— Я понимаю, — вздохнул Андрей.

Он действительно понимал прокурора. Помогая товарищу, тот мог поставить себя под удар. Мало ли кто на него донос накатает, и пойдут обвинения в кумовстве, необъективности и прочих грехах. Но отец… Вспомнив его затравленный взгляд, Андрей попросил:

— Вы не тяните, пожалуйста, Анатолий Борисович. Папа в опасности. И его нельзя оставлять в общей камере.

— Я уже пометил на календаре, — сказал Соболев. — Направлю кого-нибудь в СИЗО. Сам не имею права, понимать должен, не маленький. Если меня заподозрят в преследовании личных целей, то я Вадиму уже ничем не смогу помочь. Комиссии, проверки… Меня с потрохами сожрут, а отец твой так и останется под следствием. Держи себя в руках.

— Да, — сказал Андрей со вздохом. — Хорошо.

— И еще, — продолжал Соболев. — Большая просьба: не проявляй никакой активности. Этим ты только все испортишь. Доверься мне. И больше не звони, когда тебе вздумается. Я сам свяжусь с тобой в случае необходимости.

Завершив разговор, Андрей забрался в нагревшуюся на солнце машину, опустил стекла и некоторое время просто жал на газ, чтобы охладить салон. Потом, сбросив скорость, пристроился за тяжело пыхтящим автобусом и достал из кармана визитку Витковой.

С одной стороны, Соболев просил ничего не предпринимать. С другой стороны, Андрей не мог сидеть сложа руки. Не имел права.

— Алло, — сказал он, набрав номер. — Узнаешь?

— Нет, — сухо отозвалась Виткова. — Кто говорит?

— Андрей Туманов. Мы познакомились…

— Вспомнила! — воскликнула она, не слишком умело маскируя радостные нотки, прорезавшиеся в голосе.

Было приятно, что девушка, оказывается, ждала его звонка. Андрею вообще казалось приятным все, что было связано с Людмилой. Позволит ли она когда-нибудь называть себя Людой или даже Милой?

— Я решил воспользоваться твоим предложением, — сказал он.

— То есть я нужна тебе как адвокат?

«Не только, — подумал Андрей. — Просто нужна».

Разумеется, вслух это не было произнесено.

— Да, — подтвердил он. — Как адвокат… Кхе-кхе…

— Это по поводу твоего отца?

— Угу. По этому поводу… Кхе-кхе…

— Что ты все кашляешь? — спросила Людмила. — Простудился?

— Немного. Вернее, нет, нет! — Андрей испугался, что она откажется с ним встретиться, чтобы не заразиться ненароком. — Что-то в горло попало. Так мы встретимся?

— Какой адвокат откажется от потенциального клиента?

Эта фраза больно уколола Андрея. Людмила как бы подчеркнула, что готова лишь к сугубо деловой встрече. Возможно, это было правильно. Но человек устроен так, что «правильно» для него не всегда значит «хорошо». Чаще бывает наоборот — если вспомнить все, чем занимаются люди и что доставляет им удовольствие.

— Где и когда? — сухо спросил Андрей.

Что ж, раз деловые отношения, значит, ладно. Он тоже будет соблюдать дистанцию.

— Можно сегодня, — ответила Людмила.

В ее интонации что-то изменилось. Она стала официальной, но как будто девушка сама была не слишком рада этому обстоятельству.

— Уточни, пожалуйста, — сказал Андрей. — Куда подъехать? Во сколько?

— Давай в пять часов. Тебе будет удобно?

— Удобно.

— Офиса у меня пока нет, — призналась Людмила. — В центре за аренду дерут просто сумасшедшие цены, а на окраине снимать нет смысла. Кто попрется к черту на кулички?

— Резонно, — согласился Андрей.

— Ой, ты только не подумай, что у меня клиентуры нет или дела плохо идут. Просто приходится помогать деньгами родителям и сестре. Да еще и квартиру недавно купила, так что…

— Ты словно оправдываешься передо мной.

— Еще чего! — фыркнула Людмила, моментально сменив извиняющийся тон на почти надменный.

— Так где мы встретимся? — настойчиво поинтересовался Андрей.

— Можно где-нибудь на нейтральной территории. Но не думаю, что в кафе будет удобно обсуждать серьезные дела. Если не возражаешь…

— Да?

— Иногда я принимаю клиентов дома. — Сделав это признание, Людмила перешла на скороговорку. — Конечно, я не настаиваю. Если хочешь, перенесем встречу на завтра, я утром подыщу помещение в каком-нибудь учреждении. Просто в конце рабочего дня это сложнее сделать…

— Все в порядке, — заверил ее Андрей. — Диктуй адрес.

Запоминая название улицы, номер дома и код парадного, он улыбался. Вряд ли ему было бы так весело, если бы он обратил внимание на то обстоятельство, что почти с самого начала телефонного разговора фон слегка изменился, как и тембр голоса собеседницы. Специалист сразу бы понял, что их линию прослушивают. Но Андрей не являлся специалистом в подобных вопросах. Он был обычным тридцатилетним парнем, отец которого попал в беду.

О том, какие опасности ждут его самого, он даже не подозревал.

Денис выбрался из машины и постоял рядом, осматривая место, где ему предстояло работать. Собственно, Денисом он являлся лишь для близких родственников, ну там мамы и папы, которые по старинке считали его тем самым Дениской Штыревым, которого выкормили, вырастили и в люди вывели. Но от родителей он уже окончательно отстранился, как отрывается лист от дерева, давшего ему жизнь. Это было совсем другое существование, новое, не вполне ясное, но волнующее и, как хотелось верить, замечательное.

До начала задания оставалось немногим больше получаса. Правда, клиент мог прибыть раньше, но для него, клиента, это ровным счетом ничего не меняло. Он будет не просто избит, а искалечен, чтобы направился из этого двора прямиком в травматологическое отделение ближайшей больницы. В реанимацию, если быть точным.

Денис, который на самом деле носил гордую кличку Колумб, знал много умных слов. Как-никак из медицинской семьи происходил, ну ее на хрен вместе с ее порядками и бесконечными моралями.

Двор, по которому прогуливался Колумб, обминая раскрытый люк, зияющий в асфальте, вызывал ощущение древней старины, как в антикварной лавке, где непонятно зачем копят разный хлам. Дурацкие железные гаражи впритык, такая же железная, но изрядно поржавевшая ограда, пятиэтажное кирпичное здание буквой «Г», робкий намек на детскую площадку с песочницей, вычерпанной до земли обладателями котиков и кошечек, которые, как известно, предпочитают гадить именно в песок и никуда больше. Поскольку до вечера было еще далеко, машин во дворе стояло немного. Между ними вперевалку шлялись раскормленные голуби, а в сонной вышине раскинулись густые кроны тополей с кистями серого пуха.

«Скоро заметет, — подумал Колумб, забравшись обратно в машину, но оставив водительскую дверцу приоткрытой, чтобы продувало ветерком. — Незачем отсвечивать таблом у всех на виду. Вон, балконов сколько. На них вечно толкутся курильщики и просто любопытные, которым заняться нечем».