из них, но чундрик проворно отскочил. С этими созданиями не было никакого сладу. Умаявшись за первую половину дня, они сели на корточки и принялись кричать нараспев: «У-а-а-а, у-а-а-а».

– Ты чего орешь? – спросила Кларисса.

– Так просто, – ответил чундрик, но кричать перестал.

Часов около четырех группа разобрала осколки и проникла на станцию поздемной дороги, где могли остаться живые. Включили аварийное освещение, заработал эскалатор; Дын и Петка стали кататься. Накатавшись, они начали бросать монетки вниз между перил эскалатора – монетки долго скользили и гулко падали во тьму станции.

Людей на станции не было. Но люди могли остаться в поезде. Мастер сказал, что ничего не понимает в подземных поездах, но если попробовать, то разобраться можно. Здесь ведь много всяких схем, правил и инструкций. Пока он разбирался, чундрики гонялись друг за другом по платформе. Они были почти неутомимы. После часа работы свет загорелся и внизу (хотя ненадолго, как предупредил Мастер – пока есть запасы энергии, а энергии хватит на четверть часа, не больше); послышался шум и из тоннеля показался поезд. Поезд был совершенно пуст, он управлялся автоматикой. Открылись двери и чундрики стали скакать туда-обратно.

Заскочив в вагон, они плевались сквозь стекло и показывали друг другу средний палец. Хост решил, что это в любом случае надо прекратить. В такой обстановке как сегодняшняя, каждое движение чундриков было кощунством.

– Привести их ко мне! – приказал он.

Хант спустился вниз и стал уговаривать чундриков прийти. Безрезультатно.

Они присоединились к остальным только часам к семи, когда проголодались. Пищевые таблетки были только у Хоста.

– Мы больше не будем, – сказали они.

Хост Хо был в холодной ярости.

– Сегодня я вас звал несколько раз, – сказал он, – почему вы не явились?

– Я не слышал, – сказал Петка.

– Давай уже кушать, – добавил Дын.

– Итак, вы не можете объяснить, почему вы ослушались приказов?

– Не можем.

– А вы знаете, что означает неповиновение приказу в военной обстановке?

– Ну давайте уже кушать, – снова попросил Дын.

– Это значит, – продолжал Хост, леденея, – это означает измену и карается смертью. Вы с этим согласны?

– Не согласны, – сказыл Дын.

– Согласны, – сказал Петка.

– Я вас уже предупреждал сегодня несколько раз. Вы помните?

– Нет.

– А я устал за день, – сказал Петка. – Мы больше не будем.

– Поэтому сейчас, снова в присутстви всех, я заявляю, что впредь любое неподчинение приказу будет рассматриваться как измена и караться в соответствии с обстановкой. Ваше поведение сегодня было святостатством. Оно непростительно.

Но я согласен пока закрыть на это глаза…

– А у меня уже закрылись, – сказал Петка и сел на траву.

– Встать!

Петка встал с виноватым видом.

– Вы не будете ни есть, ни спать, пока не научитесь подчиняться приказу.

– Я умру, если не буду ни есть, ни спать, – сказал Дын.

– Я приказываю расчистить площадку для лагеря. Здесь. Вы будете работать до утра. Если справитесь раньше, то доложите мне. Только после этого получите еду.

Хост сам проследил за работой. Он следил почти до полуночи, но работа не двигалась. Устав, он пошел спать. Ночью чундрики выкрали двадцать пакетов таблеток и наелись до полного изнеможения. Для этого им хватило одного пакета на двоих – хотя хватило бы и на четверых. Остальные пакеты они разорвали и разбросали таблетки вокруг – просто от избытка энергии. Потом забились в щели и уснули.

На следующий день они не подходили близко, чувствуя свою вину. Только однаджы Дын появился перед Клариссой, засунул два пальца в рот и притворился, что его будет рвать. Пока Кларисса приходила в себя, он снова сбежал, громко хохоча. Как ни странно, но чундрикам, которые залазили в самые неожиданные места удалось сделать то, чего никак не мог сделать Хост с компанией. Они нашли склад взрывчатых материалов. Такие материалы применялись в мирных целях и не были запрещены на острове. По непонятной причине, они не были уничтожены монстром.

Дын взял кусок взрывчатки, оторвал рукав своей рубашки и крепко завязал взрывчатку в тряпочку. Потом проявился перед всей группой.

– Я пришел сказать, что это он все виноват, – говорил он, – я ничего такого не хотел. Я хочу извиниться и мне нравится слушаться приказов. А вот вам посылка пришла – он протянул узелок ближайшему.

– Мне? – удивился Хант.

– Ага, тебе.

Хант взял узелок и стал его развязывать. Непонятный предмет взорвался прямо у него в руках. Человек погиб мгновенно. Дын попробовал сбежать, но двое мужчин его поймали. Кларисса сидела и плакала.

– Я думаю, что этого терпеть больше нельзя, – сказал Мастер. – Их нужно усмирить или наказать.

Второго чундрика тоже вскоре нашли. Он сидел среди развалин и щелкал по носу свое отражение в луже.

– Сколько будет пятью девять? – спросил Мастер.

– Сорок пять, – ответил Петка.

– Какая твоя любимая марка автомобиля?

– Аскельд 217.

– Он вполне нормален, – сказал Мастер, – они оба вполне нормальны, их интеллект не ниже среднего. Они должны отвечать за свои поступки.

Вечером этого дня они снова встретили Коре и Гессе.

Помещение представляло собой уцелевшее крыло полуразрушенного госпиталя.

Большая душевая была обложенная изнутри мягкой белой плиткой, снабженной микроскопическими порами, сквозь которые под давлением била вода. Крыша душевой комнаты была прозрачна, для загара. Внутри размещались четыре кабинки и большой лежак, принимающий форму тела любого человека, который захотел воспользоваться его услугами. Впрочем, сейчас вся вспомогательная аппаратура не работала.