Спускаю ноги с дивана, собираясь улизнуть в домик… Плевать на растяжение, повязку и суп…

– Тери, да куда же ты? Вот же неугомонная, – улыбается Лев, возвращаясь из кухни.

В считаные минуты заключает мою ногу в повязку и нехотя (почему-то мне так кажется) ее отпускает.

– Я пойду в домик, хорошо? Что-то голова разболелась. Спасибо за заботу и за… суши… Оставь мне, я потом приду и поем.

– Как знаешь, – сухо отвечает он, вручая в мои руки ключ от домика. – Там тепло. Кровать застелена чистым бельем, полотенца в шкафу на верхней полке. Может, пока Даринка спит, проводить тебя? Я все покажу и…

– Не надо. Пока дочка спит, можешь подготовить свою постель. Чистое белье я сложила в шкафу на второй полке, – для чего-то говорю я. Вот же идиотка… Можно подумать, Лев не знает, где лежит его белье? Он чистоплюй и педант. И в его доме каждая вещь лежит на своем месте.

– Я знаю, где лежат вещи в моем доме, – так же сухо отвечает он. – Но… Спасибо за заботу, я займусь подготовкой постели к приходу Тины.

Неуклюже натягиваю ботинки, куртку и пускаюсь по ступенькам крыльца во двор. Шагаю в распахнутой куртке к домику, чувствуя, как в горле скапливается горький ком. Такой огромный, что впору задохнуться…

Дрожащими пальцами проворачиваю ключ в замочной скважине и отворяю дверь. Погружаюсь в атмосферу моего нового жилища, вдыхая полной грудью ароматы чистоты, лимонного кондиционера для пола и чего-то съедобного… Сбрасываю куртку, обувь и осматриваюсь. Домик очень уютный: маленькая прихожая ведет в квадратный зал. Из него видится дверь в спальню. С другой стороны прихожей – широкая арка, граничащая с кухней. Лев вправду позаботился обо мне: везде новая мебель и чистота. Вот мое место… В домике для прислуги… Но сегодня здесь будет ночевать моя дочь. От этой мысли сердце согревается и немного успокаивается. Пью воду из-под крана и бреду в спальню. Раздеваюсь и ложусь под теплое ароматное одеяло. Что же ты за горе луковое, Этери? Что с тобой не так? Может, мне в салон надо? Прическу поменять, стиль? Я тихонько плачу, не сразу замечая, как гудит на тумбочке телефон.

– Да, – всхлипываю в динамик.

– О боже, Тери, что-то случилось? – взволнованно спрашивает Аверин.

– Нет, я просто каталась на горке и упала. Растяжение и… все дела. Можешь приехать?

– К Самойлову? Ты уверена?

– Я спросила разрешение. Он сказал, что ему все равно. Его интересует сохранность жилища и… Я ведь живу в домике для прислуги, нам никто не помешает.

– Тер, ты влюбилась, скажи честно? У тебя сейчас такой голос, словно тебе нанесли глубокую душевную травму.

– Я не знаю, Адам… Не могу в себе разобраться. Он меня пугает и влечет, он… Я ревную, черт… Почему-то меня задевает его личная жизнь. У него ведь есть невеста. Ты бы ее видел… Там такая… – произношу с придыханием.

– Хватит, Тери. Пиши адрес в сообщении, я скоро буду. Ты голодна?

– Да. Но Лев заказал суши, а я отказалась. Ушла в домик… Не смогла оставаться с ним наедине и слушать рассказы про приезд Тины.

– Не думал, что мне придется подрабатывать психотерапевтом. Скоро буду.

Адам приезжает через полчаса. Успеваю причесаться и переодеться в трикотажный спортивный костюм, что успела сунуть в рюкзак перед приездом к Самойлову.

– Ну у тебя и видок, – по-доброму тянет он. – А тут уютненько. Свежий ремонт, неплохая мебель.

Адам раздевается и наполняет пространство своим ароматом – чистоты и парфюма. И почему меня это не волнует? Не задевает до глубины души?

– Проходи в кухню, – устало произношу я. – Я хотела тебе рассказать о неком происшествии из моего детства. Лев сегодня осматривал мою ногу и увидел шрам на голени. Я о нем совсем позабыла. Он настоял, чтобы я поделилась с тобой этим. Вдруг, это важно?

– Еще бы, Тери! Давай перекусим, я по пути заказал капустный пирог в «Лесной поляне». Он еще теплый. Любишь его?

– Обожаю, спасибо.

Бросаю взгляд в окно, краем глаза замечая движение – по дорожке с пластиковым контейнером в руках, шагает Лев. Через минуту слышу настойчивый стук в дверь.

– Пожаловал, – тихо протягивает Аверин. – Иди встречать.

Отворяю дверь, встречаясь с ним взглядом. Все будто обрушивается на меня, придавливая к земле: горящие глаза, румяные с мороза щеки, морозные облачка, срывающиеся с его рта.

– Привет, отдохнула? Я суши принес, ты, наверное, проголодалась? Могу войти? – улыбается Лев.

– Д-да… Я… Эм…

– Добрый вечер, спасибо за угощение. Входите, можете и нашего пирога попробовать, – уверенный голос Адама режет воздух.

– Добрый. Держи, Тери, – Лев всучивает в мои руки контейнер, разворачивается и уходит…

Глава 27

Этери.

– Погодите, Лев! – внезапно окрикивает его Адам. – Я совершенно не против вашего присутствия, не бойтесь, что помешали нам. Или, возможно, вы против моего? Но Тери сказала, что… – он выскакивает вслед за Львом, застывая на пороге.

– Не курите в моем доме. И аккуратнее обращайтесь с мебелью. Больше меня ничего не волнует, – Лев вскидывает тяжелый взгляд и встречается с моим – ошарашенным и недоуменным. И зачем Аверин полез не в свое дело? Мальчишка… Пылкий, симпатичный, притягательный, но не мой…

– Так вы зайдете? Давайте познакомимся поближе, выпьем чаю? Тери, у нас есть чай? – по-хозяйски бросает он мне.

– Не знаю… Я еще не заглядывала в шкафы, – сиплю в ответ, стоя в дверном проеме. Мороз щиплет щеки и забирается под одежду. Не хватает еще заболеть из-за игр взрослых мальчиков. Ну ладно Адам, а Самойлов… Неужели не прекратит все это одним махом? Ну, давай же, Лев Борисович, покажите себя.

– Молодой человек, я вам не друг, ясно? Вы пришли в гости к моей квартирантке, так и ведите себя, как гость. Я не намерен заводить с вами дружбу или… чаи распивать. У меня дома спит дочь, мне нужно идти. Всего хорошего.

Лев коротко кивает и решительно шагает по заснеженной дорожке к дому. Провожаю взглядом его удаляющуюся фигуру, чувствуя, как сердце замерзает на морозе. Превращается в ледышку и раскалывается на кусочки…

– Что ты наделал? Зачем? – произношу хрипло, окунаясь в теплые объятия дома. – Ты, вероятно, хочешь меня помучить?

– Нет, Тери. Я мужчина, вот и все… И мой поступок именно то, что сейчас нужно твоему Самойлову, – усмехается он.

– Адам, как ты не понимаешь? Лев не мальчик… Он не станет играться или кокетничать. Вызывать ревность, шутить или отказываться от своих слов… Он уже один раз меня отверг и…

– Когда это? Ты не рассказывала.