Рядом с зеленой — красная, тот самый «безопасный» объект. Бах! Еще вперед, присесть… Бах! Бах…

Движущаяся справа… Бах! Бах! Еще одна…

— Стоп! — остановил меня Андрей. — Если закончил, разрядить оружие, показать.

Судя по тому, что зеленых мишеней больше не осталось, я действительно закончила. Извлекла магазин, открыла затвор, показала Андрею пустой патронник.

— Разряжено. Контрольный спуск. В кобуру.

Все действия давно отработаны. Закрыть затвор, нажать на спусковой крючок, поставить на предохранитель и вернуть в кобуру.

— Отбой, — отдал Андрей последнюю команду. Встал рядом. — Ну что, пойдем посмотрим…

— Да что там смотреть?! — раздалось от двери. — Пятнадцать мишеней. Поражено — пятнадцать. Ни одного штрафного. Да и время прохождения…

Андрей развернулся первым. Я — второй, уже зная, кого именно увижу. Узнала даже не по голосу, по интонациям.

— Вы хотите лишиться жетона, Александр Трофимович? — Несмотря на то, что была в балаклаве, Андрей прикрыл меня собой.

— А вы можете? — насмешливо поинтересовался младший Трубецкой. Прислонился плечом к стене. — Мой отец…

— Ваш отец мне только спасибо скажет, — жестко перебил его Андрей. — За то, что не сдохли раньше времени. И — да, я могу все, потому что я, — подчеркнул он это «я», — здесь хозяин. И каждый клиент, прежде чем получить жетон, подписывает соглашение, в котором прописано четкое следование установленным правилам. И если за вас его подписал ваш отец, это не значит, что штрафные санкции действовать не будут.

На месте Трубецкого я бы смутилась. Как минимум. Этот же…

В его глазах я видела вызов. Желание схлестнуться. Доказать…

Не с тем связался. Отец рассказывал, как во время войны Андрей, тогда командир разведвзвода, ставил молодых на место.

— Виктор, — позвал Андрей, даже не напрягая голоса. Похоже, в его случае связь была не только со мной.

Дежурный появился спустя пару секунд. Остановился на пороге. На кобуре открытый клапан…

— Отметь в системе, что господин Александр Трубецкой на две недели лишен допуска на стрельбище. Пусть пока половит рыбку или погоняет шары на бильярде.

Вопреки ожиданиям, оспаривать решение Андрея княжич не стал. Дернулся кадык, заходили желваки, но с гневом он справился. Развернувшись, дождался, когда Виктор отойдет в сторону, пропуская, и вышел из галереи.

— Похоже на провокацию, — когда дверь за ним закрылась, негромко заметила я.

Андрей обернулся, посмотрел на меня, не скрывая удовлетворения. Но произнес он несколько удрученно:

— А вот он не понял.

Я только кивнула. Насколько успела заметить, на безопасности здесь были буквально помешаны. А тут незаблокированная дверь и, скорее всего, чей-то намек, что внутри происходит нечто весьма интересное.

В таком случае я бы тысячу раз подумала. Он же…

Не знаю почему, но мне было обидно.

За него.

* * *

Домой я вернулась около семи. Как раз успевала умыться и переодеться к ужину.

Увы, оказалось, что этим планам не суждено сбыться. Не успела я войти в калитку, ко мне с крыльца бросилась Юля.

— Ты где была?! Почему не отвечаешь на звонки?!

Мысленно ругнувшись — забыла включить телефон, достала его из кармана джинсов. Показала Юле.

Та постучала кулачком по голове, намекая на мою дурость, но не успокоилась. Скорее даже еще больше разволновалась.

— Что случилось? — Я подошла ближе и взяла ее за плечи. Небольшая, но все-таки поддержка.

— Янка пропала, — посмотрела она на меня с такой тревогой, что я едва не вздрогнула.

— Когда? — бросила я взгляд на дом.

На завтраке Яна и Кирилл за столом отсутствовали. Но это было нормально, вставали они позже. Потом старшие Соколовы уехали в академию, а мы с Юлей — к Воронцовым, а затем с Тохой Мещерским и Игорем Валдаевым пообедали в кафе. Оттуда, извинившись, что оставляю их, я и отправилась на встречу с Андреем.

— Она не ночевала дома, — выдохнула Юля. Отстранилась. — Когда я вернулась, Кирюха сказал, что Яна не выходила из комнаты. Он стучат, а она молчит.

— А прислуга?

Еще прежде чем Юля ответила, я вспомнила. Четверг. У служанки выходной, а кухарку Кирилл побаивался. Строгая она.

— Данила Евгеньевич…

— Знают, — опустила голову Юля. Отошла, присела на ступеньку крыльца. — Папа в полиции. Хотели отследить с помощью телефона, но он отключен. Мама разговаривала с подружками Яны. Те говорят, она вчера поссорилась с мальчиком. Он вроде начал встречаться с другой.

— И поэтому сбежала из дома. — Положив сумочку, я пристроилась рядом с Юлей.

— Главное, чтобы была жива, — вздохнула Юля. Шмыгнула носом…

— Быстро перестала! — рыкнула я. Только ее истерики сейчас не хватало. — Жива она.

— А ты откуда знаешь? — подскочила Юля.

— Знаю, — проворчала я.

Каждый раз, когда думала, что вот теперь все будет тихо и спокойно, жизнь вновь ставила меня перед необходимостью приоткрыть еще одну грань моих способностей.

Если и дальше так пойдет…

В порядочности Соколовых я была уверена, но, когда это станет известно другим, а станет известно обязательно, чужого внимания уже не избежать.

— Я бы почувствовала, — встретилась я взглядом с Юлей.

— Ты…

Она хотела спросить, ментат ли я, но я ответила до того, как вопрос прозвучал:

— Я — эмпат. Немного сильнее, чем это обычно бывает у целителей.

Узнать мнение Юли по этому поводу мне не удалось.

— Саша…

Поднявшись, повернулась к вышедшей из дома Людмиле Викторовне.

— Извините, — не скрывая сожаления, повинилась я. — Была в библиотеке. Отключила телефон, а включить забыла.

История про телефон была шита белыми нитками.

Если в полиции заинтересуются моим времяпрепровождением, от этой истории камня на камне не оставят. Да еще и заподозрят меня во всех грехах.

А стоит рассказать о стрелковом клубе…

На мгновение мне даже стало страшно. Вряд ли двух Андреев — того, который владелец клуба, и того, который «погиб» в имении, — связать так просто, но это если не копать. А они будут. Хотя бы в наказание за вранье.

— Людмила Викторовна… — Я сглотнула, так как горло опять стянуло спазмом. — Я могу попробовать найти Яну. Но…

— Что ты?.. — стремительно подошла она ко мне.

— Я могу попробовать найти Яну, — повторила я негромко. — Но я не хочу, чтобы о моих способностях стало известно.