Я покорно согласилась. Вечеринка в честь выпуска «Грешной женщины»[27] проходила в плохо освещенном особняке в Верхнем Ист-Сайде. В этом Замке Дидди воздух был наполнен зловонным сочетанием запахов парфюмерной воды Unforgivable Woman и тумана от дымовой машины, который был явно опасен для здоровья.

Я сообразила, что лучший шанс взять интервью у известных персон мне представится возле лестницы, ведущей в предположительно гламурную мансарду, куда удалился Дидди вместе со своими знаменитыми приятелями типа актера Эштона Кутчера и несколькими Избранными знойными женщинами. Все эти люди были известны всему Манхэттену как VIP, или Various Inflated Personalities, что в вольном переводе означает «разные дутые личности». Они направлялись к лестнице, минуя бархатный канат, охраняемый «полузащитниками» в элегантных черных костюмах. Я заметила, как в берлогу к Дидди направляются рэпер Джей-Зи и Бейонсе. Когда он проходил мимо, к нему бросились репортеры. Я рванулась вместе с ними, сунула диктофон ему под нос и крикнула: «ЧЕМ ОТ ВАС ПАХНЕТ????» Абсурдность вопроса, а также агрессия и отчаяние, с которыми он был задан, вынудили его тут же остановиться передо мной и дать поистине впечатляющий ответ.

– О, я пахну невероятно приятно, – сказал Джей-Зи, неистово жестикулируя. – Я пахну так, словно только что вышел из душа в полотенце и лежу на чистых простынях в своей постели, свернувшись клубочком. Вот как я пахну.

Я тоже пахла бы так, если бы не провела целый час, обливаясь потом в Замке Дидди.

Позже, когда Джей и Бей закончили веселиться в приватной берлоге Дидди и спускались по лестнице, мне удалось поймать саму Бейонсе, одетую в черное атласное платье, похожее на школьную форму для старшеклассниц. (Возможно, оно было из линейки Sean John, выпускаемой Дидди.) Я задала ей тот же сакраментальный вопрос. Она лишь сказала, что ей жарко, поэтому я подумала, что VIP-студия Дидди не была оборудована кондиционером, о котором мечтали все присутствующие.

Журналистка, с которой я подружилась в ходе нудной демонстрации Грешного эго Дидди, заметила в темноте, среди тумана от Грешных духов и еще более Грешного дыма, киномагната Харви Вайнштейна.

– Моего редактора он, вероятно, не интересует, но ты определенно можешь поговорить с ним, он очень в духе New York Magazine, – сказала она.

В то время я понятия не имела, кем был Харви Вайнштейн (это было задолго до того, как я превратилась в наживку для фотографов стритстайла и наткнулась на него в Линкольн-центре), но уже отчаялась найти годный для статьи материал. Поэтому, заставив расступиться окружавших его моделей, подошла ближе и задала ему тот же вопрос, который так понравился Джей-Зи. Мне еще раз хотелось доказать, что я могу вести себя бесстрашно в неловкой ситуации.

– Чем вы пахнете? – сказала я, добавив фирменное фальшивое хихиканье, которое говорит «Я хотела бы поговорить с вами!». Когда лицо Вайнштейна помрачнело, я поняла, что это неверное решение. Совсем неверное. И готова была услышать краткий жесткий ответ.

– Чем я пахну? – прорычал он. – Что вы имеете в виду, спрашивая, чем я пахну?

