- Рустам… - зову я.

- М?

- Это правда, что ты был женат на Софии?

Мы снова сталкиваемся глазами, вот только в этот раз взгляд у Шахова жесткий. Он молчаливо разглядывает меня, цепко, с прищуром, и мне становится дурно от нехорошего предчувствия.

- Кажется, я совсем недавно перечислял тебе правила. Одно из них: не лезть в мои дела и не разнюхивать ничего. Ты плохо понимаешь русский язык? – неожиданно подавшись вперед и больно перехватив шею сзади, дергает меня к себе и вкрадчиво произносит в лицо Рустам.

- Я… - от страха у меня отнимается язык, потому что его глаза прямо передо мной, и они такие страшные, что все нутро мелко дрожит, - я н-не… София… она ск…сказала сама.

- Тебе стоит приучиться держать язык за зубами, если что-то узнала, а не выспрашивать ничего, поняла? Учти, что мое терпение не безгранично – еще пара проколов и вылетишь туда, откуда приехала, - припечатывает он, не просто отпуская, а слегка отталкивая от себя.

Рустам страшен в приступе агрессии. Настолько, что всю оставшуюся дорогу я не то что звука не роняю, я боюсь даже пошевелиться. Так и сижу, застывшая в неудобной позе, в которой оставил Шахов, уставившись в пол. Я бы хотела смотреть в окно или хотя бы зажмуриться, но стоит только закрыть веки, как снова перед ними возникает перекошенное от гнева лицо и пустые, полные злости, глаза.

Мы едва успеваем выйти из машины, как Рустам бросает сухой отрывистый приказ:

- В спальню.

И я, конечно же, не перечу. Наоборот, чуть ли не бегом бросаюсь наверх, чтобы переодеться и принять душ. Я бы, наверное, все отдала сейчас, чтобы закрыться в спальне, забиться в угол и не выходить оттуда всю оставшуюся вечность, но… но тогда Шахов точно придет сюда, и кто знает, может он будет настолько зол, что его рука сомкнется уже совсем не на загривке, а на моей глотке, и сдавит. До такой степени, что эти страшные глаза останутся последним, что я увижу…

Я приспосабливалась к жизни на новом месте – иначе это не назовешь. Первым делом решаю, что стоит отвоевать себе небольшую территорию, так что стараюсь наладить отношения с прислугой. Управляющая – это, конечно, здорово, но неплохо бы свою «серую гвардию» иметь, чтобы хоть немного устойчивее себя чувствовать. Поэтому через пару дней после того самого вечера я отправляю Юлию якобы по делам, а сама переговариваю со всеми работниками, которых разыскала на кухне и в доме для прислуги. Да! Для нее, оказывается, отдельный домик был построен на участке!

Хорошо, что удалось наладить контакт с парой человек – я пообещала им приплачивать дополнительно за информацию. Конечно, я не в том положении, чтобы деньгами разбрасываться, но так хотя бы у меня будут свои уши в этом доме и помощники на всякий случай. Тем более Юлия, как оказалось, довольно хорошо общалась с бывшей женой. Кто знает, вдруг она по старой дружбе тоже какие-нибудь пакости начнет делать ради Софии?

А еще меня все так же таскали по бутикам и салонам, вот только в последний раз я отказалась наотрез покупать то, что предлагала Элен.

- Вы не можете не взять это платье! Тимур просил меня подобрать гардероб для вас, а вы меня совсем не хотите слушать! – стоя с новым платьем сочной розовой, как у Барби, расцветки, возмущается она.

- Элен, - с любезной улыбкой обрываю я ее тираду, - ты слегка… как это сказать? Наглеешь.

Я специально говорю ей «ты», но и без этого вредная дамочка замолкает. Ее брови медленно ползут вверх, изламываясь от изумления.

- Что??

Подхожу ближе и, забрав платье из рук обескураженной стилистки, вешаю его назад. Стоя вплотную, уверенно говорю:

- Тебя нанял Тимур, чтобы раздавать мне тут советы, верно? За одежду я плачу сама, кредиткой Шахова, так что не нужно мне указывать на вещи, которые никто в жизни бы носить не стал. Я ведь могу снять для него видео, например. Думаю, он не обрадуется тому, что ты, во-первых, позволяешь себе как наемный работник голос повышать на клиента, а во-вторых, заставляешь скупать барахло, чтобы выставить его женщину – и самого Шахова, кстати, тоже – посмешищем перед всеми. Но если ты, конечно, уверена в своем выборе одежды, то давай продолжим. А вечером я примерю все, что купим, и ты лично расскажешь Рустаму Вячеславовичу, почему в моем гардеробе такие вещи. Идет?

Женщина растерянно хлопает глазами, явно не ожидая такой отповеди и что я вообще слово против скажу.

- Прошу прощения, Алиса Дмитриевна, - поджав губы, говорит она наконец, - Больше не повторится.

И, на удивление, Элен действительно помогает подобрать замечательные вещи и для выхода в свет, и повседневные образы составить, чтобы они не выглядели скучно. Все-таки угроза встретиться с Шаховым и лично объяснять ему всё возымела действие. Жаль, что я лишь дома поняла, что могу надавить на нее, опять же приказав рассказать все ему, и узнать, кто же такой умный попросил Элен устроить такую пакость.

Следующим этапом войны оказался поход к косметологу. Ну, я так думаю, потому что только я увидела полный шприц геля, который мне собрались закачивать в губы, как тут же сбежала из кабинета. Выбрала другой салон, куда сходила под надзором охраны, а не тот, в который они меня любезно привезли. Представляю, как бы меня изуродовали, сделав огромные губы, даже не предупредив толком перед процедурой, что собираются делать.

Но все это было… как-то мелочно что ли? Так, словно месть женщина придумывала. Ну вот как мужчина, помощник крупного бизнесмена, занимающийся его безопасностью в том числе, способен додуматься до того, чтобы просто испортить внешность или заставить выйти в зебровом платье в свет? Мне кажется, что Тимур бы совсем иначе действовал… он человек жесткий, под стать Шахову, да рядом с ним долго другой и не выдержит, а тут… какие-то не женские даже, а бабские штучки. Но кто тогда? София? Ведь не настолько же у нее длинные руки, чтобы так влезать в дела Рустама, подсылая людей и договариваясь чуть ли не со всеми.

Слава богу, что хотя бы новости из дома были хорошими. Бабушка чувствовала себя нормально, а отчим даже пить бросил. Не знаю, разговор ли с Тимуром так на него повлиял или внезапное озарение снизошло, но он даже на работу устроился. Но на дядю Витю мне было абсолютно наплевать, а вот о бабуле я переживала очень. Она же про самочувствие могла и не договаривать, просто успокаивая меня, что все в порядке, лишь бы не переживала. Надо что-то срочно решать и выкручиваться из ситуации, но как?

Еще я нашла информацию о Шахове и о том, что да, новый нефтепровод действительно пролегать будет через заповедную зону. Точнее, с части леса быстренько сняли статус заповедника и уже начали вырубку для прокладки магистрали. Этот факт неприятно поразил – еще один очередной неприятный факт о Рустаме Шахове, который сначала показался таким… не сказать, чтобы идеальным, но все-таки мужчиной слова и чести.

Но что я могу сделать? Рискнуть прийти к человеку, чье состояние исчисляется миллионами, и точно не рублей, и погрозить пальчиком? Сказать: ни-ни, господин Шахов, так делать нельзя, неправильно! Чтобы он снова схватил меня за глотку и сказал, что мое дело молча его ублажать в постели? Или вообще вышвырнул…