Но теперь и сам Глобус превратился в такую же бессловесную тушу о двух ногах. Эти подгибающиеся ноги понесли его назад, когда его руку, наконец, оставили в покое и выпустили из капкана.

— Успокоился? — спросил Андрей, выбираясь из машины.

Перед заданием Глобусу показали фотографию этого парня, чтобы не ошибся ненароком. Тогда он недооценил противника. В реальности тот выглядел иначе и производил совсем иное впечатление. Плечи у него были ничуть не уже, чем у Глобуса, а взгляд был куда жестче. Своими глазами он словно толкал Глобуса в лоб и переносицу, вынуждая отступать все дальше.

Стоп! Как потом возвращаться на базу с оправданиями по поводу проваленной акции? Будет тогда Глобусу и тачка, и квартира, и белка со свистком.

Морщась от боли, он стал отводить левую руку назад, готовясь для начала сбить Андрея с ног одним размашистым ударом в ухо. Не стильно, зато весьма эффективно.

Недостаток такого удара состоит в том, что руке приходится преодолевать достаточно большое расстояние, чтобы достичь цели. Занимает это доли секунды, но человек с хорошей реакцией успевает оценить обстановку.

Андрей на скорость своей реакции никогда не жаловался, особенно в ситуациях критических, когда весь организм переходит в режим повышенной боеготовности. Он присел, пропустив кулак над головой, и ударил противника под ложечку, постаравшись сделать это как можно резче и сильнее.

Находившийся в положении неустойчивого равновесия, Глобус вынужден был сделать еще один шаг назад. На сегодня — последний.

Левая нога ступила в пустоту. Правая подошва, опиравшаяся до сих пор только на носок, накренилась, уносясь каблуком вниз. Издав изумленный возглас, Глобус провалился по пояс. Окончательное падение предотвратили машинально расставленные локти. Вывихнутая рука отозвалась на это такой дикой болью, что Глобус опять вскрикнул, и его сдавленный голос прозвучал так, словно донесся из камеры пыток.

— Тебе конец, — пропыхтел он, безуспешно ища опору болтающимися в пустоте ногами. — Не жить тебе, Андрей. Теперь я не уродовать тебя буду, а убивать, понял?

Это было лишнее. Довольно часто угрозы приводят к обратному результату: предупрежденный противник становится опаснее, вот и все. Например, переходит из обороны в нападение.

Андрей, возвышавшийся над провалившимся Глобусом во весь рост, не замедлил воспользоваться своим безусловным преимуществом. Первое, что он сделал, это от души врезал кроссовкой по торчащей из люка голове.

— Убивать? Посмотрим.

Глобус, торчащий из люка, словно танкист, высунувшийся из башни, осел ниже, продолжая упираться локтями в асфальт. Не оставляя ему ни малейшего шанса на спасение, Андрей подпрыгнул. Обе его ноги опустились на массивные плечи Глобуса. Они прогнулись так, что на поверхности осталась торчать только голова. В следующую секунду Андрей, оттолкнувшись, приземлился на асфальт, предоставив Глобусу самостоятельно преодолевать земное притяжение.

Не получилось. Неестественно вывернутое плечо Глобуса щелкнуло: это головка кости выскочила из сустава. Он взвизгнул. Рука, потерявшая опору, перестала удерживать тяжелое тело на весу. Когда Андрей обернулся, позади никого не было. Круглое отверстие люка зияло черной пустотой. Снизу доносились ругательства, шорох и возня.

Недолго думая, Андрей сел за руль чужой иномарки и переставил ее таким образом, чтобы днище перекрывало Глобусу выход наверх. После этого пересел в собственную машину и, не заходя к Людмиле, покинул негостеприимный двор.

Утро Андрей встретил в достаточно мрачном настроении и умудрился обуглить картошку, порезать подбородок бритвой и дать сбежать столь желанному кофе.

Причиной тому была вчерашняя размолвка с Людмилой. Она пришла в тихую ярость, услышав, что он не приедет к ней в пять, как договаривались. В ее голосе появилось так много шипящих звуков, что казалось, будто она разговаривает по телефону, находясь в каком-нибудь серпентарии.

— Как знаешь, — ответила она на путаные объяснения Андрея.

Ему сделалось неприятно. Во-первых, из-за того холодного равнодушия, которым окатила его Людмила. Во-вторых, из-за собственной лжи, шитой белыми нитками. Но не рассказывать же ей про драку у нее во дворе. Тем более что это почти наверняка была засада. «Теперь я не уродовать тебя буду, а убивать», — сказал ему тот здоровяк из «Тойоты». А может, это просто была случайная фраза, которую можно трактовать как угодно? Нет, нет. Парень явно поджидал Андрея и хотел спровоцировать его на драку. Слава богу, все обошлось, но после этого идти в гости к Людмиле было нельзя. Чтобы не встречаться с полицией, которую почти наверняка вызвали соседи-очевидцы. И чтобы не впутывать девушку в эту историю.

Вчера Андрей трижды пытался уговорить ее встретиться где-нибудь в городе, но она всякий раз отказывалась, ссылаясь на неотложные дела. В конце концов он психанул и попрощался. Но осадок остался, и он не давал Андрею покоя. Поссорившись с Людмилой, он лишался юридической поддержки. Он рассчитывал на помощь прокурора, но и адвокат в подобных ситуациях не лишний. Чем больше рычагов задействовано, тем лучше.

Размышляя таким образом, Андрей старался скрыть от себя главную причину, по которой нервничал и хмурился с раннего утра. Он боялся потерять не просто адвоката, он боялся потерять Людмилу Виткову.

Так какого черта он почти нагрубил ей под конец разговора? Болван. Упрямый истукан. Андрей дважды ударил себя ладонью по лбу.

Он наверняка воспользовался бы чем-нибудь потяжелее, если бы знал, как ждала его вчера Людмила, как готовилась. Ароматная ванна, тщательнейшая эпиляция, уборка, «случайная» бутылка шампанского в холодильнике. По сути, она уже отдалась Андрею, поэтому его отказ прийти был воспринят, как унижение. Шампанское Людмила чуть не разбила в сердцах, к свежеиспеченным пирожным даже не притронулась, а уснула лишь после полуночи, когда надоело грызть от злости уголок подушки.

Но нет, Андрей даже не подозревал о том, как болезненно был воспринят его отказ. Покряхтев и бесцельно побродив по дому, он набрал номер Людмилы. Она ответила не раньше, чем он выслушал с десяток долгих, томительных гудков.

— Слушаю.

— Люда, — начал он.

— Людмила, — поправила она. — А для тебя уже почти Людмила Александровна.

— Не надо Александровны, — смиренно попросил Андрей. — Оставайся просто Людмилой.

— У тебя ко мне дело?

— Конечно. Разве ты забыла?

— Вчера я собиралась уделить тебе достаточно много времени, но ты этим не воспользовался, — безжалостно напомнила она.

— Людмила, говорю же, у меня были причины.

— Да, ты их перечислял. Одна другой смехотворнее. Так порядочные… люди не поступают.

Людмила осторожно перевела дух, сообразив, что, забывшись, едва не сказала «мужчины». Они ведь не любовные отношения выясняли. В данном случае половая принадлежность не имела никакого значения.