– Мне кажется, нам не о чем говорить, Кирилл, – произношу я, он едва заметно хмурится.

– Тебе ведь было хорошо со мной?

Я вспыхиваю, как спичка, щеки начинают гореть, выдавая с головой. Но кроме стыда по телу расползается предвкушение, которому, конечно, сейчас не место.

Я откашливаюсь.

– Да, мне было хорошо.

С губ почти срывается: “А тебе?”, но я силой давлю этот вопрос и продолжаю о другом:

– Но ты ведь понимаешь, что… Что не может быть продолжения.

Он сверлит меня взглядом, потом опускает его на свои руки, сцепленные в замок.

– Не может по какой причине? – задает вопрос, снова поднимая на меня глаза. Я тяжело выдыхаю.

– Ты и сам прекрасно знаешь, – произношу твердо. – Ты встречался с моей сестрой, и вы не поставили точку в ваших отношениях. Есть еще Антон… И вообще… Даже без них – это все ни к чему.

– Ни к чему, – повторяет Кирилл мои слова, словно пробуя на вкус. – Тебя смущает то, что я младше? Боишься, что будут болтать? Осудят?

Я качаю головой, пытаясь понять, как отношусь к тому, что он говорит. Боюсь ли я этого? Не знаю. Я привыкла к тому, что за моей спиной судачат. Когда живешь в маленьком городке, и твоя жизнь складывается не привычным всем образом – ты волей-неволей становишься предметом всеобщего обсуждения. Это не пугает. Пугает другое…

– У нас не получится, – я говорю это уверенно, но на самом деле, именно в этом мой главный страх.

Это же очевидно: мы слишком разные с ним. Ему будет интересно какое-то время, а потом надоест. Про себя мне и вовсе сказать сложно. В любом случае останется только море конфликтов между разными людьми, и больше ничего. Оно того не стоит. Нам еще жить здесь. Мне и Тане.

– Не хочешь страдать? – спрашивает Кирилл, на мои вздернутые брови поясняет: – Ну если не получится.

– Это все слишком сложно, правда, – качаю головой. – Я даже не понимаю толком, что мы тут обсуждаем? Да, у нас было влечение друг к другу. Да, мы переспали, но это ведь ничего не значит. У тебя ведь было много девушек, так? Вряд ли ты к каждой приходил объясняться.

– Ты не каждая.

Я осекаюсь и теряю слова, которые только-только сумела связать в логическую цепочку.

– Ты… – замолкаю, он не торопит, молча смотрит и ждет. Боже, как трудно с ним разговаривать, оказывается. – Хорошо, и как ты все это видишь? Мы будем встречаться? – мне становится смешно от этого вопроса. – Будешь приходить к нам в гости? Будем ужинать с твоими родителями по выходным? Думаешь, они примут подобный расклад?

Кирилл отводит взгляд и щурится, о чем-то размышляя. Я вижу, как он уходит мыслями далеко, и почему-то боюсь позвать его или коснуться, чтобы вернуть в реальность. Просто сижу и жду.

Наконец Кирилл поднимает глаза, и на мгновенье я теряюсь: в них темнота и боль, которая мелькает и тут же гаснет за привычным непроницаемым взглядом.

– Что между нами, Ясь? – спрашивает он. – Что для тебя?

Я молчу, разглядывая его. Дико странным кажется то, что он сидит здесь, рядом со мной. Такой далекий, чужой, и такой близкий одновременно. Мне почему-то абсолютно плевать на то, что я ничего не знаю о нем. А еще внутри дурацкое ощущение, как будто знаю. Как будто между нами непонятная связь, тянется невидимой нитью, тончайшей, но крепкой, что не выйдет разорвать, как ни пытайся.

Но все это только мои чувства. Кроме них есть еще много причин вокруг.

– Я не знаю, – выдаю с трудом. – Но думаю, нам не стоит. Правда.

Он снова отводит взгляд, кивает то ли моим словам, то ли своим мыслям, а потом поднимается. Так внезапно, что я растерянно вскакиваю следом.

– Я пойду, – говорит Кирилл, я молчу.

Я ведь этого хотела? Чтобы он ушел, чтобы не было сцен, ссор. Чтобы просто понял, что нам не по пути. Тогда какого черта меня сейчас так трясет внутри?

Кирилл натягивает свитер, ловит мой взгляд, и берет за руку. Я делаю шаг навстречу, оказываясь к нему почти вплотную. Он рассматривает мое лицо медленно, словно художник, который пытается запомнить каждую черту, чтобы потом по памяти воспроизвести на холсте.

– Хочу поцеловать тебя, – говорит тихо, но эти слова словно ударяют под дых – напрочь забирая дыхание и высушивая губы.

Я должна сказать ему, что не надо, но вместо этого сама тянусь навстречу.

Поцелуй, сначала осторожный, словно неуверенный, почти сразу становится настойчивым. По телу разносится дрожь, от которой колет в кончиках пальцев. Вот так: в его объятьях – я чувствую себя гораздо лучше. Словно все это время мы сидели, как два разнополярных магнита, и боролись с силой притяжения, которая все равно оказалась сильнее.

Чувствую, как мои бедра упираются в столешницу позади, немного больно, но не возникает даже мысли остановиться. Кирилл отрывается первым, отстраняется на считанные сантиметры, смотрит в глаза, тяжело дыша.

– Я так по тебе скучал, Ясь, – шепчет мне, я бессознательно впиваюсь ногтями в его плечи. – Все эти дни просто с ума сходил. Думал, вдруг ты решишь остаться с Антоном.

– Нет, – я качаю головой. – Нет, ты что…

Эти “ты что” звучали бы куда смешнее, вспомни я в тот момент свои собственные мысли пару дней назад. Когда я всерьез думала об Антоне, о возможности быть с ним, когда звала его к себе для разговора.

Вечер в школьной библиотеке разделил мою жизнь на до и после. И все, что было “до”, откололось само собой, без моего участия, стало неважным и невозможным.

Кирилл подсаживает меня на стол и становится вплотную, продолжая смотреть. Я осторожно касаюсь его щеки рукой, глажу. Он думал обо мне все эти дни, скучал. Как же легко у него получается говорить об этом. Это я думаю над каждым словом и не нахожу нужных, чтобы выразить то, что чувствую.

Он снова целует меня, руки скользят под бадлон, и я торможу их своими. Мы не должны, не можем. Мы ведь решили, что не будет продолжения. Только поцелуй, поцелуй, и все. Кирилл не настаивает, опускает их ниже, сжимает мою талию, я зарываюсь руками в его волосы. Этот поцелуй сводит меня с ума, тело слабеет, тянется к Кириллу, хотя мы и так вплотную. Хочу ближе, кожа к коже, вместе сойти с ума еще раз.

Я мягко отстраняюсь, глядя на него умоляюще. Мне кажется, если он не остановится, я сдамся. А если сдамся, что дальше? Опять решим, что это последний раз и больше ничего не будет? Замкнутый круг.

Кирилл кивает, отпускает меня, делая шаг назад, я обхватываю себя за плечи, сползаю со стола. Вновь повисает неловкость, вновь мы стоим друг напротив друга и не знаем, что говорить.

Я быстро обхожу его, беру на кухне тряпку, начинаю протирать стол. Маленькая передышка, секунды, чтобы стряхнуть с себя морок поцелуя и стать снова решительной.

Выглядываю в окно, чтобы убедиться, что оттуда не видно, чем мы занимались. Понятно, что взрослые люди, но…