– В моем кабинете. Я разрешил ей порисовать на столе. Поговорим, и я ее позову.

– Лев, я знаю, о чем ты хочешь сказать, – начинаю, споласкивая руки в раковине. Сажусь за стол, встречая его взволнованный взгляд. – Тина уже сообщила радостную новость в посте. Я ценю уважение, с каким ты относишься ко мне. И мне приятно, что в таком щепетильном вопросе ты советуешься со мной. Я не против, если вы поженитесь, Лев. И я вижу ее старания понравится твоей дочери. Уверена, со временем у нее все получится. Даринка же когда-то вырастет и…

– Тери, о чем ты вообще говоришь?! Какой пост? И какая к черту свадьба? Где ты вообще… – хмурится Лев.

Давно я не видела его таким грозным… Пожалуй, в день, когда он пришел забирать Дарину, он выглядел так же.

– Я не специально… Просто я подписалась на странички тех людей, кто имеет отношение к моей дочери. Не думай, что я слежу за ней, я просто… – охрипшим голосом оправдываюсь я.

– Покажи телефон, – сухо произносит Лев.

Разворачиваю экран, наблюдая, как багровеет лицо Самойлова. Он едва ли не превращает несчастный смартфон в кучку металла. Сжимает его, а потом возвращает мне. Сует в руки, как гадкую липкую змею.

– Тери, я никогда не стал бы советоваться ни с кем в вопросах собственной женитьбы, но… Мне приятно, что ты обо мне думаешь лучше, чем я есть. Я позвал тебя, чтобы попросить… Органы опеки обеспокоены твоей реакцией на решение суда. Они не торопятся подписывать документы, пока мы с тобой не примиримся. Боятся апелляции или привлечения к проблеме СМИ. И новых программ с твоим участием боятся…

– Что мне нужно сделать?

– Пойдем завтра в органы опеки? Я сделаю для тебя все, что попросишь. Нужно подписать кое-какие документы. Показать, что мы не враждуем, общаемся… Ты расскажешь, что видишься с Дариной и работаешь у меня. В общем, успокоить их. Я очень хочу стать для Дарины настоящим папой. Помоги мне, Тери…

Глава 31

Лев.

Ее волнистый локон щекочет висок, аромат духов забивается в ноздри, а желание, искрящееся на кончиках пальцев, горячит кожу… Тина обнимает меня, подставляя губы для поцелуя. Часто дышит и смотрит затуманенным взглядом. А я ни черта не понимаю… Своих чувств, реакции на нее – вернее, ее отсутствия, мыслей и планов… Все словно предает меня… Или я предаю что-то. Себя, свои убеждения и чувства, которым привык доверять, или Тери… Наверное, именно так ощущает себя человек, жизнь которого идет под откос. Все, чему я привык верить, рушится. И мой рациональный взгляд на вещи посылает меня к черту, оставляя в душе звенящую беспомощную пустоту. Я впервые в жизни не понимаю, чего хочу на самом деле… А, может, я никогда не позволял себе хотеть? Жил понятиями, какие вдолбил в меня отец, впитал его гадкие «так надо», «а вот так нельзя», как яд. А теперь внутри прорастает что-то живое, пробивается сквозь толщу ничего незначащих убеждений, как хрупкий стебель. И я уже не знаю, кто я есть? Был ли я? Или вместо меня жило бесчувственное существо. Любил ли я? Какое-то время назад я сказал бы без запинки, что любил. Я уважал Женю… И она подходила мне, не хуже, чем подходит Кристина.

Но таких пугающих, сжигающих нутро чувств я не испытывал никогда… Чувств, что вызывает во мне Этери…

– В чем дело? – шепчет Кристина, вскидывая взгляд на меня.

Истукан, столб, чурбан – не могу подобрать точное сравнение, но почти уверен, что выгляжу, как самодовольный мерзавец.

– Прости… Наверное, я устал. Все разом навалилось – новая ответственность, опека, да еще…

– …эта женщина, – скривив личико, добавляет Тина.

Ступает мягко, как домашняя кошечка и подкидывает в камин дрова. Воздух наполняется ароматом костра, комната окрашивается уютным оранжево-красным светом огня. И внутри меня что-то трещит и сгорает дотла… Может, чувства к Тине? Или мои заблуждения?

– Не говори глупостей. Этери встречается с Адамом Авериным, он видный…

– Ни фига себе! Он красивый мужик. Богатый, успешный, интересный. Я ее понимаю… – игриво добавляет она. – Уверена, что он не такой скучный, как ты, Левушка.

– А почему ты тогда со мной? – не сдерживаюсь я.

Зачем она здесь? Чего ищет? Тина не выдерживает моего пристального взгляда. Отворачивается к пылающему камину, поправляя длинную прядь. Не сразу находится с ответом, но все же произносит:

– Мы подходим друг другу. У нас общие интересы, мы красивые люди, мы…

И ни слова о любви. Но меня же совсем недавно все устраивало? Что произошло сейчас?

– Но ты меня не любишь.

– Я слишком рациональна, чтобы верить во всю эту чушь. Я верю в уважение, общие увлечения, менталитет, воспитание, стремления, планы, отношение к жизни.

Она еще что-то говорит, но я уже не слышу… Закрываю глаза, как наяву видя глаза Тери – удивительного аквамаринового оттенка. Влюбленные в жизнь, дочь, снег, вертящийся над головой. Она пьет жизнь, как теплое молоко, верит в людей и справедливость и жертвует всем ради близких… Когда-то она бесстрашно пришла в мой кабинет и расстегнула пуговицы блузки… Тогда я унизил ее и прогнал, посмеявшись над искренним жестом. Она готова на все ради Дарины… Растоптать гордость, продать тело такому ничтожеству, как я… На все… И сейчас бы я отдал многое, чтобы она повторила свое предложение. Пришла ко мне и предложила себя… А я с благодарностью принял бы ее дар…

– Тина, я неуверен, что готов принять твою жертву. Речь идет не только обо мне. И… Да, ты права – я рациональный человек и не нуждаюсь в чувствах. Но у меня есть дочь… А ей нужна любовь.

– Левушка, я совсем не это имела в виду, – тушуется она. – Влюбленность, страсть, томление – все это скоро улетучится. И что останется? Тебе хочется вкусить эту неприметную белобрысую моль? Поживится экзотикой? Так сделай это, я не против, – снисходительно усмехается она. На миг я чувствую себя человеком, страдающим позорным недугом. Хочется прекратить разговор, но Тина продолжает:

– Я не верю в вечную мужскую верность. И понимаю, что со временем ты будешь ходить налево. У мужчин такое случается, – добавляет она горько.

– Тина, располагайся в спальне. Я еще поработаю, – вздыхаю, с трудом сдерживаю пожирающее душу омерзение.

Меня не устраивает… вот это вот все! Фальшивка вместо отношений и долбанный рационализм вместо… Вместо чего? Неужели я хочу любви? И хочу быть нужным кому-то? Неужели маленький мальчик во мне, жаждущий