– Маргоша, – очень ласково донеслось с потолка, – Маргоша, ты как? Ответь!

– Я жива, – пролепетала Гончарова, – лежу на Виоле. Вот ей, наверное, плохо, она на спину брякнулась.

– Порядок, – прохрипела я, – ногами, руками и головой я шевелю, ничего не сломала.

Марго встала и заплакала:

– Люди, она мне жизнь спасла!

Зал зааплодировал. Я села, потрясла головой, потом поднялась. Зрители перестали хлопать, в наступившей тишине из зала раздался женский голос:

– И почему никто до сих пор не допер принести героине халат?

Я опустила взгляд, увидела свои ноги в колготках, потом заметила на полу красную тряпку и воскликнула:

– Ой! С меня одежда свалилась?

– Ага, – ответила та же зрительница, – еще в тот момент, когда вы к ведущей шли. Прямо лопнула и на пол упала.

– Ужас! – пробормотала я, радуясь, что на мне новое красивое белье и целые колготки.

– Здорово, что одежонка лопнула, – присоединился к разговору мужик. – Маргарита сделала шаг, чтобы к вам подойти, а вы к ней как подлетите, как дернете, как отпихнете ее, как бухнетесь! Ведущая хлобысь! Хреновина с потолка бамс прямо на то место, где Марго стояла! Не лопни на вас платье, вы никогда бы не смогли так к Маргарите прыгнуть и на себя ее опрокинуть. Ща бы ведущую с пола лопатой соскребали. Я, вообще-то, в колдунов не верил, но вы реально ведьма, будущее узнали и поняли, как все сейчас случится! Респект вам и уважуха.

Студия зааплодировала.

– Замолчали, – крикнул Виктор, подбегая ко мне с синим грязным халатом.

Зрители перестали бить в ладоши. Марго бросилась ко мне, обняла, прижала меня к себе и замерла. И тут в полной тишине прозвенел тоненький дискант:

– Ведьма, когда вы упали, у вас уши отвалились. Неужели вам не больно?

Я посмотрела на пол. Там лежали два эльфийских уха, сделанные руками великой визажистки Екатерины.

– Что упало с потолка? – осведомилась Марго, держа двумя руками чашку с капучино.

– Ферма рухнула, – буркнул Михаил, – такая металлическая конструкция, на нее световые приборы крепят.

– Почему эта штука свалилась? – не умолкала Гончарова.

– Мне сказали, что какая-то баба за час до начала съемок наверх лазила, может, она все это устроила? – предположил Михаил.

– Мы запускались в кратчайшие сроки, – забубнил Виктор, – строителей подгоняли, остальных тоже. Ну и, как обычно, всё на соплях держится. Что-то кто-то не докрутил! Я тоже про тетку слышал, но ее никто не видел.

– Кому-нибудь в голову пришло, что меня могли убить? – спросила Марго. – Если бы не Виола, лежать бы мне сейчас в уютном холодильнике!

– Это случайность, – зачастил Виктор, – она могла произойти в любой момент.

– Но она имела место, когда именно я была в студии, – не умолкала телеведущая.

– Убить тебя можно легко без шума и пыли, – ожил Михаил. – Зачем внимание привлекать? Вон, на кухне стоит чайник. Взялась ты за него, и бац, удар током. Неисправный электроприбор оказался. На фига при полной студии спектакль мутить? У зрителей есть мобильники, у сотрудников тоже. Интересно, сколько людей уже выложили в соцсети видос с места происшествия? Мы небось герои интернета.

– Рекламный отдел потные ладошки потирает, – скривилась Жанна, – вот пиарщикам радость! Ни копейки не вложили, никакой акции не придумали и, вау, на стартовой странице инфа про съемки шоу очутилась! Может, это они все придумали?

– Кто? – спросил Виктор.

– Пиарщики, – уточнила Жанна, – хотели получить информацию со всех СМИ. Если обычный пресс-релиз разослать, то кому он нужен? Ну запустил не самый популярный канал очередную программу.

– У нас хороший рейтинг, – обиделся Михаил.

– Ага, прямо конкурент вы в России один, НТВ, первого и всех ютюб-каналов, – заржала Жанна, – никто про то, что вы снять пытаетесь, писать бесплатно не станет. В наилучшем случае, если никаких новостей нет и никто не умер, не подрался, не развелся, ребенка не родил, тогда кто-нибудь одной строкой упомянет про ваши съемки. И только, если вы деньги занесете или журналюге, или изданию. А вот, если Маргариту убьют, тогда все за горяченькую инфу ухватятся!

– Если я умру, то и программы не будет, – парировала Марго, – это нелогично.

Жанна хмыкнула:

– Ой, да ладно! Другую говорящую кошку за пару часов найдут! О тебе мигом забудут. Много денег в производство шоу уже вложено, их отбить надо, желающих перед камерой покривляться полным-полно. «Если я умру, то программы не будет»! – Марго, сбрось корону. Ты одна из стада тех, кто за углом телецентра топчется и готов ноги перед любым раздвинуть, даже перед тем, кто на ставке «принеси-подай» в темный угол бегает. Просто тебе повезло, нашла богатого мужика. Он на все готов, лишь бы его бабень дома не ныла и от безделья скандалы не закатывала. «Если я умру, то программы не будет». Ой, не могу! Ой, держите меня семеро!

Жанна расхохоталась:

– Марго, если бы тебя фермой прихлопнуло, то ты точно была бы покойница. На третий день тебя похоронили бы, всхлипнули, а на четвертый в студии другая встала бы. Твой мужик с солидным капиталом, он денежки считать умеет. Послать проект в задницу? Закопать все расходы вместе с тобой? Да никогда! Баба умерла, шоу живет! Тебя нет, а съемки идут. Это телевидение, детка. Здесь бал правят миллионы!

Телефон, который лежал на столе около помощницы, зазвонил. Жанна схватила трубку и со словами «Сейчас вернусь» умчалась.

Виктор посмотрел на пустую рюмку у тарелки Жанны.

– Некоторым кискам не надо коньяк даже нюхать, а уж пить его тем более. Скушала арманьяк и понесла то, что думает. Марго! Вопрос! Мы можем сегодня снимать испытание Виолы? Если нет, то нет. Всем понятно, что ты сейчас в шоке. Отстанем от плана, но причина более чем уважительная, рядом с тобой смерть пробежала. Если у тебя нет сил, скажи, я народ по домам отправлю.

– До профессионала мне далеко, – вздохнула Гончарова, – может, я им никогда не стану! Но надо пытаться. Я жива, значит, работаю.

– Вот слова не мальчика, но мужа, – произнес Михаил.

Виктор сделал глоток кофе.

– Странно как-то ты выражаешься. Мальчиков с нами нет.

Продюсер махнул рукой:

– Это не мои слова. Их польская принцесса Марина Мнишек адресует самозванцу Григорию Отрепьеву в ответ на его угрозы: «Постой, царевич. Наконец я слышу речь не мальчика, но мужа. Безумный твой порыв я забываю. И вижу вновь Димитрия…»

Виктор засмеялся:

– Вона как! Они, значит, стихами беседовали. А ты откуда знаешь? Только не говори, что присутствовал рядом, когда они разговаривали.