Да, Ник порой жестоко шутил над самим Вальтером, но неизменно любил Кэриаса. Они были близки, словно родные братья, и бастард даже не мог подумать…

Впрочем, записка говорила совершенно иное, ведь именно она привела Вальтера к его гибели. Хотя, это все же не значило, что Ник покушался и на принца. Возможно, он желал смерти только бастарду? Но почему?

Им нечего было делить, и кроме давней неприязни (в основном со стороны самого Вальтера), у них не случалось особых конфликтов.

– Так что мы имеем в итоге? – задумчиво проговорил бастард после нескольких минут тишины. – И Дориан, и Ник замешаны в этом деле?

– Давайте по порядку, а то я уже сама начинаю путаться, – вздохнула ведьма.

Ей все еще было неловко смотреть на лорда.

В основном потому, что поцелуй понравился девушке, но она не могла допустить продолжения. И дело было не в скверном характере бастарда (хотя и в нем тоже), а в том, что лорд Вальтер умер несколько дней назад, и пусть сейчас его душа занимала тело принца, спасти бастарда не представлялось возможным. А обрекать себя на чувства, которые не имеют продолжения… нет, так делать Лина бы не стала.

– Во-первых, у нас есть записка, из-за которой меня закололи. И написал ее Николас, – принялся загибать пальцы Вальтер, искоса глядя на такие манящие губы девушки. – Во-вторых, у нас есть смертельное проклятье неизвестной ведьмы. В-третьих, у нас есть чистильщик, уничтожающий улики, которые могли бы пролить свет на это дело. И работает он, судя по всему, на Дориана. Если честно, не слишком впечатляющие результаты. Мы просто топчемся на месте, у нас нет ни одного реального доказательства.

– Такое чувство, что мы что-то упускаем, – пробормотала ведьма. – А что если убийство и проклятие принца совсем не связаны между собой?

Лина озвучила мысль, уже мелькавшую в голове Вальтера.

– Тогда мы по горло в дерьме, – печально выругался бастард. – Ведь если это никак не связано, то проклясть Кэриаса могла любая ведьма. Но все же, я не верю в такие совпадения. Не может быть того, чтобы меня решили убить одновременно с принцем.

– Да, это весьма подозрительно, – согласилась Лина. – А если вас убили из-за того, что вы что-то узнали?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я не узнавал ничего нового, или слишком важного, – Вальтер развел руками. – Будет прискорбно, если моя смерть окажется всего лишь ошибкой того, кому что-то там показалось. Впрочем, сейчас у нас есть целых два имени. Ими и займемся.

Едва узнав, что автор записки Николас, Вальтера придумал план.

Он ведь может прийти к аристократу, притворившись принцем. Ник доверяет Кэриасу, он расскажет ему все, что знает, а ведьма проследит, чтобы эти слова были правдой.

Если же Ник и сам причастен к проклятью, то план будет вдвойне эффективен. Ведь одно дело убить кого-то чужими руками, и совсем другое – увидеть его живым, а не мертвым. Особенно, когда этого «кого-то» ты знал всю свою жизнь.

– Скажите, вы совсем меня не слышите? – вздохнула Лина, когда бастард изложил ей свою идею. – Иначе сколько раз мне нужно повторить? Принцу опасно появляться на улицах. Мы не знаем, где прячется ведьма, и на что она способна.

– Но это лучший вариант, – возразил бастард.

Какое-то время они спорили, пока не пришли к компромиссу – Вальтер вместе с ведьмой дойдут до особняка Николаса под личинами. А уже возле дома, Лина снимет чужой облик с Вальтера, а на себя накинет полог невидимости. Так она сможет незаметно следить за реакцией аристократа, и помочь бастарду, если это потребуется.

– А Дориан? – спросила ведьма, закончив колдовать.

– Дориан… – Вальтер покачал головой. – Я пока не придумал, как нам подойти к нему. Слова одного чистильщика – не доказательство для короля. Поэтому, сперва, давай разберемся с Ником. Иначе опять упустим время, и кто-нибудь опередит нас.

Лина кивнула, и они вышли.

Вальтер был прав в том, что проблемы стоит решать постепенно. И уж точно не откладывать на завтра то, что нужно было сделать еще вчера. Они итак наоткладывали слишком многое, и в итоге упустили столько прекрасных шансов подобраться к истине чуть быстрее…

Нет, ни с Ником, ни с Дорианом им нельзя ошибиться.

Кстати, про Николаса – ведьме его аура показалась довольно странной. С одной стороны, она сияла чисто и благородно, но с другой… было в ней какое-то непонятное переплетение эмоций, которое девушка пока не смогла разобрать.

Неподалеку от особняка аристократа, Лина, как и договаривались, наложила на себя невидимость, одновременно сдернув с Вальтера личину. Теперь им нужно было попасть внутрь, пока никто не заметил принца.

Впрочем, с этим проблем не случилось – их не заставили ждать, сразу впустив в дом. Бастард надеялся застать Ника врасплох – это время было для него нестерпимой ранью, а спросонья всегда труднее притворяться. Но оказалось, что аристократ еще не ложился.

Едва дворецкий объявил о визите коронованного гостя, как Николас тут же скатился по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Выглядел он довольно скверно – под глазами залегли тени, лицо было бледным.

– Вон! Всем вон! – прокричал аристократ, прогоняя горничную, спешившую подать высокому гостю чай и других слуг, что смотрели на своего господина с тревогой.

Дождавшись, пока в комнате не останется никого, кроме его самого, принца и невидимой Лины, Ник схватил руку Кэриаса.

– Где ты пропадал?! – воскликнул он, лихорадочно блестя глазами. – Я не смог найти тебя во дворце, а твой отец лишь сказал, что ты занят государственными делами… впрочем, неважно! Кэр, скажи, что ты с ним сделал? Почему ты снова сослал его? Почему его слуги говорят, что он даже не возвращался, хотя я лично видел его своими глазами? Я даже решил, будто мне показалось, но и Дориан…

– О ком ты говоришь? – спросил Вальтер.

Он ничего не понимал. Слова Ника больше походили на какой-то бред.

– Как о ком? О Персивале! Ты ведь отослал его из-за меня! Но когда он вернулся, я решил, будто ты изменил свое мнение. Понял, что мои чувства – не минутный порыв и принял их всерьез!

Лина икнула от неожиданности, но к счастью, Николас не заметил этого.