начала краснеть и попыталась сменить тему. — Твоя команда любит тебя. Только чертовски хороший друг отрубит тебе руку, но не позволит стать монстром.

— Да, я тоже их люблю, но не собираюсь целоваться с Майло за то, что он спас мне жизнь. — Тибальт не улыбнулся, но в его глазах блеснуло веселье. Он вспыхнул на мгновение, а затем померк, когда вернулась яростная твердость. — Кроме того, рано или поздно им придется заменить меня.

— Почему? Кисмет сказала, что ты пытаешься вернуться…

— В учебный лагерь? — он фыркнул. — Это в лучшем случае еще будет не скоро. У меня только одна чертова рука, Стоун. Меня вернут как стажера, и к концу первых трех месяцев я буду мертв. То дерьмо, через которое нас заставили пройти, полоса препятствий… Я в порядке, но больше не могу с этим справляться.

Мысль о том, чтобы поставить ветерана с почти четырехлетним стажем в один ряд со стажерами, привела меня в ярость. Так тренеры фактически говорят о том, что он больше не стоит усилий. Я постаралась расслабиться до того, как что-нибудь сломаю. — Как насчет того, чтобы пережить нынешний кризис? — сказала я. — Тогда мы поговорим об альтернативных вариантах карьеры?

Он нахмурился. — Ты открываешь собственную Триаду фрилансеров?

— Вовсе нет, но уверена, что Майло спас тебе жизнь не только для того, чтобы тебя вышвырнули. Итак?

Он кивнул. Решив, что разговор закончен, я направилась к двери. На полпути меня осенила самая странная мысль. Что-то, о чем задавалась вопросом в прошлом, но у меня никогда не было возможности задать вопрос вслух. — Я должна спросить еще об одном.

— О чем? — Он заинтересованно склонил голову.

— О чем думали твои родители, когда назвали тебя Тибальтом?

На долю секунды он ошеломленно смотрел на меня, а затем улыбнулся. — Я выбрал имя из книги Шекспира в одиннадцать лет. Мне понравилось, что он был принцем кошек.

— Ты сменил имя в одиннадцать лет? Почему? — Я ничего не знала о его прошлом. Черт, он тоже ничего не ведал о моем. Так было всегда — Триады не должны дружить.

— Я сам выбрал свое имя. Раньше у меня его не было.

— Кто же тебя воспитал? Волки?

— Что-то вроде того.

Я хотела узнать больше подробностей, но в дверь тихо постучали, и в следующую секунду она открылась. Майло просунул голову внутрь. — Время обеда, дети.

Тибальт застонал. — Я не…

— Джина сказала, что если ты не вытащишь отсюда свою задницу и не съешь что-нибудь, она свяжет тебя и затолкает тебе еду в глотку.

Я пыталась скрыть свой смех за кашлем. Тибальт уставился на меня. Вскоре мы втроем присоединились к остальным. На обеденном столе стояли две буханки хлеба — ржаной и пшеничный — банка майонеза, листья салата и несколько пластиковых контейнеров с мясными деликатесами и сыром. Вайят и Феликс сидели на противоположных концах дивана и уже жевали бутерброды.

Кисмет протянула тарелку Тибальту. На ней лежал аккуратно сделанный бутерброд, разрезанный на четыре треугольника, каждый из которых скреплен зубочисткой. Материнская забота, с которой Кисмет крутилась вокруг своего раненого охотника, не вязалась с напористым куратором, которым она являлась в поле.

— Я тоже получу бутерброд? — спросил Майло.

— У тебя две руки, — парировала Кисмет.

Майло выглядел подавленным. Тибальт рассмеялся, ткнул друга локтем в ребра и направился к дивану со своим обедом. Я потянулась за ржаным хлебом. С таким же успехом можно съесть что-нибудь, прежде чем весь мир рухнет.

Примерно за пять минут до ожидаемого звонка я стояла в ванной, упираясь руками в фарфоровую раковину и глядя на себя в зеркало. Я нервничала и была не в себе. Я попадала в неизвестные ситуации раньше, сталкивалась с неизвестными врагами в одиночку и даже занималась одной особенно неприятной ситуацией с заложниками, в которой участвовал мой покойный напарник Эш и три полукровки. У меня нет причин так бояться этого телефонного звонка.

Нет, это неправда. У Тэкери было кое-что ужасное, и если его освободить, этот город может рухнуть. Он хотел, чтобы мы дали ему два неизвестных флакона с жидкостью для его собственных неизвестных целей. В неизвестном месте и неизвестно зачем.

Я ненавидела слово «неизвестный».

Я плеснула прохладной водой на лицо и вытерлась полотенцем. По сравнению с остальной частью квартиры, ванная была странно опрятной. Думаю, что у них имелись некоторые стандарты чистоты, когда дело дошло до их тела. Даже на зеркале не виднелись пятна от воды или зубной пасты. В моих глазах застыло напряжение, губы сжались так сильно, что почти исчезли с лица. Это лицо было знакомым и чужим одновременно. Иногда я все еще глядела в зеркало и ожидала увидеть свое прежнее лицо: светлые волосы, коротко и неровно подстриженные, большие голубые глаза, бледная кожа. Не та темноволосая фигуристая женщина с веснушками, в теле которой я живу почти две недели.

Дверь открылась и закрылась. — Ты в порядке? — спросил Вайят. Он встал позади меня, и наши взгляды встретились в зеркале.

— Если я скажу «да», ты мне поверишь?

— Когда ты сгорбилась над раковиной, как будто тебя стошнит, нет, не поверю.

— Что произойдет, если мы не вернем кристалл?

— Мы справимся.

— Справимся? — Я повернулась в крошечном пространстве, длинные волосы хлестнули меня по лицу. — Я видела эту сущность в теле Товина, Вайят. Я никогда не была так напугана, как тогда, когда смотрела ему в лицо и знала, что он может сломать меня пополам, прежде чем успею моргнуть. Это самый уродливый, самый злой монстр, которого я когда-либо видела. Мы не можем просто справиться с этим.

Он обхватил мое лицо теплыми руками. Я взяла его за запястья. Его внешнее спокойствие помогло, хотя представляла, что у него тряслись поджилки так же сильно, как и у меня. Никто больше не видел одержимого эльфа, мое описание не охватывало всего ужаса. Вайят не мог понять.

— Мы справимся с этим. — Каждое его слово прозвучало как обещание, нежное потрескивание энергии кружило вокруг нас. Я пыталась поверить в это обещание.

Затем зазвонил проклятый мобильник, и мой желудок сжался. Мы разошлись. Я вытащила телефон из кармана джинсов и направилась обратно в гостиную. На меня уставились пять пар глаз.

— Ты довольно пунктуальный, не так ли? — спросила я вместо приветствия.

— Я хочу вернуть свою собственность, — ответил Тэкери по громкой связи. — Флаконы у тебя?

— А ты как думаешь?

Кисмет посмотрела на меня, одним взглядом требуя не злить плохого парня. Я проигнорировала ее.

— Я думаю, вы слишком умны, чтобы не достать флаконы, — сказал Тэкери. — И я также