- Меня это тоже касается?

- Это касается меня. И того, что я знаю о мужчинах. У меня до сих пор перед глазами пример отца. Он часто вел себя жестоко и непримиримо.

- Я никогда не видела, чтобы ты вспылил. Даже когда злился на меня в моем кабинете… Я упала в обморок, и ты отвез меня к врачу.

- Если ты всем доволен и ничто тебя не волнует - это очень плохой признак лично для меня. Я никогда не буду самодовольным.

Гуннар действительно купил все эти игрушки. Похоже, это был единственный известный ему способ проявить привязанность. Олив была полна надежды. Он сказал, что не может любить ее, но вдруг это не так?… Самые глубины его души предстали перед ней. Это было физическое воплощение того, чем, по его мнению, могла бы быть отцовская любовь и в чем ему было отказано.

- Комната прекрасна. Это идеально, несмотря ни на что. Мы никогда не будем вести себя так, как наши равнодушные отцы. У нашего ребенка здесь будут праздники. И пони. И шоколадные кексы.

Олив заметила, что черты его лица тут же смягчились.

- Возможно.

- Что еще вытворял твой отец?

Гуннар пожал плечами:

- Он оставлял меня запертым в комнате, я очень долго находился в одиночестве, в основном с двенадцати до четырнадцати лет, после этого он начал брать меня на разные деловые мероприятия. Прошлое влияет на мое сегодняшнее поведение, конечно же. Поэтому комната с игрушками и развлечениями для малыша, наверное, это единственное, что я могу предложить.

Олив видела, что ему приятно здесь находиться. Она чувствовала это в его прикосновениях.

- Не нужно придавать такого значения прошлому.

Гуннар вдруг резко стал грустным.

- Я бы хотел, чтобы это было так. Но что касается меня… Нужно извлекать уроки из прошлого. В тех уроках, которые преподал мне отец, явно был какой-то смысл.

А потом Гуннар ушел. Олив же еще долго находилась в детской. Эта чудесная комната - настоящее, прекрасное свидетельство его серьезного отношения к ней. Казалось, Гуннар воплотил свою детскую мечту. Каким отцом он хотел стать. Но она не могла игнорировать тот факт, что он казался отстраненным. Она начинала думать, что ее никогда раньше по-настоящему не любили. Ее отец испытывал к ней привязанность. Он был добр к ней. Но это было не то же самое, что она хотела дать своему ребенку. Она моргнула, крепко зажмурив глаза. Олив справится с этим. И она не поддастся отчаянию. У нее была эта комната, и это показывало, что Гуннар ценил ее, относился по-особенному. И в темноте ночи, когда спала в постели одна, она вспоминала, как он держал ее в горячих источниках, и она пользовалась этим, чтобы согреться и защититься от его холодности.

Глава 15

Подготовка к свадьбе была напряженной, но хорошо продуманной. Гуннар с Олив точно знали, как делегировать полномочия и как создать план действий. Наблюдать за тем, как все получается, действительно было невероятно приятно.

Гуннар обнаружил, что ему нравится, как они с Олив работают вместе. Они так много лет соперничали друг с другом, что он и не подозревал о том, что они сработаются. Но Олив блестяще умела выжимать из людей все самое лучшее. Они во всем великолепно дополняли друг друга. Гуннар не думал, что в его жизни есть то, чего он не понимает, не осознает. И все же, как оказалось, такие моменты действительно были.

Теперь Гуннар гораздо лучше, чем раньше, понимал Олив. Он наблюдал, как она расхаживала по комнате, поедая соленые крекеры и подсказывая, как можно слегка изменить обстановку приема, чтобы сделать ее блестящей. Она была яркой и умной.

Она была искрой, от которой он не мог отвести взгляда. А в день свадьбы она скрылась, написав ему эсэмэс о том, что жених не должен видеть невесту до церемонии. Он также больше не был с ней с того первого дня, как они переехали в новый дом. Их встреча была зажигательной, и это чуть не погубило его совсем. Момент в детской был чем-то совершенно другим. Он не мог до конца понять, что она с ним сделала. Гуннар не привык быть в ее власти, но, когда она стояла там и смотрела на него снизу вверх, сопротивляться было выше его сил. Он поцеловал ее, когда они только приехали, потому что у него не было другого выбора, он просто не смог сдержать истинных эмоций.

Олив была потрясающе красивой, но теперь Гуннар испытывал к ней нечто большее, чем просто привязанность. Да, Гуннар встречался со многими красивыми женщинами, и он мог бы сегодня отправиться в какой-нибудь клуб и познакомиться с очередной красоткой, даже если бы она знала, что сегодня его свадьба.

Но все эти женщины никогда не станут Олив, и они никогда не поступят с ним так, как поступила она. Она очаровала его. И если бы он был честен с самим собой, то мог бы признать, что она всегда была такой - милой и трогательной. Своим теперешним чувствам Гуннар не мог дать названия. Это было нечто неуловимое. Что-то, что заставило его подумать о крошечном доме в горах Исландии.

Он представлял дым, выходящий из трубы, простое блюдо из рыбы и свежеиспеченный хлеб. Жизнь, в которой не было денег, но было тепло, которого он с тех пор не чувствовал. И он был несчастен каждый день своей жизни с тех пор, как покинул ту хижину. Холоден, за исключением тех случаев, когда его воспламеняла Олив. Они поженились в огромном поместье, потому что Олив сказала, что это будет красиво и атмосферно. И он подчинился ее желанию, потому что она была права во многих вещах с самого начала, так почему бы и сейчас не пойти у нее на поводу? Все гости выглядели торжественно, как люди, присутствующие на свадьбе, объединившей двух крупнейших технологических магнатов.

Все казалось безупречным. И пока Гуннар стоял у свадебной арки и ждал свою невесту, он чувствовал, что вновь мысленно погружается в прошлое. Его родители никогда не были женаты. По этой причине он так сильно переживал о собственной свадьбе.

Гуннар не знал свою мать. Но дедушка с бабушкой были отзывчивыми и замечательными людьми. Они подарили ему настоящее ощущение семьи.

Смерть дедушки и бабушки надолго выбила Гуннара из колеи. Он больше никогда не испытывал такого блаженного