сразу понял, почему в нем нет окон. Он был построен из того же материала, что и верхний уровень «колпака», в котором ребятам довелось заночевать накануне. Его передняя стена оказалась совершенно прозрачной. И стоя напротив нее, можно было видеть качающиеся ветви дерева, высокую зеленую траву и стайку птиц, пролетавших мимо. Ощущение было такое, будто ребята все еще находятся на улице.

Яркий свет заливал всю комнату, солнечными зайчиками отражаясь от треснутых стеклянных створок буфета и играя бликами на ржавой печной трубе.

– Ничего не понимаю, – удивленно шепнул Воробей Лизе. – В космос летают, а в домах – ржавые печки стоят. Здрасьте! – громко сказал он, обращаясь к многочисленной компании, расположившейся на широком топчане.

Ближе всех к ребятам, держа в руке чайное блюдце, сидел тучный мужчина, скорее всего, отец Флафина. Увидев сына, он облегченно вздохнул и приветливо поздоровался с гостями.

Папа Флафина передал сыну все самое примечательное, чем мог похвастаться сам – крепкое телосложение, круглое как циферблат лицо и прямой пробор, на который были расчесаны его редкие светлые волосы.

Рядом с ним, в одеянии, похожем на халат, восседала худая женщина с тюрбаном на голове. Ее большие, чуть на выкате глаза и приподнятые брови производили впечатление, будто она все время чему-то удивляется. Вторая женщина – невысокая блондинка с широким, улыбчивым ртом и вздернутым носом оказавшаяся мамой Флафина, радостно сообщила:

– Ложная тревога. Это наш младшенький. Меняем обстановку! – и, подбежав к стене, нажала на кнопку, похожую на выключатель.

При этих словах застывшее лицо третьей женщины расслабилось, и она благосклонно взглянула на ребят. Своей прямой спиной и строгим, пронизывающим взглядом узких карих глаз она живо напомнила Лизе школьного завуча.

– Попутного вам ветра, – поклонился женщинам Флафин, и Лиза с Воробьем неловко повторили его поклон.

Стоило только маме Флафина нажать на переключатель, как ржавая труба с тихим треском переломилась пополам, и ее место занял удобный круглый стол. Вместо рассыпавшегося в прах топчана вырос комплект стульев с высокими спинками, затянутыми белыми чехлами. Треснутое стекло рассохшегося, деревянного буфета, заблестело зеркальной гладью модного шкафа, а от часов с циферблатом остались мигающие на стене электронные цифры.

– Вот это перестановочка! – не сдержавшись, с восхищением воскликнул Воробей.

– Что-то ты сегодня рано! Неужто в замке закончились все кастрюли, которые надо чистить? – услышали ребята тонкий голосок, и из-под круглого стола в центре комнаты показалась взлохмаченная головенка девочки лет семи.

– Дийна, не говори глупостей, – притворно грозно нахмурив брови, пророкотал отец Флафина. – Мы не ждали тебя сегодня так рано, мой мальчик. Вы же знаете, что мой Флафин работает помощником самого Советника Притча, – гордо сообщил он, обращаясь к дамам.

Гостьи закивали головами, одаряя Флафина доброжелательными улыбками.

– Папа, мама это мои новые знакомые, – сказал Флафин, показывая рукой на ребят. – Это – Лиза, а это – Воробей.

Краем глаза Лиза заметила, что худая женщина в тюрбане рассматривает их с нескрываемым интересом, при этом нервно переплетая свои тонкие длинные пальцы, похожие на лапки паука.

– Очень приятно познакомиться с друзьями моего сына, – склонив голову, ответил отец Флафина. – Мое имя – Традин, а мою жену зовут Мэзина. Вы пришли удивительно вовремя, – заметил Традин, жестом приглашая ребят к столу. – У нас как раз в гостях наши соседки – сестры Сага и Рига. Они живут в соседнем «колпаке».

Женщины одновременно чинно кивнули головами, и ребята так и не смогли уловить, кто же из них Сага, а кто Рига.

– Торговля между нашими селениями с приходом воинов Сарапа прервалась, так что теперь нам самим приходится заботиться о хлебе насущном. Вот как раз сегодня Мэзина собрала урожай с мучного дерева, так что к чаю будет вкусное печенье, – с гордостью сообщил Традин, поглаживая свой округлый живот.

– Флафин, дорогой, что ты будешь на ужин – пюре из ягод трибина или толченку из мякоти лапуса?

При этих словах Флафин замер, так и не донеся до рта печенье. Он смущенно сглотнул, встретившись глазами с испытующим взглядом отца. Лиза с удивлением заметила, что все сидящие за столом тоже застыли, в напряженном ожидании его ответа.

– Ну что, решил? – делано бодро поинтересовалась Мэзина, бросая пытливые взгляды на сына.

После ее слов Флафин совершенно смешался. Держа руку с печеньем на весу, он весь покрылся красными пятнами и пробормотал:

– Толченку.

– Ах ты, моя умница, – наклоняясь и целуя сына в макушку, восхитилась Мэзина. – Это было любимое блюдо твоего дедушки из рода «Тех, кто раздвигает руками небо». Похоже, что ты все-таки в нашу породу.

– Мэзина! Что ты давишь на мальчика? – возмутился Традин. – Он в первую очередь потянулся за печеньем! А его обожаю я! И это говорит о том, что кулинарные предпочтения «Тех, кто топчут пятками землю», ему ближе.

– Мам, пап, – не спорьте, – попросил Флафин. – Я лучше съем и толченку, и пюре, и печенье. Мне правда, все это очень нравится.

После этих слов Лиза сделала заключение, что первопричина лишнего веса Флафина сокрыта в его мягком, уступчивом характере. Тяжело вздохнув, Флафин вооружился ложкой и принялся добросовестно уминать пюре из неизвестных ребятам ягод.

Лиза и Воробей тоже получили от хозяйки по тарелке чего-то тягучего и белого, что Мэзина назвала «вкуснейшей толченкой».

– Ничего, скоро мой мальчик окончательно излечится от синдрома «разных сердец», – одобрительно сказал Традин, наблюдая, как сын уплетает пюре.

И он весело подмигнул своей младшей дочке, с любопытством рассматривающей гостей из-за высокой спинки стула.

– Стесняется, – повернувшись к Лизе, пояснил Традин.

– Ничего, ничего, девочки в ее возрасте всегда стесняются, – томно закатив глаза, проговорила женщина с удивленно вздернутыми бровями. – Я, когда была такой малюткой, только и делала, что краснела. Ах, как жаль, что у меня нет уже такого дивного нежного румянца, как у вашей крошки, – грустно вздохнула она.

– Наверное, это потому, Рига, что ты уже давно не крошка, – отчеканили женщина со строгим лицом. – В твоем возрасте алеть щеками просто неприлично.

– Здорово вы все здесь переделали, – сделав круговое движение рукой, заметил Воробей, нарушая неловкую паузу, повисшую над столом.

– А разве там, откуда вы прибыли не прибегают к смене обстановки? – искренне удивился Традин. – Раньше интерьер «Назад к истокам» не пользовался популярностью, но после того, как нас поработил Великий Звездный Захватчик – Сарап, мы часто используем его во время облав.

– Облав? – удивилась Лиза. Она осторожно взяла из рук мамы Флафина, глубокую чашку, наполненную какой-то жидкостью. – А зачем они их делают?

– Им нужны рабочие руки, – нехотя пробормотал Традин. – Они исследуют нашу планету. Берут пробы грунта. Самим заниматься этой грязной работой им не хочется,