Я примерила платье; к нему прилагался широкий кусок ткани, которым можно было обернуть грудь, завязав его на спине. Затянуть его надо было как можно туже, чтобы ни у кого не возникло желания ущипнуть меня.

Оно прозрачное?

В зеркале туалетного столика я не увидела, что оно прозрачное. Мои груди под платьем выглядели как яйца, сваренные вкрутую; вероятно, это не выглядело позорно. И определенно это было самое элегантное платье в моем гардеробе. Как только я приехала на показ в Центральном парке, то поняла, что все это совершенно не похоже на тусовку хиппи с забытым дома бюстгальтером. Здесь никто не падал в вигваме в тумане галлюциногенов. Скорее это было место, куда вы приходите только в том случае, если: 1) у вас действительно есть надлежащий вечерний туалет, 2) вы прибегаете к помощи стилиста для того, чтобы приклеить клейкой лентой грудь под не предусматривающим бюстгальтер платьем или 3) вы сами придумали бо́льшую часть вечерних туалетов, надетых на присутствующих.

Черт.

Перед торжественными мероприятиями пресс-агенты рассылают репортерам «буклеты с подсказками», где говорится о том, какие знаменитые личности ожидаются.

Это мероприятие не относилось к последним: лестница, по которой поднимались гости, была настоящим конвейером знаменитостей. Журналистка Дайан Сойер, телеведущая Барбара Уолтерс, модельер Вера Вонг, модельер Донна Карен, телеведущая Марта Стюарт, мэр Нью-Йорка Блумберг – один за другим они обрушивали на меня свою славу, нагоняя страх (не больший, чем Харви Вайнштейн после того, как я спросила его: «Чем вы пахнете?»).

Я нервничала, поскольку понимала: если не вернусь с кучей материала для печати, редактор больше никогда не даст мне другого задания. И буквально представляя, как прячу свои страхи в кустах, быстренько пообщалась с ними со всеми по очереди, подбрасывая один нелепый вопрос за другим.

– Барбара Уолтерс! Как вы переживаете Неделю моды?

Она посмотрела на меня, вытаращив глаза.

– Вы очень хорошенькая, но я не могу отвечать на ваши вопросы.

Дайан Сойер.

– Дайан! Не могли бы вы поделиться интересной историей о Ральфе?

Она припомнила, как в первый раз брала у него интервью:

– Я вдруг подумала: «Зачем я надела эти туфли? Как я могла показаться ему в них?»

ЕСТЬ! Вера Вонг, прошу вас, одарите мой диктофон своим остроумием!

– Ральф спросил меня, что я думаю о жакете, во время собеседования при приеме на работу, а я сказала: «Ну, я не знаю, нравится ли он мне», после чего он нанял меня.

Марта Стюарт рассказала о дорогих ревущих машинах Ральфа, и я расцвела, как самая популярная девушка на вечеринке, которая пришла одна и всех влюбила в себя.

После того как все прибыли, мегамероприятие в вечерних туалетах формально началось с показа мод; мы сидели на скамейках, как на стадионе, что позволяло видеть присутствующих по пояс. Тем, кто не сидел в первом ряду, представилась возможность рассмотреть, во что одета публика. Это не менее важно, чем сам показ, ибо позволяет оценить наряды соотечественников и присмотреться к людям из мира моды. Я была без лифчика и сильно нервничала, осознавая, что известные личности также разглядывают меня. Что, если при ярком свете груди просвечивают сквозь платье?

Как только закончился показ, темой которого был мюзикл «Моя прекрасная леди», Ральф Лорен занял свое обычное место в конце подиума и махнул рукой, как Волшебник из страны Оз. Задник подиума со сценой скачек разъехался – и все увидели, что вечеринка пройдет в саду, при тусклом свете свечей. Забили струи фонтана, гостей ожидало шампанское.

Казалось, в мерцающей темноте скрываются Холли Берри или Рене Зеллвегер, сидевшие на фантастическом блестящем грибе. Все удовлетворенно вздохнули, восхищенные роскошью, явленной Ральфом, и шумно зааплодировали: в предыдущие две недели такого расточительства не видела даже эта толпа.

Я пробивалась вперед, в прекрасное зазеркалье, – мимо Дайан Сойер, мимо Барбары Уолтерс, мимо всех, кто тратил мою месячную арендную плату на одну пар туфель. Нужно было добраться до Ральфа раньше всех.

– Ральф! Удивительный показ. Как вы отбираете первых моделей для показа? – начала я.

– Никаких первых номеров, – ответил он. – В показах принимают участие только самые красивые в мире модели.

– Замечательно! Вы посещаете другие показы на этой Неделе моды?

– Нет. Никто не приглашал меня.

Очень смешно! Тем временем пространство, окружающее Ральфа, заполнилось таким количеством знаменитостей, что меня быстро оттеснили и интервью было закончено. В этом – волшебная сила модельера: самые потрясающие люди в мире лебезят перед тобой. Потому что кем бы они были без твоих сказочных нарядов? Модные дизайнеры играют ключевую роль в успехе знаменитостей, учитывая тот факт, что минимум на 75 процентов они – это то, как они выглядят и передает ли их образ то неуловимое je ne sais quoi, которое заставляет людей смотреть на них. (Еще 24 процента приходятся на талант, а оставшийся 1 процент им дают такие люди, как я. В наши дни, для того чтобы быть знаменитым, достаточно показываться в нарядах, в которых вас будут фотографировать. Если вы хотите где-нибудь засветиться, вы пишете заголовок для селфи и выкладываете его в соцсетях.)

Одним из важных преимуществ освещения элегантной вечеринки было то, что никто не смог бы разглядеть, что я без бюстгальтера. Как только толпа рассеялась по зимнему саду, я принялась интервьюировать знаменитостей, расположившихся у центрального фонтана, обрызгивавшего гостей, как и растения, почти с той же регулярностью. Это было похоже на музей восковых фигур. И рядом с фонтаном стояла она – божество, которому поклоняется каждая жительница Нью-Йорка двадцати с небольшим лет: героиня «Секса в большом городе» Кэрри Брэдшоу, то есть актриса Сара Джессика Паркер.

Точная копия Кэрри Брэдшоу – в блестящем платье без бретелек с тюлевой юбкой длиной до щиколоток. Талия была стянута плотным коричневым мужским ремнем, волосы собраны сзади в тугой пучок. У меня появился шанс не только процитировать ее интересное замечание, но, что гораздо важнее, стать лучшей подругой Кэрри Брэдшоу.

Прежде чем подойти к Паркер, я внимательно оглядела свое платье. Она стояла одна, если не считать ее мужа, актера Мэттью Бродерика. Он невысокого роста, что позволяло мне говорить поверх его головы.

– Сара Джессика! Привет! Я из New York Magazine и…

– О, я люблю New York Magazine! – произнесла она так, словно хотела немедленно отправиться со мной в ночной гей-клуб Splash, чтобы потанцевать. Я предвидела один негативный аспект близкой дружбы с Кэрри Брэдшоу: в нашем дружеском союзе я не могла быть Кэрри. Как ни грустно, я, вероятно, была бы Мирандой, потому что не спала со всеми подряд, чтобы быть Самантой, а по цвету волос не напоминала Шарлотту. Думаю, никто не захочет быть Мирандой в девичьей компании, потому что она такая злая и, вероятно, покупает экологичную одежду от Eileen Fisher.