– Да, там есть бисквиты. Идем.

Я обнял его за плечи и провел мимо сцены кровавой бойни туда, где парень мог всласть порыться в запасах провизии.

Жители Литл Тертл бродили по полю боя, помогая раненым и пытаясь утешить умирающих. Я не был ни медиком, ни священником, так что оставался рядом с Томми, пока вокруг кипела эта деятельность.

Джед нарисовался через пару минут, чтобы оценить обстановку. Похлопав меня по спине, он воскликнул:

– Отличная работа, Тальбот. Я слышал о том, что ты сделал. Большая часть наших сопливых героев…

Тут он фыркнул.

– … смылась впереди собственного визга. Рад, что тебе не откажешь в мужестве. Мы даже эту ночь не пережили бы, не говорю уже о дальнейших.

Я слегка наклонил голову, но затем указал на Томми. Парень с энтузиазмом запихивал в рот сразу два бисквита. Пол у его ног был усеян крошками.

– Вот кто истинный герой, Джед. Он прикончил пулеметчика с помощью лука и стрелы.

– Матерь божья! – ахнул Джед.

Он пожал Томми руку, правда, слегка передернувшись, когда липкая начинка «Твинки» скрепила рукопожатие.

– Ты герой, парень, – договорил Джед, вытирая ладонь о штаны.

– Жпасибо! – ответил Томми, окатив нас целым ливнем сдобных крошек и ухмыляясь во весь свой измазанный сладким кремом рот.

– Давай-ка отведем тебя домой, Томми. Уверен, что миссис Ти очень о тебе беспокоится, – сказал я.

– О фас фоже, – заметил он.

– Да, может и обо мне она немного беспокоится, – согласился я.

Джед окликнул нас, когда мы уже уходили.

– Экстренное совещание примерно через час. Сначала я тут слегка приберусь.

Не оборачиваясь, я махнул рукой в знак того, что услышал его. Все равно нынче ночью мне выспаться не удастся.

Трейси чуть не сорвала входную дверь с петель, когда мы показались на дорожке, ведущей к дому. Брендон уже вернулся и рассказал им, где был Томми, и что с нами все в порядке.

– Ты ненормальный? О чем ты думал? Ты не ранен? Почему ты просто не взял свой «Ю-Ху»? И где ты нашел этот проклятый лук и стрелы?

Жена так быстро закидывала нас вопросами, что я не поспевал за ней.

Сначала Томми смотрел растерянно, а затем на его глазах выступили слезы. Было резонно предположить, что ему не понравилась ругань Трейси.

– Не беспокойся, малыш, – тихо шепнул ему я. – Она иссякнет через минуту.

Было забавно наблюдать как моя несдержанная на язык женушка делает выговор парню в два раза крупнее ее.

Когда глаза Томми подозрительно заблестели, Трейси прервала свой гневный монолог. Она бросилась вперед и крепко обняла парня, почти исчезнув в его ручищах.

– А как насчет того, чтобы обнять меня? – меланхолично поинтересовался я.

Жена оторвалась от Томми и обрушила на меня всю силу своей ярости.

– Как ты мог?! Ты взрослый мужчина, и должен бы понимать, что к чему. О чем ты думал? Ах да… ты вообще не думал.

Я начал пятиться со всей возможной скоростью, чтобы увернуться от перста судьбы, которым она в меня непрерывно тыкала.

Слова поддержки от Томми мало исправили положение.

– Не беспокойтесь, мистер Ти, она иссякнет через минуту! – проорал он во весь голос и принялся рыться в карманах в поисках очередной сладости.

Когда Трейси наконец-то успокоилась, и мне больше не угрожал риск заиметь в груди дырку от ее пальца, я отвел Джастина в сторону.

– Джастин, откуда ты знаешь Томми? – спросил я.

Мне нужны были ответы на некоторые вопросы. Но способен ли был Джастин дать их – дело другое.

– Он умственно отста…

Парень увидел, что я начинаю хмуриться, и быстро сменил формулировку:

– Он просто приветствует покупателей в дверях. И ты ведь уже видел, что он малость тормознутый.

– Да, это я заметил, но есть в нем и кое-что еще.

Теперь настала очередь Джастина изумленно пялиться на меня. Что ж, оно и к лучшему, по крайней мере, я буду не одинок.

– Это ты помог ему выбраться на крышу, когда зомби напали на «Волмарт»? – спросил я.

– Даже если бы я о нем вспомнил тогда, то не смог бы, папа. Мой отдел, садоводство, в противоположном конце здания. Мы едва сумели сбежать, и, если по-честному, до вчерашнего дня я вряд ли говорил ему что-то кроме «привет». Хотя он каждый раз давал мне чертову наклейку. Он просто обожает эти наклейки, – с улыбкой сказал Джастин. – И, если подумать, папа, Томми уже был на крыше, когда мы туда поднялись. Именно он открыл нам дверь.

– А у него был доступ на крышу? – продолжил расспросы я.

Джастин удивленно выпучил глаза.

– Пап, я не уверен, что он вообще подозревал о существовании крыши.

В Томми скрывалось нечто большее, чем представлялось на первый взгляд, и я надеялся, что у меня хватит времени разгадать эту загадку. До начала экстренного совещания Джеда оставалась пара минут, и мне хотелось задать Томми несколько вопросов. Парень как раз увлеченно заглатывал «M&M’s» (я даже не помнил, чтобы мы эвакуировали их из магазина).

– Эй, Томми, могу я минутку поговорить с тобой? – спросил я.

Он поднял голову, и горсть «M&M’s» высыпалась на пол. Парень, похоже, боролся с собой, решая, стоит их поднимать или нет. Прежде, чем эта борьба стала совсем невыносимой, Генри взял дело в свои лапы. Томми оторвал взгляд от Генри – возможно, пребывая в легком раздражении от того, что пес сожрал его лакомство – но затем смачно поцеловал бульдога в лоб, как будто извиняясь за промелькнувшую дурную мысль. В ответ Генри облизал ему физиономию, что привело Томми в восторг, хотя лично я был уверен, что пес скорее польстился на размазанные по щекам парня бисквиты.

– Томми, – повторил я, надеясь вновь привлечь его внимание.

– Привет, мистер Ти, – откликнулся он. – Ах да! Да, вы можете минутку поговорить со мной.

Я решил, что нет смысла ходить вокруг до около, и поэтому сразу взял быка за рога.

– Томми, – спросил я, – как ты попал прошлой ночью на крышу «Волмарта»?

Он глубоко задумался. Мне почти удалось услышать скрип шестеренок в его черепушке. А затем он выдал ответ, такой, как будто это было что-то, с чем ему приходилось иметь дело всю жизнь.

– Мне велел Голос.

По моим рукам побежали мурашки.

– Голос? – спросил я, надеясь на пояснения.

– Да, вы знаете, Голос… тот, который говорит вам, что надо делать, – пояснил Томми, снова ныряя в пакет сладостей и вытаскивая, к своему вящему восторгу, голубой «M&M’s».

Парень сказал это с такой уверенностью, будто, по его мнению, у каждого человека имелся такой путеводный голос.