В течение трех следующих недель постоянно велись телефонныеразговоры между Нью-Йорком и Римом. Хочет ли Изабелла одну телефонную линию илидве? Будет ли Алессандро ходить в школу? Привезет ли она телохранителей?

Изабелла смеялась и взмахивала руками. Амадео как-то заявил,что Наташа могла бы построить мост, управлять страной или выиграть войну, неиспортив при этом свой маникюр.

Изабелла потребовала два телефона. Позже она решит, будетАлессандро ходить в школу или нет. В телохранителях нет необходимости:полицейские с Парк-авеню гарантировали безопасность, а дом Наташи в Нью-Йоркеусердно охранялся.

Отъезд Изабеллы держали в секрете. Ни один генерал неподготавливал свою кампанию столь скрупулезно и секретно, как она и Бернардопланировали ее исчезновение из «Сан-Грегорио». Никто, даже высшие чины компаниине знали, куда она отправляется; большинство даже не подозревали, что онавообще уезжает. Это было необходимо. Все должно было сохраняться в тайне. Радинее и ребенка.

Ей предстояло исчезнуть. Затем распустят слухи, что онапрячется в комфортабельной квартире над рабочими помещениями дома мод. ТолькоИзабелла и ребенок. Туда будут посылать еду и приносить обратно пустые тарелки,приносить и забирать белье в прачечную. В квартире нужно было кого-то поселить.Ливия, секретарь Амадео, на которую можно было положиться, вызвалась заперетьсятам, создавая соответствующие шумы. Все будут знать, что там кто-то скрывается.Тогда никто не сможет заподозрить, что Изабелла в Нью-Йорке. Это должносработать. По крайней мере на какое-то время.

– Все готово? – Изабелла посмотрела на Бернардо. Онзасовывал очередную пачку скоросшивателей с бумагами в большую кожаную сумку.

Он молча кивнул, и Изабелла увидела, насколько у негопечальный и усталый вид.

– Думаю, я взяла копии всех наших документов. А какнасчет экспорта в Швецию? Ты хочешь, чтобы я подписала некоторые из этих бумагдо отъезда?

Она продолжала упаковывать необходимое, а Бернардо ушел вкабинет за бумагами. Еще один кожаный портфель. Документы, образцы тканей,некоторые цифры, подготовленные еще Амадео, финансовые отчеты их представителяв Штатах. Она набрала работы на целых шесть месяцев. А будет гораздо больше,постоянный поток документов, бумаг, отчетов, данных. Что нельзя будет сделатьпо телефону, Бернардо станет отправлять через Наташиного литературного агента,адресуя на имя миссис Уолкер. Изабелла сосредоточилась на работе, которуюпредстояло сделать. Ей невыносимо было думать о причинах своего тайногоотъезда.

Через минуту вернулся Бернардо с бумагами. Изабелла снялаколпачок с ручки с золотым пером от Тиффани, которая когда-то принадлежалаАмадео, и поставила свою подпись.

– Я знаю, что сейчас не время и не место, но все жехочу, чтобы ты подумала.

– О чем? – Изабелла непонимающе посмотрела на него.

– О предложении МАП и «Ф-Б». Может быть, ты встретишьсяс ними в Нью-Йорке.

– Нет, Бернардо. И я говорю тебе в последний раз. – Онабольше не хотела обсуждать эту тему. К тому же у нее совсем не было времени. –По-моему, ты обещал мне больше не поднимать этот вопрос.

– Ладно-ладно.

В какой-то мере она была права. Сейчас у них и так слишкоммного проблем. Они всегда смогут обсудить это потом, когда она устанетруководить их работой, находясь за пять тысяч миль от Рима. Мысль об этомостановила его. Кто бы мог подумать шесть месяцев назад, что Амадео погибнет,Изабелле придется скрываться, а он, Бернардо, останется один? Он смотрел, какона закрывает портфель, и волна отчаяния вдруг накатила на него. Емувспомнилось лето, когда они все вместе отправились в Рапалло. Амадео насчитал вбагаже у Изабеллы семнадцать сумок – скатерти, простыни, купальные костюмы...шляпные коробки, целый чемодан с обувью. Теперь ей предстояла совсем другаяпоездка и другая жизнь. И начиналась она с двух портфелей с документами и двухсумок с вещами Изабеллы и Алессандро.

– Сын очень расстроится, что мы не берем его велосипед,– внезапно произнесла Изабелла, прерывая размышления Бернардо.

– Я закажу ему другой в Нью-Йорке. Еще лучше. –Господи, как он будет скучать по этому ребенку и Изабелле. Странно, что ее небудет рядом. Ни перепалок, ни вспышек ониксовых глаз при взгляде на него.

– Мы очень скоро вернемся, Нардо. Не думаю, что я смогудолго это выдержать.

Она встала, внимательно осмотрела кабинет, вспоминая, чтоеще забыла, в последний раз открыла шкаф с картотекой. Бернардо молча наблюдалза ней. Она взглянула на него через плечо с едва заметной усталой улыбкой.

– Послушай, почему бы тебе не поехать домой и непоспать немного? Ночь будет длинной.

– Да, полагаю, я... Изабелла... – У него вдруг странноперехватило горло, когда она медленно повернулась к нему. – Мне будет нехватать тебя. И мальчика. – Выражение его глаз впервые после Рождества выдавалоего чувства.

– Мы тоже будем скучать по тебе, – приглушенным голосомсказала она, протягивая руки, чтобы обнять его. Когда она сможет вновь увидетьэтот кабинет? Или его? – Но мы же вернемся. И очень скоро! Вот увидишь.

– Ну вот. – В его глазах стояли слезы, и он смахнул их,выпуская ее из своих крепких объятий. Одно дело – скрывать свои чувства, исовсем другое – не быть рядом с ней. Ему было больно терять ее, но это былединственный выход. Для нее и ребенка.

– А сейчас поезжай домой и немного поспи.

– Это приказ?

– Конечно. – Она криво усмехнулась и села в кресло. –Совсем неподходящее время года, чтобы ехать на Ривьеру.

Она попыталась придать себе скучающий и беспечный вид, когдаон засмеялся, стоя у двери. Это входило в их план. Он отвезет ее через границуво Францию, мимо Ривьеры в Ниццу, где она сядет на утренний рейс до Лондона, аоттуда, сменив охранников, полетит в Нью-Йорк. Скорее всего ей и Алессандропридется провести в дороге почти двадцать четыре часа.

– Захватить вечером что-нибудь для Алессандро? Можетбыть, печенье? Игру?

– Печенье для него всегда звучит заманчиво, но, можетбыть, стоит взять одеяло и маленькую подушку. И немного молока.

– А для тебя?

– Просто приезжай, Нардо. И молись, чтобы мы все были вбезопасности.

Он понимающе кивнул, распахнул дверь и вышел. Он молил Бога,чтобы она не только благополучно уехала, но и вернулась, и как можно скорее. Ичтобы она осталась с ним.

– Мама, расскажи мне сказку.

Изабелла присела на край кровати Алессандро. Сказку...сказку... Сегодня вечером она не могла думать, а не то чтобы придумывать.

– Пожалуйста.