Потом он велел мне выключить диктофон и прорычал в лицо еще более грубые слова, которые я давно вычеркнула из памяти. Когда вербальное насилие закончилось, я вернулась на свой наблюдательный пост у основания лестницы, слегка смутившись, но не слишком, потому что уже взяла у Джей-Зи блестящее интервью, состоявшее из одного вопроса. Чтобы хорошо выполнять подобную работу, нужно быть невосприимчивым к неприятному взаимодействию с людьми, которое больше похоже на самобичевание. За год своей карьеры светского репортера я стала общительнее и перестала бояться знаменитостей, больше не нервничала, беседуя с такими представителями мира моды, как Марк Джейкобс и телеведущий Тим Ганн. Вначале я отказывалась пить на мероприятиях алкоголь, так как мне казалось, что я должна сконцентрироваться. Спустя несколько месяцев я уже охотно пила и начала относиться к знаменитостям как к милым домашним питомцам, которых вывели на прогулку. Когда подходила очередь для разговора, я некоторое время обхаживала их, прежде чем перейти к вопросам. В конце вечера значение имело только то, что Джей-Зи остановился, чтобы сказать мне, что он пахнет, как банное мыло. Все знаменитости, отказавшиеся отвечать на вопросы, стали героями замечательных анекдотов, которые я рассказывала на коктейльных вечеринках, когда люди выясняли, чем я зарабатываю на жизнь, и желали узнать, кто же оказался полным уродом.

Должна сказать, что большинство знаменитостей, которых вы интервьюируете на вечеринках, намного любезнее, чем Вайнштейн, – он был самым злобным. Если люди не хотят разговаривать с репортерами, то просто вежливо отказывают. Однажды после модного показа Rodarte я подошла к рэперу Канье Уэсту и невинно поинтересовалась: «Пару вопросов?»

– Никаких вопросов, – ответил он. Должно быть, я выглядела очень огорченной, потому что потом он сказал «Аййй» и приобнял меня за плечи – ну, вы понимаете: не слишком прижимаясь ко мне, положил руку мне на плечо и успокаивающе стиснул его. Я до сих пор не забыла ощущения от прижатого к моей щеке загривка Канье, от самого решительного объятия за всю мою карьеру.

Некоторые знаменитости агрессивны по отношению к журналистам на вечеринках и заслужили репутацию сквернословов. Актриса Кирстен Данст была очень резка с моим другом, который брал у нее интервью на вечеринке; актриса Клэр Дэйнс была ужасно недовольна, когда я попыталась взять у нее интервью на премьере безумно скучного фильма «Вечер», во время съемок которого она познакомилась со своим будущим мужем – актером Хью Дэнси. Редактор рассказывала мне истории о Рэйчел Вайс. У других репортеров были истории о том, как Джулианна Мур не соглашалась тратить время на репортеров, даже если бы они приклеили ко лбу чек на миллион долларов, выписанный на ее имя.

* * *

Но большинство знаменитостей любезны, если ты ведешь себя корректно. Есть и те, кто чрезмерно любезен. Например, актриса Сара Джессика Паркер, с которой у меня однажды состоялась грандиозная восьмиминутная встреча на модном показе дизайнера Ральфа Лорена.

Этот показ мод был шикарнее, чем свадьба у большинства из смертных: каждый гость был знаменитостью или персонажем светской хроники. Знаменитости жизненно необходимы многим брендам, поскольку помогают привлечь репортеров на дизайнерские мероприятия. И так как дизайнер перед мероприятием одевает этих знаменитостей, они представляют его версию гламура. Вечер начался с информации о том, что нужно явиться в вечернем туалете. Обычно для репортеров вечерний туалет означает «никаких джинсов», если только вы не телевизионный персонаж с красной дорожки, – в этом случае вы всюду появляетесь в «полном блеске». У меня нет ни одного вечернего платья, и я не ожидала от этого мероприятия ничего фантастического. В любом случае многие приходят в коктейльных платьях и костюмах. Просто нужно было найти наименее оскорбительное из своих платьев, такое, от которого не будут шарахаться люди, облаченные в дизайнерскую одежду. Я разрывалась между шерстяным платьем-рубашкой с принтом, купленным в магазине Banana Republic, и черным трикотажным платьем с лямкой на шее, которое откопала в контейнере на распродаже образцов бренда Calypso St. Barth. Лучшим вариантом явно было черное платье от Calypso, так как в нем я не была похожа на коврик 60-х годов прошлого века. Однако это платье исключало бюстгальтер. А была ли я готова войти в «лес знаменитостей» без бюстгальтера? Огромное испытание для моей ранимой психики.