– «Арт-Мо», – повторил Федор, – там работала Машка Говорова,ближайшая подружка Катьки. Она тоже в нашем институте училась. Вот Говорова ипосодействовала подружке.

Чем Катя занималась в галерее, Лузгин не знал, их отношенияк тому времени испортились вконец, но у бывшей супружницы разом появилисьденьги. Катюха невероятно повеселела, приоделась, запахла хорошими духами истала приносить вкусные продукты.

Видя такой поворот событий, Лузгин, по-прежнему валявшийсяна диване в ожидании вдохновения, мигом поставил ей условие:

– Плати за квартиру или съезжай!

Федька знал, что делает. Катюшка жутко боялась темноты,спала всегда со светом и жить одна в квартире просто бы не смогла! Сначала мужпотребовал от жены двести долларов, потом триста, затем четыреста… Но когда егоаппетит опять возрос, Катя устроила скандал, и планку зафиксировали на четырехсотнях. Федя, правда, понял, что у Катьки тугой кошелек, потому что Виноградовакупила себе машину, хоть и подержанную «восьмерку», но все же…

– Машина-то ее и сгубила, – спокойно пояснил Федор.

– В аварию попала?

– Нет, хуже, – отозвался Лузгин, – приехала откуда-то изгостей, выпивши… Вообще она не пьяница была, даже совсем не употребляла…

Но в тот день Катюша расслабилась и опрокинула бокал-другойсухого вина. Количество явно недостаточное для того, чтобы опьянеть. Катяспокойно доехала до дома, и тут, очевидно, алкоголь «догнал» девушку. Деньвыдался холодный, Виноградова включила в машине печку… Ее разморило, и оназаснула прямо в «Жигулях», не заглушив мотор, в двух шагах от подъезда.Старенькая «восьмерка» оказалась неисправной, угарный газ пошел в салон…

Утром сосед, пытавшийся выехать со двора, обнаружил за рулемтруп. Нелепая, глупая смерть… Если бы хоть одно из окон было чуть приоткрыто,если бы Катька выключила двигатель… но все случилось так, как случилось, Федорнеожиданно стал вдовцом. В наследство от Катерины ему досталась «восьмерка»,только проку от нее никакого, водить Федор не умеет, и денег на бензин нет.Если честно говорить, денег нет ни на что, так как со смертью Катерины«баксопровод» иссяк, и вот теперь Лузгин, наступив на горло собственной песне,готов идти в фирму, занимаюшуюся упаковкой.

На улице стемнело, а ветер совершенно озверел. Добравшись дометро «Сокол», я села на деревянную скамеечку возле большой колонны ипризадумалась. Похоже, пока вытаскиваю пустые номера. Ни Аня Кленова, ни ФедорЛузгин тут ни при чем, денег они в глаза не видели… Конечно, завистливая Анечкасильно нуждается в средствах, мечтает о собственной квартире, но… Но она одинраз воскликнула: «Вы что, хотите сказать, будто я украла Ленкины побрякушки?»

То есть Анечка была уверена, что пропали кольца, серьги иброшки, а не деньги… А вот второй раз Кленова возмутилась: «Так вы считаете,будто я прирезала Ленку!»

Но Лену не били ножом, в нее стреляли… Правда, Аня могладелать подобные заявления из хитрости, отводя от себя подозрения… Но, вспомнивее расплывшуюся фигуру, плохо причесанные волосы и сомнительной чистоты халат,я вздохнула. Голову даю на отсечение, такой тетке слабо пристрелить подругу,пусть даже и бывшую…

Не вызывал подозрений и Лузгин. Противный, ленивый парень…

Я когда-то ходила давать уроки немецкого языка КостеКарелову. Его отец – признанный скульптор, трудился с утра до ночи, ваяя жуткиескульптуры: мальчиков, девочек, бабушек, козочек… Может, конечно, это и неискусство, но гигантский труд. Скорей всего никакой памяти о Карелове в векахне останется, но пахал он, как раб на галере, без перерыва на обед и перекуры.И такая работоспособность вызывает у меня глубочайшее уважение.

А Федор! Одно недоразумение, даже если в момент рождения егои поцеловал в лоб ангел живописи, то сделал это божий посланник явно зря.Феденька великолепно существовал за счет жены, он и не собирался выходить наработу, и только смерть Кати подвигла его на какие-то телодвижения… А теперьскажите, может такой слизень украсть полмиллиона долларов? Наверное, да, Лузгинпойдет на все, чтобы не работать, а продолжать валяться на диване… Хорошо,теперь следующий вопрос. Захочет ли подобный экземпляр устраиваться на службу вфирму, где рисуют этикетки, имея в загашнике бешеную сумму денег, а? То-то ионо, что нет! А милейший Феденька страшно желал получить постоянный заработок,до такой степени, что даже не поленился одеться и проводить меня до метро, раздесять спросив по дороге: «Когда сообщите о принятом решении? Вы не забудетепозвонить?»

Однако интересно получается… Катя Виноградова дружила сЛеной Федуловой… Обе женщины погибли. Правда, первая – в результате трагическойслучайности. Сколько же надо выпить вина, чтобы заснуть в машине, не выключивмотора? Почему она не вышла на улицу? Так, завтра поеду в галерею «Арт-Мо». Уменя есть великолепный повод для того, чтобы потолковать с Машей Говоровой,единственной оставшейся в живых из трех подружек. Лена собиралась выставить вгалерее свой пейзаж, тот самый, который попросила меня спрятать…

Вот и отлично, утром отправлюсь в галерею, а сейчас порадомой, ноги подкашиваются от усталости, желудок противно сжимается… За всемихлопотами я забыла перекусить. В довершение ко всему на улице разыграласьноябрьская непогода, и когда я вылезла из метро, вокруг стояла стена ледяного,жутко противного дождя. Прохожие неслись по лужам, выставив перед собойзонтики. Я надвинула на лоб капюшон и побежала проходными дворами. Скорейдомой, там тепло, уютно светит торшер в спальне, на кровати мягкая подушка, теплыйплед, на тумбочке ждет новый детектив и коробочка конфет, а на ужин Томуськанебось сварила мою любимую гречневую кашу.

– Явилась? – грозно спросил Аким, выходя в прихожую. – Ну,где шлялась?

Его корявый палец уперся в циферблат настенных часов.

– Без пятнадцати девять, пора программу «Время» смотреть!

– На работе была, – пояснила я, стаскивая вконец промокшиесапоги.

Тело почувствовало приятное домашнее тепло, нос уловилзнакомый аромат: картошка! Жаль, что не каша, но тоже вкусно.

– Перед едой следует мыть руки, – зудел, как осенняя муха,свекор, – и, придя в квартиру, необходимо переодеться, виданное ли дело, идти кстолу в уличных брюках…

Я вдохнула крепкий запах грязного тела, исходящий от Акима,и промолчала.

На кухне сидели все: Филя, Лерка и Томуська. Увидев меня,Тома подскочила:

– Садись, Вилка, сейчас положу…