Дэниела удивило ее отступление. Он знал, что не готов так легко отказаться от той страсти, которую они только что делили. Он потянулся к ней, чтобы снова прикоснуться к ее руке, и внезапно увидел страх и боль в глазах Марии.

— Вопросы ничего не изменят, — сказала Мария, отстраняясь. Она услышала, как хлопнула дверь внизу, а затем и звуки голосов. Холди и дети были дома. Ее якоря в реальности. Их приход поддержал ее уверенность, что оттолкнуть Дэниела — единственно правильное решение.

Она боялась, что притяжение к Дэниелу, которое росло внутри ее, может привести только к одному — к разбитому сердцу. Это она уже проходила раньше.

— Так что же вы предлагаете? Чтобы мы забыли об этом? — с нажимом спросил Дэниел, явно разочарованный.

Мария с трудом проглотила комок в горле.

— Да, — твердо сказала она, больше для себя, чем для Дэниела. Она встала и пошла через комнату к лестнице, удивляясь, как хорошо у нее получается идти на ватных ногах.

Дэниел смотрел ей вслед, совершенно смущенный.

— Привет.

При взгляде на дверь у Марии перехватило дыхание. Дэниел.

Дэниел в удобных шортах цвета хаки и мягкой рубашке из хлопка. Расслабленный, сексуальный. Опасный.

— Привет, — удалось ей вымолвить в ответ. Ее пальцы сами собой потянулись к губам, вспоминая горячие поцелуи, которыми они обменивались вчера на чердаке.

Она провела все эти часы, пытаясь забыть их поцелуи. Воспоминание о них не давало ей спать полночи. Она хотела, чтобы все было не так.

Она хотела бы, чтобы все было по-другому. Еще раньше, в другое время и в другом месте. С Квентином. Но прошлого не вернуть. Сейчас она знала, что не хочет снова проходить этот путь. Сейчас она была старше и мудрее.

— Могу я войти? — поинтересовался Дэниел. Он указал на две коробки, стоявшие на веранде рядом с ним, — коробки со старыми вещами, которые он принес с чердака. — Я принес это обратно.

Мария отдернула пальцы от рта. В губах чувствовалось странное оцепенение и покалывание, как будто их только что поцеловали. Это ощущение испугало ее.

— О, конечно, — сказала она, отходя назад, чтобы дать Дэниелу пройти, когда он поднял коробки. — Извините.

Она чувствовала себя по-идиотски. А вдруг он догадался, о чем она подумала?

Мария никогда не умела скрывать свои чувства. Еще одна причина, напомнила она себе, чтобы сократить время, проводимое с Дэниелом. Ей приходится работать с ним в магазине, но в остальное время она должна перестать видеться с ним. Она уже показала ему все, что можно, в городе, рассказала о его семье. Теперь Дэниелу пора принять решение о судьбе своей собственности.

Мария делала все, что могла. Сейчас она должна заняться защитой своего сердца.

Лорен и Аманда вбежали в холл из гостиной:

— Дэниел, Дэниел!

— Привет, девочки, — сказал Дэниел улыбаясь. Он поставил коробки на пол, чтобы ответить на их объятия.

Мария обеспокоенно наблюдала. Девочки очень привязались к Дэниелу — начиная с происшествия с Пасхальным кроликом и заканчивая днями, проведенными в поездках по Грэнбери.

А Дэниел всегда был добр к ним. Но через неделю он уедет.

В дверях показался Рори. Широкая улыбка засветилась на его лице, когда он увидел Дэниела.

— Да-да! — выкрикнул малыш, обхватывая ручонками ногу Дэниела.

Мария вытаращила глаза на Рори.

Холди, стоявшая на пороге гостиной, ахнула.

— Рори! — воскликнула она. — Он заговорил!

Девочки удивленно уставились на малыша.

Да-да? Дэниел наклонился и поднял мальчика на руки. Он взглянул в сторону Марии, заметив, как она побледнела.

— Кажется, он пытается сказать…

— Дэниел, — вставила Мария, прежде чем он успел закончить. — Он пытается сказать «Дэниел».

— Похоже, что он говорит «папа»[1], — сказала Аманда, уперев руки в бока и с вызовом глядя на мать.

— Конечно, нет. — Мария настаивала более энергично, чем требовалось. О Господи! — Маленькие дети не выговаривают все буквы. Он просто повторяет имя Дэниела за тобой и Лорен.

Дэниел широко улыбнулся. Он решил, что Мария, пожалуй, права насчет того, что действительно пытался сказать Рори, но ему нравилось ее замешательство.

С другой стороны, Мария выглядела чрезвычайно настороженной. Она была настороженной с того самого момента, когда увидела его в дверях. Нет, еще до этого.

Она убегала от него, как заяц от лисицы, с тех пор как он вчера поцеловал ее. А он отпустил ее.

Глядя на нее сейчас, такую красивую и матерински нежную, окруженную детьми, он жалел, что не настоял вчера на объяснениях. Он пытался обмануть самого себя, говоря, что просто принес коробки.

Он пришел увидеть Марию.

— Да-да, — снова сказал Рори, ехидно улыбаясь на руках у Дэниела.

Дэниел притворно нахмурил брови.

— Это действительно звучит как «папа». — Он иронично посмотрел на Марию. Он не мог отказать себе в удовольствии немного позабавиться.

Мария проигнорировала его.

— Я думаю, Рори нужно сменить подгузник. — Она потянулась к ребенку. Малыш схватился руками за шею Дэниела и не отпускал. Мария решила не бороться с ним и отступила.

— Это ведь первое слово Рори, ведь правда, мамочка? — спросила Аманда.

Мария выглядела не слишком обрадованной, но кивнула.

— Разве это не чудесно, Мария? — вставила Холди. — Рори наконец-то заговорил.

Мария выдавила из себя улыбку:

— Это великолепно.

— Ты должна записать в его детский альбом, что его первое слово было «Дэниел», — заявила Аманда. Она хихикнула. — И что это было похоже на «папа».

О, еще лучше, проворчала про себя Мария. Память о Дэниеле будет навсегда запечатлена в детском альбоме Рори.

Потом она подумала, что все это не имеет значения. Как будто она когда-нибудь сможет забыть Дэниела.

— Ты пришел, чтобы поехать с нами в кино? — спросила Лорен, чтобы переключить всеобщее внимание на себя.

Мария похолодела. Когда появился Дэниел, они как раз собирались садиться в машину и ехать в кинотеатр на окраине города.

— Дэниел, поедем с нами! — воскликнула Аманда.

Дэниел посмотрел на Марию. Ее глаза испуганно потемнели. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был в кино. Женщины, с которыми он встречался, любили ходить в оперу, на симфонические концерты, в дорогие рестораны. Туда, где можно «и на других посмотреть, и себя показать».