на огороде с тяпкой в руках, на ладонях кровавые мозоли. И остальные рядом. Во придурки, они все тут вскопали и сорняки повыдергали, как охочие до работы крестьяне!

Чувствовал он себя прескверно, и был в этом не одинок. Кто-то из учеников сблевал прямо на кочан капусты. Кем с физиономией цвета прокисшего творога уселся на землю, его мотало как тряпичную куклу. Шамдье растеряно озирался, а потом всхлипнул и утер слезу.

Неподалеку за грядками маячила Барвила, глядела на них с опаской, зябко обхватив руками плечи.

Один Арнахти был в восторге и воодушевленно рассуждал о том, что «Королева роя» позволит превратить Нангер в цветущую страну, покончить с волками, найти управу на нерадивых работников, увеличить заготовки овечьей и козьей шерсти, спасти урожаи от крючконосиков, бурокрылов и схляпней. Эксперимент удался, он всем благодарен за участие. Тьека напекла оладий, и сейчас все смогут дружно подкрепиться, а после вернутся к своим обычным занятием.

– Сколько прошло времени? – заплетающимся языком спросил по-овдейски Кем.

– Два с половиной часа, – снизошел до ответа господин Арнахти. – Пойдем с нами. Я вижу, что ты неиспорченный молодой человек, хотя и попал в дурную компанию.

Ха, да это же взломщик отпетый, ухмыльнулся про себя Дирвен.

Он уже знал от Куду и Монфу, что один из трех арибанских амулетов у него спер в тот роковой день Фингер Кемаско, амулетчик Тейзурга. А сейчас заподозрил, что в его тайник в Исшоде тоже свалился Кем, за компанию с Эдмаром и рыжим. Физиономия была другая – видимо, какой-то особо хитрый грим, зато рост, сложение, осанка, походка – ну, вылитый он! А Дирвен поверил и великодушно отпустил этого служителя Ланки на все четыре, еще и денег дал… Ничего, зато теперь свиделись.

Делиться своим открытием с Арнахти он не стал. Старик не внушал ему доверия. Два часа пакостного состояния, когда ты себе не принадлежишь, и тебя контролирует кто-то посторонний – не многовато ли будет?

Надо уносить отсюда ноги. И забрать с собой «Королеву роя». Незачем оставлять ее Арнахти.

Покровитель велел Тунанк Выри присматривать за Кемом, беседовать с ним о чем угодно и по вечерам докладывать – как он себя вел, что говорил. От этого будет зависеть его дальнейшая участь. Господину Арнахти нужен взломщик, но пока неизвестно, можно ли доверять Кему. Если он покажет себя хорошим молодым человеком, девица Барвила поспособствует его бегству, после чего он угодит в ловушку и окажется на волосок от гибели. Тут-то и явится благодетель, который спасет его, подлечит и возьмет к себе на службу, попеняв за непослушание. Если же выяснится, что нутро у него гнилое, он сгодится для экспериментов. Тунанк Выри бояться нечего, без амулетов он не опасен.

Порадовавшись, что ей не придется присматривать за Дирвеном, мучаха осторожно спросила:

– А что будет с остальными? Без них ваша усадьбы была таким прекрасным местом…

И без омураков тоже. Но об этом она сказать вслух не рискнула.

– Я понимаю твою тревогу, – вздохнул покровитель. – Мне и самому не нравится, что приходится держать их здесь, пусть даже под заклятьями. Но больше негде. Мне нужны деньги, артефакты и прочие ценности, которыми владеет Тейзург. Он должен всё мне отдать, и как только это произойдет, я запечатаю его сущность в долговременную ловушку, которую мы надежно спрячем. Он до сих пор не сломался, но я еще не познакомил его с моими омураками… Когда он увидит, что им на растерзание брошен тот, кто ему всех дороже, его сердце дрогнет. Я приберег этот аргумент на крайний случай. Пусть наша долина защищена от… – Арнахти сделал паузу – не назвал, от кого, но Тунанк Выри догадалась, что он имеет в виду Великого Северного Пса. – Все же без необходимости лучше не перегибать. Пока я использую другие методы, но если больше ничего не останется, нас выручат омураки. Я все же надеюсь, что он капитулирует раньше.

– А Дирвен? – дрогнувшим голосом спросила Тунанк Выри.

Ей все это было очень не по нраву.

Маг нахмурился и ответил, вперив в нее строгий взгляд:

– За Дирвеном я сам наблюдаю, здесь твое участие не требуется. Возможно, он и дальше будет мне полезен. Ты же видела, он подвластен «Королеве роя», как и все остальные, и никакие амулеты ему не помогут.

Мучаха торопливо кивнула несколько раз подряд. Этот ужасный чужой артефакт не имел над ней власти – покровитель уже проверил. «Королеву роя» создали, чтобы управлять людьми, а она из народца. И все же, наблюдая за экспериментом, она ощутила что-то невыразимо отвратительное, невыносимое… Оно не могло до нее дотянуться, и все равно она содрогнулась. Но она не хотела рассердить покровителя, поэтому сказала:

– Прошу простить меня, господин Арнахти, я привыкла бояться, как и все мое племя. Я исполню все, что вы приказали.

– Ступай, – устало произнес маг, вроде бы удовлетворенный тем, что услышал.

Медуза в банке. Умирающий комок слизи. Океан остался в прошлом, из банки не выбраться.

Это неправда. Это всего лишь то, что пытаются ему внушить.

Если разорвать в клочья паутину, затянувшую и потолок, и все горизонты в придачу – наваждение рассеется. Только до потолка не достать. И спалить эту дрянь не получится. С ним была саламандра, притворявшаяся золотым браслетом на запястье, но она исчезла. Хантре подозревал, что Риии сейчас не в лучшем положении, чем он сам. Когда он отсюда выберется, надо будет ее найти.

Большую часть времени он пребывал в оцепенении и чувствовал себя агонизирующим комком слизи. Раз в день это воздействие ослабляли, чтобы он съел миску каши и выпил кружку воды. Тогда Хантре вспоминал, кто он такой, что случилось… Но вспоминал на короткий промежуток времени.

Когда он уловил, что кто-то пустил в ход древний иномирский артефакт – тот самый, спрятанный демоном-союзником – он попытался вырваться из застенка. С тех пор ему не позволяли долго находиться в полном сознании.

Кем интересовался судьбой своих спутников – мучаха отвечала уклончиво: их отпустят не раньше, чем Тейзург отдаст господину Арнахти то, что должен отдать. Расспрашивал о долине и ее обитателях – тут она тоже говорила лишь о том, о чем можно и нужно говорить. Про учеников ничего лишнего. Кого как зовут, сказала, а чем они занимаются – не ее ума дело. Притворилась, будто не знает, кто такой Дирвен: мол, юноша по имени Гвенгер страдает недугом, который неприлично обсуждать вслух, и