Ему не нравился лорд Дориан – брат короля был премерзким типом.

Приходя сюда, еще думая, что ему грозит смерть за отказ сотрудничать, Томас даже радовался, что сейчас его совесть будет чиста. Но Дориан не дал ему соскочить.

Проклятье! Теперь чистильщик вроде как может расслабиться, но почему же на душе так паршиво?

Томас прекрасно помнил тот день, когда Дориан узнал его тайну. Поначалу они договорились лишь на одну маленькую услугу, но брату короля оказалось этого мало. А Томас каждый раз надеялся, что больше Дориан ничего от него не попросит.

Может, ему стоит самому отправиться к Великому Отцу и во всем покаяться? Так он разорвет этот порочный круг, вверив свою судьбу в руки создателя.

Но тогда пострадает и она. Нет, Томас не хотел этого допустить – она сделала для него слишком много, чтобы чистильщик мог так просто сдать ее храму.

Едва за господином Томасом закрылась дверь, как Дориан вновь ударил ни в чем не повинную мебель.

Рявкнув на заглянувшего на шум слугу, лорд сел за стол, обхватив голову руками.

Появление принца в храме было для него полной неожиданностью – король тайком искал сына уже несколько дней, но пока безуспешно.

Ладно, в конце концов, Томас успел сделать все, что нужно – скрыть следы. Да и дневник Вальтера теперь у него. Жаль только, что Дориан не нашел в нем ничего полезного, кроме каких-то невнятных загогулин.

Впрочем, возможно, он просто плохо посмотрел и стоит сделать это еще раз?

Открыв потайной ящик, сперва Дориан не поверил своим глазам – дневника не было на месте.

Но перерыв все вверх дном, лорд убедился, что он действительно исчез.

Нет, не так – его украли… проклятье!

Мелкий наглец Николас! Это мог сделать только он! Еще утром дневник был на месте, а во время разговора с Томасом, Дориан не покидал своего кабинета. Но как он узнал, где искать?

Неважно. Едва ли Ник сам решил украсть дневник Вальтера, а значит, сделать это ему велел принц.

Нужно бежать.

Принц знает о Дориане, а если в дневнике будут хоть какие-то доказательства…

Король не поверит в совпадение. И никогда не простит ему сделанного.

Дориану следует уйти, пока не поздно.

***

Едва покинув дворец, Николас поспешил по указанному адресу, что оставил ему принц. Угроза жизни королевской особы – весьма серьезное дело, и Ник не желал тратить время попусту. Тем более, что едва Дориан узнает о пропаже, то тут же догадается, кто в ней виновен, и может попробовать вернуть украденное.

Николас даже не взял экипаж, ведь пройтись пешком было куда быстрее, чем петлять на карете по узким улочкам.

Обычно аристократ много сил и времени уделял тому, чтобы соответствовать статусу – он всегда был одет по последней моде, держал спину ровно, а подбородок вскинутым и никогда не торопился, так как это недостойно сына сиятельного герцога. Но сейчас Ник напрочь позабыл о манерах. Торопливо ступая по площади, и не слишком оглядываясь по сторонам, аристократ был устремлен к своей цели. Всем нутром он чуял ценность каждой секунды.

Добравшись до заветной двери, Ник постучал, однако внутри царила тишина и ему никто не ответил. Тогда аристократ толкнул створку.

Когда та открылась, Николас вошел внутрь.

Место, где скрывался принц, выглядело весьма скромно. Здесь пахло елью и травами, сушенные пучки которых висели вдоль стен.

Ник присел за стол, решив подождать принца. Он был слишком напряжен, чтобы вернуться в свой особняк.

И во что же вляпался Кэриас?

Утром принц был сам на себя не похож – видимо, дело действительно серьезное. А ведь Ник говорил Кэру, что этот закон о черни не доведет его до добра! Слишком уж он всколыхнул аристократов, слишком воодушевил простой люд – в общем, вызвал много резонанса.

Принцу не стоило так открыто оглашать свое намерение привнести в жизнь знати радикальные изменения. Он вполне мог бы пропихнуть закон тайком – часто лорды из совета даже не смотрят, что подписывают. А потом возмущаться было бы поздно.

Но нет, Кэр решил донести до аристократов их выгоду от этого закона, хотя даже слышать о подобном смешно. Какая может быть выгода, когда вместо крепостных ты получишь вольнонаемных, которым придется платить деньги за их труд?

В любом случае, принцу следовало подождать, и тогда сейчас все было бы в порядке, но чертов Клаудий надоумил его заранее подготовить благородных.

Подготовил… и что из этого вышло?

Да еще Вальтер…

Нет, Николас не слишком скорбел о смерти бастарда короля – тот был весьма противным типом, и никогда ему не нравился. Замкнутый, угрюмый, но при этом скорый на гнев – Ник удивлялся, что они с Кэриасом являлись братьями.

Однако сам факт того, что в убийстве Вальтера замешана записка, написанная рукой Николаса… Его Величеству это явно не понравится. Тем более, если смерть бастарда как-то связана с его происхождением, о котором знали совсем немногие…

Хорошо, что Кэриас не усомнился в его непричастности, но вдруг с принцем что-то случится?

Как бы не оказаться крайним. У лорда Дориана куда больше власти, его словам король поверит гораздо охотнее.

И все равно, если дело в злосчастном законе о черни, то при чем тут бастард? Что-то не сходится.

А, к черту все!

Если бы Кэр не был его лучшим другом, Ник бы сейчас бежал из столицы прочь. Так, на всякий случай. Лучше пережидать бурю в тихом местечке, чем в самом ее центре.

Хотя, нет, это преувеличение. Даже опасаясь за свою жизнь, Ник считал слишком гордым и благородным для того, чтобы показать свой страх и позорно спрятаться, точно какая-то крыса.

К тому же Кэриас… Николас звал его братом, и сейчас не мог оставить в беде.

Положив дневник на стол, аристократ принялся нервно ходить по маленькой комнатке. Обычно он был весьма сдержан в эмоциях, щеголеват и остроумен, но теперь ситуация не слишком располагала к самоконтролю.