– Знаю, что ТЫ не стал бы, – снисходительно бросил он.

– Ну, вперед. Но я не сомневаюсь, что у этой дамочки есть друзья. Множество друзей, – ответил я максимально небрежно.

Би-Эм чуть замешкался, однако продолжал двигаться вперед. Не оборачиваясь, он спросил:

– И сколько же, по-твоему, у нее друзей?

Голос великана при этом слегка дрогнул.

– По меньшей мере, дюжина или около того. Как думаешь, скольких тебе удастся замочить этой монтировкой, прежде чем они до тебя доберутся? – с вызовом спросил я.

Парень замедлил шаг, но не желал показывать, что сдается. Надо было дать ему возможность сохранить лицо, особенно на глазах у дам.

– Би-Эм, я уверен, что ты сможешь справиться с зомби, но уже темнеет, и я хочу пригнать эту фуру и разгрузить ее до полуночи, – хитро ввернул я.

Даже с расстояния в семьдесят футов я увидел, как его плечи расслабились.

– Да, ты прав, чувак. Я устал. Идиотские зомби.

Он отшвырнул монтировку и развернулся. Железяка лязгнула об асфальт и скользнула в темноту прохода, остановившись не более чем в пяти футах от женщины-зомби и пары сотен ее ближайших друзей. Из этой тьмы так и сочилось зло, и я был рад убраться куда подальше. У меня возникло ощущение, что я предотвратил небывалых размеров катастрофу – такое же сильное, как дежавю, которое я испытал при виде Бет.

Воспользоваться всей шириной парковки, чтобы развернуть фуру было бы гораздо проще, но я знал, что она может заглохнуть и поэтому мне не хотелось даже близко подъезжать к проходу. Путь домой уже не был таким тошнотным, как моя предыдущая попытка водить грузовик. Либо я уже навострился, либо голова была слишком забита, чтобы обращать внимание на детали. Правда, Тэд малость позеленел, но это вполне можно было списать на последствия нашей встречи с зомби. Я остановился у ворот с автобусом, ожидая, пока они откроются.

– У вас там есть зомби? – раздался знакомый голос Джеда.

– Открывай ворота, старик, пока я не протаранил фурой твой чертов автобус, – отозвался я.

Джед махнул рукой, приказывая сдвинуть автобус и мобильную стену. Старый ублюдок ухмылялся – ему явно нравилось насмехаться надо мной. Просто великолепно. Только это мне сейчас и нужно. Однако, поразмыслив немного, я решил, что он все же прав – хоть и не собирался говорить ему об этом.

Проклятье! Грузовик заглох прямо в воротах.

– Отлично водишь! – проорал Джед.

– Заткнись, старый пердун! – вызверился я, вновь покрываясь потом.

– Может, мне просто повесить неоновый знак «ОТКРЫТО»? – продолжал глумиться он.

Теперь Джед уже откровенно хохотал, а я был настолько взвинчен, что подал слишком много топлива. Часовые нервно оглядывали улицу. Такого прокола в обороне у нас не случалось с той ночи, когда все пошло прахом. Наконец, мне удалось завести машину и загнать ее внутрь целиком. Автобус чуть не врезался мне в задний бампер – так они спешили закрыть ворота. Я довел фуру до клуба, где мы должны были разгрузиться, и выпрыгнул из кабины. Джед хлопотливо примчался следом, сияя при виде нашего груза и четверых новичков. Однако радости его малость поубавилось, когда он заметил, что наш отряд сократился на одного человека по сравнению с начальным составом.

– Сплиндер? – спросил он.

Я чуть покачал головой. Наверное, он заметил что-то такое в моем взгляде, потому что расспрашивать дальше не стал. У меня был полон рот других забот – и, в первую очередь, странная женщина-зомби. Я решил подождать до ночи, а потом основательно об этом поразмыслить. Я быстро рассказал Джеду о нашей стычке с Дурганом, а затем подозвал одну из женщин, оставшихся в Литл Тертл, Джоанн Орефис. Она была нашим неофициальным официальным представителем по встрече и размещению вновь прибывших.

– Эй, Джоанн, надо пристроить этих четверых, – начал я.

– Троих, – твердо возразил Тэд.

Я оглянулся на него и поднял брови, словно спрашивая: «В самом деле?».

– Послушайте, – сказал он, – она, может, и не самый приятный человек на Земле, но она моя родственница, единственная, кто у меня остался. Не беспокойтесь, я знаю, где она живет.

И Тэд зашагал прочь, в сгущающиеся сумерки.

Зомби или миссис Дено, интересно, что лучше?

– Значит, трое, – договорил я.

Джоанн подошла к нашей маленькой группе.

– Обожемой, – сказала она и резко остановилась, не доходя пару шагов. – Чем это пахнет?

– Ухожу, ухожу, – быстро ответил я.

Это было предпочтительней объяснений. Однако прежде, чем уйти, я должен был задать один вопрос.

– Бет, мы раньше встречались?

Она ответила «нет», но как-то слишком поспешно. Просто чудесно. Теперь я проведу полночи в тщетных попытках понять, откуда я ее знаю.

Джоанн улыбнулась, и женщины начали оживленный разговор. Но тут из-за кабины тягача вышел Би-Эм, и лицо Джоанн приняло тревожное выражение.

Я коротко хохотнул.

– Не бойся, он безобиден, – прокричал я через плечо и прибавил ходу, чтобы поскорей оттуда убраться.

В спину мне раздалось приглушенное рычание Би-Эм.

Я распахнул парадную дверь нашего дома. За ней меня ждал Томми.

– Эй, Томми, как поживаешь, приятель? – спросил я, улыбаясь ему.

Невозможно было не улыбнуться в ответ на такую широченную ухмылку.

– Привет, мистер Ти, а вы как? Все прошло хорошо? – нетерпеливо спросил он.

У меня не было ни малейшего желания пересказывать Томми жуткие события этого дня, да и не надо ему такое знать. В любом случае, парень лишь отдавал дань вежливости. Я знал, что ему нужно.

– Не так уж плохо, приятель, – сказал я, стаскивая со спины небольшой рюкзак.

На секунду я уже решил, что Томми начнет приплясывать на цыпочках. Ради одного этого стоило отправиться в рейд.

– Томми, я нашел это, когда мы уже собирались уезжать, – небрежно сказал я, бросая ему упаковку с шоколадным печеньем «Ю-Ху» и еще одну с батончиками «Баттерфингер».

На самом деле я в первую очередь отправился разыскивать эти два лакомства.

– Спасибо, мистер Ти! – возопил он, обнимая меня.

Объятие самой невинности – то, чего так будет не хватать в этой новой суровой реальности.

– Пожалуйста, зови меня Майком, Томми, – взмолился я.

– Ладно, мистер Ти, – сказал он, вгрызаясь в батончик прямо у меня над ухом.

Шум оказался достаточно громким, чтобы разбудить Генри, дремавшего на диване. На том самом диване, куда мне не разрешали присесть, если на мне была хоть одна соринка.