– Мы не слишком нагло ведем себя, братец? – съязвила Маша.

– Перестаньте! – грустно сказал Андрей. – Какая пошлость, однако!

Полина стукнула по столу:

– Неужели никто не может противостоять этому напору?! Иван, хоть ты скажи!

Данилов напрягся, но промолчал.

– Ага, он скажет! – процедила Лена. – Он вообще молчаливый. В иных ситуациях все понимает, но делает вид, что ничего не происходит.

– Лена, замолчи! – рявкнул Климов.

– Спешу напомнить, что я давно не твоя жена, Никита, так что не надо на меня орать! У меня другой муж! – Лена насмешливо посмотрела на Андрея. – Ну, что скажешь?

Андрей молчал. Лена встала из-за стола и ушла.

Лопатин огляделся по сторонам:

– Весело тут у вас! А можно я того… останусь?

Татьяна растерянно кивнула:

– Пожалуйста!

Лопатин с готовностью уселся за стол.

Вечером попрощаться с Басмановыми приехал Бушуев. Утром Саша должен был вернуться в Петербург, чтобы успеть на дневной поезд до Москвы. После ужина они с Машей ушли на берег, где долго сидели, взявшись за руки.

Стемнело, появились звезды.

– Удивительные дни, Маруся! Время метеоритных дождей, звездопадов. Смотри, вон падает звезда!

– Загадывай желание! Успел?

Они вернулись в дом, когда все уже спали. Тихо, чтобы никого не разбудить, прошли в Машину комнату.

– Очень хочется есть! – призналась девушка. – Принесу чего-нибудь!

Она вернулась со связкой бананов.

Бушуев засмеялся:

– Маруся, мы все-таки должны пожениться!

– Почему?

– У нас столько общего! Например, любовь к бананам! Да и в сексуальном смысле мы просто созданы друг для друга!

– Чего не скажешь обо всем остальном!

– Так это же замечательно! Вот тебе формула идеальных отношений! Полная сексуальная совместимость и разность характеров! Плюс одинаковые пристрастия в поэзии! Ну-ка, почитай мне стихи!

Маша прочла свои любимые.

– «Чудо любит пятки греть…» – задумчиво повторил Саша. – Красиво… Знаешь, я иногда думаю, что мне не стоит писать стихи. Зачем, если есть такие строки… Все равно до них никогда не дотянуться!

– У тебя будут свои откровения, Саша! И потом… Я не хочу сегодня говорить о поэзии. Вообще не хочу говорить!

Она расстегнула молнию на платье.

Всю августовскую ночь в Березовке сыпались метеориты и падали звезды. А Маша с Сашей любили друг друга, как будто прощались навек. Они не сомкнули глаз до самого рассвета.

В шесть утра прозвенел будильник. Маша встала, пошатываясь от усталости, взглянула на себя в зеркало и присвистнула: под глазами залегли темные тени.

Она усмехнулась:

– Следы любви, бессонной ночи!

Саша поцеловал ей руку:

– Прекрасная ночь, Маруся! Я хочу, чтобы у нас с тобой было много таких ночей!

Татьяна готовила завтрак. Она встала так рано, чтобы проститься с Бушуевым.

– Мне очень будет не хватать вас… – признался Саша.

Татьяна улыбнулась:

– Знай, это и твой дом!

Саша встал из-за стола.

– Ну что… Мне пора…

– Я с тобой! – вскинулась Маша.

– Зачем? Вокзал, вся эта суета, Маруся… Я не люблю прощаний…

– Я с тобой! – упрямо повторила она.

В столовую вошел Андрей.

– Ребята, давайте я отвезу вас в город.

Они вышли во двор. Бушуев окинул дом взглядом. У Саши защемило сердце – ему показалось, что он видит все это в последний раз. В дороге молчали. Саша с Машей сидели на заднем сиденье, взявшись за руки.

Город. Шумный вокзал. Перрон. Толпы спешащих людей. Растерянное лицо Маши. Саша поцеловал ее и зашел в вагон. Маша с Андреем стояли на перроне. Саша заметил, что девушка плачет. На миг у него появилась шальная мысль бросить все к чертям и выскочить из поезда, но он преодолел свою слабость. Поезд тронулся.

Маша не думала, что будет так больно. Наверное, то, что Саша уезжает, она поняла, только когда поезд поехал. И сразу все поплыло перед глазами.

Брат взял ее за руку. Она шла по перрону, утирая слезы. Ей казалось, что ничто на свете больше не имеет смысла. В машине Маша разрыдалась.

– Ну и что мне с тобой делать? – растерянно спросил Андрей.

– Отвези меня в Березовку! – сказала она, отчаянно всхлипывая. – И вот еще что… Купи мне вина!

– Хочешь напиться?

– Вдрызг!

– По-твоему, это правильно?

– Я предпочитаю полусухое красное!

– Хорошо, Маруся! – мягко сказал Андрей и ушел за вином.

Она никак не могла успокоиться – слезы лились потоком. На миг у нее возникла шальная мысль бросить все к чертям, нажать на газ и ринуться вдогонку за поездом, но… Она преодолела свою слабость. А вскоре вернулся Андрей.

Всю дорогу до поселка она, плача, провалялась на заднем сиденье. В Березовке самым сложным для Маши оказалось войти в свою комнату, где больше не было Саши. Смятые простыни – порочный след их любви, пара бананов на столе. Она взяла банан в руки. На золотистой шкурке Сашиной рукой было написано: «Маруся! Я очень люблю тебя! Спасибо за сегодняшнюю ночь. У нас будет много таких ночей… Ты – смысл, сиреневость и золотистость моей вселенной…» Когда он успел написать это своеобразное письмо? Наверное, утром, когда Маша умывалась. Очередная порция слез и рыданий вылилась в целое море! «Ну вот! Столько слез наплакала, что скоро, как Алиса в сказке, начну тонуть в этом море…»

Прихватив с собой бутылку вина и пару банановых шкурок с признаниями возлюбленного, Маша отправилась на берег, на их с Сашей место.

Она сидела на траве, пила вино и в сотый раз перечитывала банановое послание. Вот уже и бутылка показала дно, и совсем стемнело, а Маша и не думала возвращаться домой. Сидела пьяная на берегу и всерьез считала, что жизнь кончена.

Мимо проходил Лопатин с блондинистой девицей. Заметив соседку, он приказал спутнице подождать и направился к Маше.

– Добрый вечер!

Маша прорыдала в ответ, подчеркивая, что вечер вовсе не добрый! Лопатин участливо поинтересовался, почему она так плачет и не плохо ли ей.

– Нет, что ты, все замечательно! Прямо хочется кинуться с обрыва!

– Не надо! – испугался он. – Что случилось?

– Душевная травма!

– Это ничего, бывает!