Меня охватило отчаяние. Я упустил единственный шанс заставить его написать для меня музыку.

– Что ж, я весь в ожидании, Коя. Надеюсь, мелодия, которую ты сочинишь, будет хороша и это поднимет мне настроение.

Тристан бросил на Баэля предупреждающий взгляд, но тот его проигнорировал. Мне пришлось пообещать, что на следующем собрании у госпожи Капир я выступлю с новой композицией и в конце объявлю о том, что посвятил ее Баэлю. Настроение тут же испортилось.

Он обязательно унизит меня перед собравшимися!

– Мне пора. Я еще должен заскочить в Канон-холл, чтобы зарегистрироваться на конкурс, – произнес Баэль, вставая из-за стола.

Я последовал его примеру, но тут увидел, как на лице Тристана вновь заиграла улыбка. Меня кинуло в жар, я наклонился к нему и прошептал, чтобы Баэль не услышал:

– Все изменилось. В этот раз я буду участвовать только ради победы.

– Силы небесные, посмотрите, как он заговорил! Но если серьезно, то я буду болеть за тебя, Коя. Заставь нашего маэстро как следует поволноваться.

– Обязательно!

Тристан громко расхохотался и одобрительно похлопал меня по спине. Расплатившись за чай, мы вылетели на улицу вслед за Баэлем.

Перед Каном-холлом уже выстроилась очередь из музыкантов, которые давно ждали этого дня. Однако не все они смогут подняться на главную сцену города. Обычно регистрация длится две недели, а после на протяжении десяти дней идет предварительный отбор. На этом этапе отметаются все новички, и в следующий тур проходят лишь самые опытные и талантливые музыканты – именно им еще через пять дней предстоит сразиться за участие в финале. Победитель же удостоится чести взойти на сцену Канон-холла.

– Как же много людей в этот раз! А тебе, Баэль, ведь можно и не проходить отбор. Достаточно встретиться с Ренаром – и все, ты уже в финале, – посоветовал Тристан, рассматривая очередь.

Баэль кивнул и уже собирался пройти внутрь, но неожиданно обратился ко мне:

– Ты будешь ждать или пойдешь со мной? В такие моменты нужно использовать все свои связи.

– Но это нечестно. Я лучше останусь…

– Ты вечно ведешь себя как аристократ там, где это не нужно, а сейчас ну вылитый простолюдин. Повторяю: идем со мной.

Мучимый сомнениями, я последовал за Баэлем, как вдруг кто-то из музыкантов громко закричал:

– Смотрите, Антонио Баэль!

– Ну, началось…

Толпа ринулась к нам, точнее, к Баэлю. Люди перекрикивали друг друга, пытаясь привлечь его внимание:

– Де Моцерто! Возьмите меня в ученики!

– Прошу вас, оцените мою игру, маэстро!

– Вы снова станете де Моцерто?

Мы с Тристаном, подхватив Баэля, бросились к входу. Если бы не охранники у дверей Канон-холла, молодые дарования в экстазе просто разорвали бы нас.

В стенах зала нам ничто не угрожало, но Баэль злился, я же пребывал в полной растерянности. Из гула и хаоса мое ухо выхватило чей-то выкрик:

– Выдающийся мартино, господин Коя де Морфе, искренне надеюсь, что в этот раз именно вы получите титул де Моцерто.

Неужели мне показалось? Там действительно был человек, который поддерживает именно меня?

К нам выбежал владелец театра, видимо осведомленный о происходящем.

– Сожалею об инциденте. Вам стоило заранее сообщить о своем визите, чтобы я позаботился о вашей безопасности. – Он перевел взгляд на Баэля. – Кажется, ваш друг даже не представляет, насколько стал популярным после музыкальной дуэли. Впрочем, давайте ближе к делу. Я ожидал, что вы пожалуете со дня на день.

Ренар Канон провел нас в свой кабинет. Внутри уже сидел какой-то юноша и что-то писал. Увидев нас, он вскочил с места и во все глаза уставился на Баэля.

– Это Дюпре, новый переписчик. Он поможет вам с регистрацией.

Дюпре только недавно начал работать в Канон-холле, но я уже был с ним знаком, поскольку пару раз пользовался его услугами.

Баэль посмотрел на Дюпре, но юноша почему-то сразу отвел взгляд.

– Как трогательно, – весело подмигнул нам Ренар. – На самом деле я специально не сказал ему, что вы должны подойти. Мне любопытно, как отреагирует Дюпре, когда увидит Баэля. Он, так же как и вы, Коя, обожает маэстро.

Я был неприятно удивлен. В моем присутствии переписчик никогда себя так не вел, всегда был очень тихим и серьезным.

– На этом я вас оставлю, прошу меня извинить. В следующий раз любезно прошу сообщать о своем визите, – попрощался Ренар Канон и вышел из кабинета.

Дюпре ощутил на себе взгляд Баэля и неловко пробормотал, заикаясь:

– Я-я помогу вам оформиться. П-п-пожалуйста, ответьте на п-п-пару вопросов.

Антонио с кислым видом сел напротив юноши, голос которого задрожал пуще прежнего.

– Ваше п-п-полное имя. Но можете не отвечать, п-п-поскольку мне оно известно. В-в-возраст?

Тристан с трудом сдерживал смех, а меня начинало это раздражать.

Заполнение бумаг заняло какое-то время, хотя вопросов было немного. Когда я сел напротив Дюпре, он заметно расслабился, к нему вернулась привычная сосредоточенность.

– Рад снова увидеть вас, господин Морфе. Я с нетерпением жду начала конкурса. Слышал, что в этот раз главным меценатом выступает ваш отец.

– Мой отец – главный спонсор?

– Да. Благодаря этому он получил одно из мест в жюри.

Вот уж не ожидал, что отец станет поддерживать этот конкурс. Я бросил смущенный взгляд на Тристана и Баэля. Антонио ядовито улыбнулся, а Тристан, казалось, ни капли не удивился.

Наконец с формальностями было покончено. Дюпре проводил нас разочарованным взглядом и вздохом облегчения.

Когда мы вновь оказались в фойе, я вдруг заметил перед входом диковинную карету. Человек, который вышел из нее, выглядел крайне необычно и завладел всем моим вниманием.

– Коя, что с тобой? – взволнованно спросил Тристан.

– Ничего, просто…

Мужчина напоминал волшебника из старых легенд: пепельно-белые волосы, серые глаза, на лице расслабленная улыбка, в руке – черная трость. Опираясь на нее и время от времени поглаживая рукоятку, незнакомец прошествовал в театр. Я завороженно наблюдал за ним, но оклик Тристана вернул меня в реальность. Я поспешил догнать друзей, которые уже успели выйти на улицу.

Позже я узнал имя этого человека – граф Киёль Себастьян де Бейн. Но даже сейчас, думая о нем, я до конца не понимаю, с кем в действительности повстречался – с обычным плутом или… с настоящим демоном?

Через пару дней я снова столкнулся с ним. Мы с друзьями решили развеяться перед конкурсом и пришли в салон госпожи Капир. В тот вечер я выступал со своей новой композицией, посвященной Баэлю. Пытаясь успокоить сердцебиение, я ожидал своего выхода, сжав в руке нотные листы.

– Смотри не упади без чувств прямо перед фортепиано, Коя, – с улыбкой сказал сидящий рядом со мной Баэль.

Гости посматривали на нас с