— Милая?! Я дома!

Тигран погремел ручкой двери и находящимися на крючке ключами.

— Ты опять забыла закрыть дверь!

Выродок, вышедший в коридор, очень удивился, когда увидел его. Как и надеялся Тигран, тот был без Ольги.

— Ты кто такой?

— А ты?

Ответа Тигран так и не дождался. Раздалось глухое «бам!», детина закатил глаза, но не вырубился, стал поворачиваться к тому, кто напал сзади, но не завершил действие. Кулак, прилетевший ему грудь, заставил его выпучить глаза, а потом и вовсе повалиться Тиграну на руки из-за второго, но в этот раз звонкого «бам!» Тигран принял его, подхватив подмышки и взглянув на стоящую позади него Ольгу, да и отпустил.

Видок у нее был — закачаешься! Потрепанная, испуганная, тяжело дышащая, с безумным взглядом и со сковородкой в руках.

Тигран, глядя на воинственную женщину, вновь удивился. Ему даже в какой-то момент стало смешно. Он ведь совсем не такой ее представлял. Девочка с трассы мало походила на ту, что станет защищаться чугунной сковородкой. Она должна была визжать и плакать. Но Ольга была ею.

— Ну и кто это? — наконец поинтересовался он.

Шли секунды. Истерики не наблюдалось. Надо было делать что-то.

— Это вы меня спрашиваете? — взвилась она, ойкнула, выронила сковороду, упавшую на многострадальную голову бугая. — Макар!

Она перепрыгнула через тело, оттолкнула Тиграна в сторону и помчалась в спальню, оставив несколько шокированного Хамиева в коридоре. Почему шокированного? Откуда спрашивается у нее столько сил и выдержки? Не бросается в слезы, не орет, толкается!

— Привет, нужен наряд, — проговорил Тигран, подняв трубку к уху и дождавшись ответа дежурного, — незаконное проникновение в жилище, вооруженное нападение, угрозы и ношение оружия.

Он присел возле бездыханного качка, подняв его руку и осмотрев украшенные татуировками пальцы.

— Скорее всего без разрешения, но это не точно.

— Хамиев, ты?

— Да. Это я.

Работа не оставляла его, даже после «позорного» увольнения. Впрочем, Тигран не роптал. Защищать слабых вошло в привычку с детства, еще с тех времен, когда Кавказ не был мирным, заболев обидой на тех, кто стал их частью, историей, братьями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Запиши адрес и пришли бричку побольше. Ребята оказались не маленькими.

Повесив трубку, Тигран поднялся и проследовал за скрывшейся в комнате женщиной, но так и не дошел до нее. Дверь вновь зашумела, распахнулась, впустив в квартиру еще одного бугая. Судя по всему опоздавшего.

— Черт знает что!.. Багда…

Разбираться кто есть кто в данной ситуации стоило позже. Кулак, метивший в скулу (видимо дежурившего внизу) мужика, внезапно ударился о металлический косяк двери, Тиграна, схватив за ту же руку, дернули на себя и провернули тот же фокус, что и он с первым детиной. Вот только Хамиев не думал вырубаться, зарычал, прогоняя красные пятна перед глазами и резкую боль в черепе.

— Хамстер?!

Прежде чем Тигр сообразил, что его не обозвали, а обратились давно забытой кличкой, он успел поймать звездопад, отпрянуть и врезать тормознувшему неизвестному сначала локтем, а потом и вытолкать его в коридор, ударив с ноги в солнечное сплетение.

— Твою за ногу! — проговорил Тигран, выйдя за ним, чтобы рассмотреть дезориентированного и задыхающегося от удара мужика. — Золотуха!

Вот кого ждала Карпова! Преуспевающего юриста, первого бабника столицы, кутилу и старого сослуживца Тиграна — Тему Золотарева. Мир оказался очень тесен.

— Однако!

— Иди ко мне!

Руки Ольги тряслись, когда она вынимала Макара из кроватки. Как совершенно идеальный и местами забавный вечер превратился в кошмар? Она не знала ответа на этот вопрос и злилась на себя и Золотарева. Остальных «гостей» и мужа, благодаря которому они образовались Багдасарова просто ненавидела. Затылок до сих пор ныл, а лицо помнило прикосновение шероховатых, пропахших табаком ладоней.

— Ааа…

Мужик на полу детской застонал, пошевелил рукой, а дальше Ольга досматривать не стала. Она выскочила в коридор, подумала броситься в спальню, но повернула к ванной. В ней можно было запереться, даже забаррикадироваться и вызвать полицию.

— Оль?!

Осипший, но все-таки узнаваемый голос Золотарева заставил ее остановиться, взглянуть на него, как будто пьяного, покачивающегося и красного. Это было не то, чтобы удивительно или не реально. Просто Золотарев заботился о своей репутации с тех самых пор, как восстановился в университете и приехать к ней пьяным ну просто не мог.

— Что с тобой? — спросила она, остановившись с прижатым к груди сыном. — Тебя избили? Ранили? Что?! Держали в заложниках?

— Ранили, — проговорил тот, держась за стенку, — но только мое самолюбие.

Оля фыркнула, когда мужики говорят о таких вещах, значит в реальности все в относительном порядке.

— Что значит в заложниках? — тем временем стал допытываться Артем, взлохматив до этого идеально уложенные русые волосы.

Она дернула плечом, подхватив брошенный на столик смартфон и отмахиваясь от его вопроса. Несмотря на всю прежнюю злость, присутствие Золотарева успокаивало. Примат, кажется, смылся с его появлением и судя по виду Артема Максимовича, ушел он не в лучших чувствах.

— Ты долго добирался до меня, тебя изнасиловали по дороге ко мне?

Она все же не смогла отказать себе в этом — не съязвить, хоть как-то слив злость от свалившегося напряжения и потрясения.

— Добра ты ко мне, Багдасарова, — посетовал тот, выпрямившись и взглянув на нее с приподнятой бровью. — Чем я так не угодил тебе?

Трясущимися руками Оля принялась набирать номер службы спасения, потом вспомнила о клавишах быстрого набора и окончательно запуталась в них, то и дело нажимая и сбрасывая всевозможные автоматизированные автоответчики.

— В детской один из бандюгов приходит в себя, — ответила она, проигнорировав его вопрос и просящийся на язык свой. — А другой ошивается где-то неподалеку.