Крутанувшись на кресле снова, я уперся взглядом в ненавистную бумажку, являющуюся вещественным свидетельством готовности Светочки к очередному, спровоцированному мной побегу. А ведь и в первый раз это была моя вина, моя упертость стенобитного тарана и мое же нежелание принимать хоть что-то, кроме собственных желаний и той фантазийной картинки, где нам хорошо вместе, что я нарисовал себе сдуру. И, между прочим, сильно ли я поменялся в своем подходе? Черта с два!

Все что я знал тогда – свои бесконечные хотелки, видел желанную женщину здесь и сейчас, без всякой перспективы и объема, будто у нее за пределами пространства наших взаимодействий и придуманных мной отношений и жизни-то никакой не было. Видел ее по умолчанию своей: что тут сложного-то – всего лишь принять меня, и будет всем счастье. Мне счастье. А за пределами этого ничего вроде и нет, все препятствия – лишь ее скромность и нежелание видеть во мне уже мужчину, своего, взрослого, равного. Бесился, напирал, лез в глаза, а потом протянул жадные загребущие лапы и получил, что получил. А, оказывается, была у Светочки жизнь и помимо доставучего Максима Шереметьева, была. Ребенок, тетушка, бывший мудак, трудности, которые преодолевала, ни разу ничем и не дав понять, раздавая всем щедро улыбки и казавшийся неиссякаемым оптимизм. Но разве я интересовался этим тогда? Не-а. Ну правильно, на кой же мне, барану полорогому, это было, я же уже все решил-присвоил-придумал. И нет бы поумнеть, повести себя как взрослому мужику, научиться наконец видеть женщину, которая, как ни крути, уже намертво вросла в сердце, не в одной, исключительно чувственной плоскости, так нет же – башку вниз, пар из ушей и носа, копытом землю загреб и вперед в дурацкое противостояние! Ни поговорить нормально, ни справки элементарно навести. Опять одно «хочу, прям не могу» на все табло горит буквами во весь горизонт. Полная потеря навыков элементарного человеческого общения под давлением перманентного стояка.

Но все это лирика, углубление в которую никак не поможет мне исправить нынешнее положение вещей и приблизиться к фазе «слияние полное и бессрочное, без спорных вопросов и конфронтаций». Ибо никакие временные или частичные варианты я рассматривать не намерен. Сейчас, когда отшибающей способность к адекватному мышлению Светочки нет в прямой видимости, я представляю порядок действий кристально четко. Мы встречаемся, объясняемся, понимаем, что врозь никак, сходимся, живем. Все. Чего мудрствовать? Никаких побегов, домыслов, недомолвок, игр, разве что мелкие неизбежные притирки. Ведь у нее сын и кот опять же. Ничего сложного, схема элементарней некуда, за одним «но» – ни черта я не верю, что Светочка впишется в нее с той готовностью, какой мне хотелось бы, а, скорее всего, осложнит для нас все настолько, насколько это вообще возможно. Ну а как без этого, это же она.

И, между прочим, об осложнениях.

– Мортиша?

– Привет, мальчик мой, мы уже вылетаем, так что говори быстро, – промурлыкала та, что во многом заменила мне мать, заодно вылепив из вечно огрызающегося умного волчонка приличного, я надеюсь, дельца.

– Душа моя, твоим богом прошу, умоляю и требую. Не вздумай впутывать мою Светлану в твои хитрые, далеко идущие интриги и махинации, – не особо почтительно рявкнул я.

Все-таки Алекс прибабахнутая на всю голову. Это даже не обсуждается. Только увидев ее личный самолет, я начала постигать размеры и масштабы состояния этой Стальной леди. И совсем перестала понимать ее совершенно очевидное удовольствие, которое она – я уверена! – испытывала, работая чуть ли не секретаршей на самом что ни на есть среднестатистическом российском предприятии. Она попыталась мне объяснить, но в голове у меня это пока не уложилось, выходило что-то вроде «люблю лепить из г**на конфетку своими руками». Ну, она, конечно, была не столь груба в своих определениях, это я уже их так для себя транслировала. Но вот летим мы на Суперджете, милейшая стюардесса – мулатка с бесконечными ногами и невероятной яркости синими глазами, пилоты – мужчинки как с картинок из женских журналов, ей-богу, холодное шампанское Дом Периньон, тарталетки с черной икрой… И комбинат по производству специализированного оборудования для строительных, ремонтных, складских работ, а также для работ, проводимых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: спецмашины, насосное оборудование, оборудование для очистки трубопроводов… Вот чем мы ей приглянулись? Как так получилось, что она нами заинтересовалась? И почему прилетела сама, инкогнито, соглашалась ездить на работу на старенькой служебной машине, жила, а где она, кстати, жила все это время?

– Алекс, а где вы с Максом живете у нас в Н-ске? – ляпнула вдруг я.

– Мы? С Максом? А, ну да… Мы с Максом живем в ЖК «Парус», – ответила Алекс, даже не повернув голову в мою сторону. – Не люблю, знаешь ли, гостиницы. Вот и купила весь верхний этаж. Предпочитаю простор и приватность, понимаешь.

– Этаж? – сглотнула я, представив стоимость одного квадратного метра в одной из самых модных и дорогих наших новостроек.

– Ну да, небольшой такой пентхауз, метров на пятьсот. Скромненько, но уютно. Пришлось, правда, своего дизайнера из Англии тащить, но месяца за три все обустроили, – небрежно дернула плечом Алекс, по-прежнему что-то просматривая на экране своего планшета.

– Алекс, прости, но ты здесь всего два месяца, – упрямо продолжила я, невзирая на явное нежелание шефини смотреть на меня. – И потом, за такой короткий срок в нашем городе невозможно сделать ремонт в новостройке площадью в пятьсот метров, даже с дизайнером из Англии.

Алекс наконец оторвалась от своего гаджета и взглянула в мою сторону поверх дорогущих очков в стильной металлической оправе. Потом, словно решив уделить мне чуть больше чем десять секунд, неспешно сняла их, потерла усталым жестом переносицу, потом вытащила из сумочки портсигар и даже не успела вставить тонкую сигаретку в изящный мундштук, как красавица-мулатка подскочила к ней с зажигалкой. Затянувшись, госпожа Гордон полуприкрыла глаза и откинулась на спинку кресла, периодически склоняя голову то к правому, то к левому плечу, как будто разминая затекшие мышцы.

– Ланочка, я приняла решение о покупке вашего комбината год назад, через несколько месяцев после получения очень важной для меня инсайдерской информации в одной крупной российской госструктуре. Все это время мои люди занимались сбором данных обо всех топах предприятия. Вот, к слову, тот небезызвестный тебе скандал с родственником Генерала был спровоцирован моими стараниями – мне надо было расчистить самое большое гуано задолго до того, как я здесь появлюсь, чтобы мое имя не было замешано ни в каких дрязгах. Разумеется, вместе с этим я, чисто заочно и виртуально, заводила в вашем городе полезные знакомства во всех нужных мне сферах деятельности – от государственных и правоохранительных до криминальных, немногим, кстати, отличающихся друг от друга. Учитывая пригодившиеся тут связи отца Максима, мы справились со всем этим на удивление гладко, и даже не вышли за рамки бюджета на представительские расходы. Так что поверь, ремонт за три месяца в выбранном по фотографиям и рекомендациям моего личного помощника жилье – это еще не самое большое чудо, которое можно получить при наличии денег и связей.