Короче, нам предлагается поверить, что сведения о запросах по поводу камеральной проверки «компаний HSBC» к сотрудникам этих компаний -из банка HSBC - не просочились. Чисто теоретически подобное возможно. Но не потому ли, что практически это невероятно, Браудер с такой настойчивостью рассказывает небылицы про рождественский налоговый возврат без единой проверки?

По хронологии Браудера, к 30 октября, моменту, когда фирмы (П.М.Р.) сдали уточненные налоговые декларации, эти фирмы были уже «украдены». Но кто же подготовил эти уточненные налоговые декларации? Кто имел доступ к банковским счетам Браудера?

После декабря 2007-го. Куда перетекают похищенные 230 миллионов долларов

Следите за деньгами. В уже упомянутом классическом фильме «Вся президентская рать» тайный агент «Глубокая Глотка» произносит фразу, ставшую лозунгом инвестигативной журналистики: follow the money, следите за деньгами. Один из основополагающих тезисов Браудера заключается в том, что российская милиция в деле Магнитского деньги не отслеживала, а он, напротив, в этом очень даже преуспел.

OCCRP (Центр по исследованию коррупции и организованной преступности - the Organized Crime and Corruption Reporting Project) -организация, по собственному признанию Браудера, тесно с ним сотрудничающая, - считает себя наравне с «Новой газетой» основным хантером денег, полученных от кражи налогов, «раскрытой Сергеем Магнитским».

Когда первые статьи на эту тему появились в «Новой газете» в 2012-м, я верил в версию Браудера. И репутация «Новой» не вызывала у меня сомнений. Все было логично. Когда я сейчас обрушиваюсь на тех, кто не способен сложить два и два, на кого детские рисунки (схемы денежных потоков OCCRP и «Новой») со стрелочками производят гипнотическое впечатление, потому что они нарисованы на страницах либеральной прессы, я забываю, что был таким же не способным к арифметике на уровне второго класса школы. В 2012-м я смотрел на схему «Новой» и «в упор не видел», что в ней из компаний Браудера выходят 74 миллиона долларов, вливаются в сумму в четыре раза большую - 300 миллионов, а в конечный пункт схемы, к обвиняемому («Prevezon» в получении денег из украденных компаний, приходит 800 тысяч. Как, пройдя через 300 миллионов, в которых растворились 74 миллиона грязных денег (остальные были из других источников), сумма в 800 тысяч может считаться полученной в результате преступного возврата налогов, «раскрытого Сергеем Магнитским»?!

Популярный ответ моих оппонентов на этот вопрос звучит приблизительно так: 300 миллионов были аккумулированы в банке, известном тем, что он занимался отмывом денег, и негрязных денег там быть не может по определению. Ну а более изощренный сторонник Браудера скажет: вероятность того, что часть этих 800 тысяч проистекла из 74 миллионов, довольно высока.

Но большинство читателей воспринимают эти схемы вовсе не так абстрактно. Они говорят не о теории вероятности, а о том, что на тех 800 тысячах в конце цепочки - кровь Магнитского. А это - голословно.

Когда среднему гражданину говорят, что деньги найдены в такой-то стране в таком-то банке, он представляет, что отслежена цепочка банковских переводов - как если бы он сам перевел сумму знакомому или родственнику, а тот, в свою очередь, еще кому-то и т. д. Так как сумма большая, и ее посылают частями, и какие-то банки или их служащие помогают преступникам, деньги найти трудно. Но возможно. Я и сам примерно так думал. Однако это сильно упрощенная картина.

Государство старается противодействовать оттоку капитала из страны и борется с незаконной частью этого оттока. Люди, задавшиеся целью вывести деньги из-под контроля российского государства, делают все, чтобы не дать ему возможности отследить, кто, куда и сколько перевел. Им это в большой степени удается. Деньги переводятся, разумеется, не какому-то лицу, у которого есть один или два счета в банке, адрес и телефон, а фирме с ничего не значащим названием, у которой много счетов. Хотя для банковского перевода значительных сумм нужны документы, объясняющие перевод - коммерческий договор, например, -контролировать и гарантировать подлинность каждого такого документа не в силах ни государство, ни даже один конкретный банк.

Вот на счет некой фирмы в некоем банке пришли грязные деньги. Если только полиция в те же минуты, когда происходит зачисление на счет, его не блокирует, фирма распоряжается деньгами по своему усмотрению - переводит со счета на счет, дробит на части, они присоединяются к другим деньгам, которые уже находились на счетах или вновь поступают туда. Деньги естественным образом лишаются следов своего происхождения, как жидкость, вливаемая из бутылки в чан, в котором уже варится, скажем, глинтвейн на большое количество гостей. Если вино в бутылке - это сумма денег в одной конкретной транзакции, то, конечно, полиция могла бы ее найти, если бы бутылка с этикеткой хранилась долгое время в погребе. Но с деньгами люди так не поступают по определению. Бутылка опустошается и выкидывается - где в переработку, где, как в России, в обыкновенную помойку.

Можно заставлять фирмы и банки хранить этикетки от бутылок. Это, наверное, можно сравнить с частью финансовой отчетности. Но то, что фирма сварила в чане, за вычетом выпитого на месте, разливается по новым бутылкам с новыми этикетками и отправляется во все стороны. Насобирав разных этикеток, можно проиллюстрировать ими некую правдоподобно или увлекательно придуманную историю, но доказать beyond reasonable doubt, то есть несомненно, происхождение денег с помощью одних этикеток - банковских транзакций - невозможно. Они, разумеется, могут помочь - в сочетании со свидетелями и другими документами вроде внутренней бухгалтерии фирм. Так вот, ничего подобного - как я выяснил и показываю в фильме - Браудер и его команда предъявить не могут. Между тем в эту «команду» входила в данном случае агентура министерства внутренней безопасности США (Homeland Security).

Показываю я и то, что те транзакции - этикетки в моем примере, -которые были продемонстрированы соратниками Браудера (якобы многие месяцы, если не годы, шедшими по следу грязных потоков из преступления, раскрытого Сергеем Магнитским), получены из материалов российского следствия. Есть документы, об этом свидетельствующие, и имя следователя: Олег Уржумцев. Ирония в том, что Уржумцева отправили в санкционный «список Магнитского» - уже после его, Уржумцева, расследования. Так Браудер отблагодарил российского правоохранителя за расследование, которое браудеровцы использовали для того, чтобы подпитать миф о Магнитском.

Во время съемок в Вашингтоне я узнал, что у Homeland Security был секретный информатор - российский адвокат Г. Так вот, это Г. (средний род - чтобы скрыть пол в целях его безопасности) под предлогом защиты интересов мамы Магнитского получило доступ к российским материалам расследования денежных потоков из