— Адриан спит большую часть дня, — заметила Лисса, стараясьсохранить бесстрастное выражение лица. — Поэтому ему фактически не приходитсябеспокоиться о том, чем занять себя.

— Эй, я трачу массу времени, помогая тебе постигнутьтаинства духа, — напомнил ей Адриан.

Эйвери перегнулась через стол, на ее красивом лице вспыхнуловыражение любопытства.

— Значит, это правда? Я слышала всякие рассказы о духе... ио том, что ты можешь исцелять.

Лисса ответила не сразу — она до сих пор не привыкла воткрытую говорить о своих магических способностях.

— Среди прочего. Мы пока не разгадали эту загадку.

Адриан был гораздо больше склонен рассуждать на эту тему —возможно, в надежде произвести впечатление на Эйвери — и кратко изложил, на чтоспособен дух типа ауры и принуждения.

— И, — добавил он, — я могу проникать в чужие сны.

Кристиан вскинул руку.

— Хватит. Чувствую, сейчас последует описание того, какженщины грезят о тебе. Я, знаешь ли, только что поел.

— Я не собирался ничего такого делать, — ответил Адриан,хотя выглядел так, словно жалеет, что не он высказал эту шутку.

Глядя на него, я против воли забавлялась. Адриан на людяхвел себя так нахально, так легкомысленно... а в моих снах проявлял себясерьезным и участливым. Он был гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд,но практически никто не понимал этого.

Эйвери явно была потрясена.

— Господи, я-то думала, что быть пользователем воздуха — этокруто, а теперь вижу, что нет.

Внезапно легкий ветерок отдул ее волосы назад, придав ейтакой вид, будто она позирует для фото с рекламой купальников. Она ослепительноулыбнулась остальным. Да, недоставало только фотографа.

Прозвенел звонок, и все встали. Кристиан вспомнил, чтооставил домашнее задание в другом классе, и заторопился туда — разумеется,поцеловав Лиссу на прощание.

Адриан тоже ушел почти сразу же.

— Учителя бросают на меня гнусные взгляды, если я болтаюсьтут, когда начинаются уроки. — Он отвесил легкий поклон Лиссе и Эйвери. — Доследующего раза, леди.

Эйвери, которой было плевать на то, что думают учителя,пошла с Лиссой на урок. Лицо у нее было задумчивое.

— Значит... ты правда с Кристианом?

Если бы Эйвери видела хотя бы половину того, что я, когдаотношения Лиссы и Кристиана только складывались, такого вопроса у нее невозникло бы.

Лисса рассмеялась.

— Да. Ну и что?

Эйвери помолчала, разжигая любопытство Лиссы.

— Я слышала, что у тебя роман с Адрианом.

Лисса почти остановилась.

— Где ты это слышала?

— При дворе. Королева говорит, что вы прекрасная пара и какона счастлива, что вы вместе.

Лисса застонала.

— Значит, вот почему всякий раз, когда я бываю при дворе,она приглашает и его тоже, а потом поручает нам вместе делать для нее всякиевещи. Это происходит не по моей инициативе... Не пойми меня неправильно. Я невозражаю проводить с ним какое-то время, но нас постоянно видят вместе толькопотому, что Татьяна устраивает это.

— Похоже, она тебе симпатизирует. Она все время говорит отебе, о твоем высоком потенциале и о том, как она гордится тобой.

— Думаю, она гордится тем, что манипулирует мной. Ездитьтуда так неприятно. Она то ли полностью игнорирует тот факт, что я встречаюсь сКристианом, то ли пользуется любой возможностью, чтобы вбить клин между нами.

Королева Татьяна, как и многие другие, никогда не моглапростить Кристиану, что его родители по доброй воле стали стригоями.

— Извини, — сказала Эйвери, и, судя по ее виду, онадействительно испытывала неловкость. — Я не хотела огорчать тебя. Меня простоинтересует, свободен ли Адриан, вот и все.

Лисса не сердилась на Эйвери. Ее гнев был обращен накоролеву, на то, как она заставляет всех плясать под свою дудку. В моройскоммире король или королева правят с незапамятных времен, и Лисса думала, чтонастало время перемен. Нужна система, где все будут иметь одинаковое правослова — и королевские, и некоролевские морои. И даже дампиры.

Чем больше она думала об этом, тем сильнее злилась — чтобыло более характерно для меня, чем для нее. Ей хотелось закричать, отправитьсяпрямо к Татьяне и объявить о разрыве их договоренности. Никакой колледж нестоил такого. Может, она даже скажет Татьяне, что настало время революционныхперемен, время перевернуть моройский мир с ног на голову...

Лисса с удивлением обнаружила, что дрожит. Откуда все этиустремления? Одно дело расстраиваться из-за Татьяны, но это?.. Такаябесконтрольная ярость не овладевала ею с тех пор, как она впервые началаиспользовать дух. Она сделала глубокий вдох и прибегла к кое-какимуспокаивающим приемам. Не хватало только, чтобы Эйвери поняла, в какого психаЛисса только что чуть не превратилась.

— Я просто терпеть не могу, когда люди говорят обо мне, —сказала она наконец.

Эйвери, казалось, не заметила «припадка» Лиссы.

— Если тебе приятно это услышать, не все думают о тебе также. Я встретила девушку... как ее... Мия? Да, так ее зовут. Она не изкоролевской семьи. — Судя по тону Эйвери, она разделяла отношение большинствакоролевских мороев к «простым». — Ну так вот, она рассмеялась, услышав о тебе иАдриане. Сказала, что это чушь.

Лисса еле заметно улыбнулась. Когда-то Мия была еесоперницей и вела себя как эгоистичный, надоедливый ребенок. Однако после того,как стригои убили ее мать, Мия заняла очень решительную позицию, котораячрезвычайно нравилась и мне, и Лиссе. Мия жила при дворе со своим отцом, посекрету училась сражаться и надеялась когда-нибудь лично вступить в схватку состригоями.

— Ах! — Неожиданно воскликнула Эйвери. — Это Симон. Я должнаидти.

В глубине коридора Лисса увидела сурового стража Эйвери.Может, он и не был таким мрачным, как Рид, брат Эйвери, но по-прежнему имел тотже непреклонный, строгий вид, как тогда, когда Лисса впервые встретилась с ним.Эйвери, правда, вроде бы чувствовала себя рядом с ним прекрасно.

— Ладно, увидимся позже, — сказала Лисса. — И, Эйвери...

— Да?

— Адриан свободен.

Эйвери улыбнулась и зашагала к Симону.

В доме Беликовых в Бийске подготовка к заупокойной службепродолжалась. Медленно собирались друзья и соседи дампиры, многие приносилиеду. Тут я впервые увидела дампирское сообщество, хотя в отличие от Сидниничего таинственного в нем не заметила. На кухне везде, где только можно,стояли угощения. Кое-какая еда была мне знакома, и еще тут было много сладкого— свежеиспеченные булочки, пирожные, печенья, усыпанные орехами и сахарнойглазурью. Некоторых блюд я никогда прежде не видела и не уверена, что хотела быувидеть снова. В особенности мне не понравилась миска с отвратительной на вид,липкой капустой.