– Не злись, ты же добрая девочка!

– Не смей разговаривать со мной как с идиоткой!

Короткие гудки… Странно, но, в сущности, ей уже не больно. Потому что в последнее время Татьяна все чаще задает себе вопросы: любовь ли это и хочет ли она остаться с Олегом? Сама возможность подобных вопросов рождает другие. Что вообще их связывает? Многолетняя привычка? Или ее женский страх одиночества?

Татьяна стояла у окна и плакала. Было жаль испорченного вечера – хотелось к родным в Березовку, но на последнюю электричку она опоздала.

Через три дня до Гришина, видимо, дошло, и он явился с повинной. Татьяна как раз обедала в располагавшемся через дорогу от издательства кафе (о чем Гришину доложила ее коллега Люда Мышкина). У Татьяны пропал аппетит, когда Олег присел рядом.

– Танюша, как хорошо, что я тебя нашел!

Гришин тут же осекся: по ее виду никак нельзя было сказать, что она находит в этом что-то хорошее. Татьяна задумчиво поддевала вилкой листки салата и молчала.

– Ты обиделась?

Она спокойно ответила:

– С чего ты взял?!

– Значит, точно обиделась! Пойми, я действительно не мог приехать в тот вечер! Кстати, ты не против, если я тоже что-нибудь закажу? Есть хочется! – Он ослепительно улыбался.

– Не советую! – хмуро бросила Татьяна. – Здесь не твой уровень! Средний ценовой диапазон. За углом есть ресторан, потом зайдешь, поешь, гарантированно не отравишься! Ты ведь не любишь неожиданностей, Олег!

– Твоя ирония бьет наотмашь! – Он нервно забарабанил по столу наманикюренными пальцами.

– Знаешь, Олег, меня так и тянет совершить что-нибудь экстравагантное, например, взять и вывалить тебе на голову содержимое этой тарелки!

– Зачем? – опешил Гришин.

– Хочется прогнать выражение самоуверенности с твоего лица! Вдруг без него оно станет человеческим?

– Я, конечно, виноват перед тобой, но, согласись, это не дает тебе право оскорблять меня!

– Не беспокойся! Я не отважусь на подобную эксцентричную выходку – увы, не позволит воспитание!

– Давай помиримся!

– Я с тобой не ссорилась! Но если тебе так легче – считай, что помирились!

– Замечательно! – кивнул Олег. – У меня для тебя есть подарок!

Он положил на столик конверт.

– Что это? – изумилась Татьяна.

– Путевка!

– Куда?

– В Париж! Вылет через три дня! Ты успеешь собраться!

– С чего ты взял, что я сейчас имею возможность ехать в Париж?

– А какие проблемы?

– Кто меня с работы отпустит?

– С главным редактором я договорюсь. Мне он не откажет.

Гришин и в самом деле был с Сан Санычем в приятельских отношениях.

Татьяна улыбнулась:

– Все-таки странно, мы с тобой еще никуда не ездили вместе! Что на тебя вдруг нашло?

Его лицо вытянулось, и она сразу все поняла.

– Нет, Танечка, – мягко возразил Олег, – путевка только для тебя. Мы, конечно, поедем куда-нибудь вдвоем, но позже… А пока отдохнешь ты и потом расскажешь мне о впечатлениях!

– Ясно. Спасибо, Олег, чудный подарок!

Она постаралась не показать, что расстроена.

– Мне пора на работу. Обеденный перерыв закончился!

– Идем вместе, я зайду к Сан Санычу, чтобы поговорить о твоем отпуске.

…Вечером Татьяна спросила сестру:

– Маруся, мне тут дали путевку… Вот не знаю, ехать или нет…

– Куда?

– В Париж!

Маша всплеснула руками:

– В Париж?! Сколько стоит?

– Нисколько… Бесплатно…

– И ты еще раздумываешь?

– Вообще, есть сомнения…

– К черту сомнения! Поезжай! Ничего у вас в издательстве заботятся о сотрудниках! Вот это я понимаю!

Вечером позвонил Гришин:

– Ну как, собираешься? Жаль, я не смогу тебя проводить!

– А что такое?

– Завтра я должен срочно лететь в Москву!

– Действительно жаль, – вздохнула Татьяна, – даже не простимся!

– Ничего, скоро увидимся! Не забудь взять с собой фотоаппарат, потом покажешь снимки!

Татьяна простилась с Гришиным и принялась укладывать вещи в дорогу. Утром она заехала в издательство сдать кое-какие дела и зашла к Сан Санычу.

– Привет, Басманова! – шумно приветствовал ее главред. – Уезжаешь?

Татьяна застенчиво улыбнулась.

– Счастливчики! Везет же некоторым! – подмигнул он. – Кто в Париж, кто в Италию. Молодцы! Я бы тоже не отказался!

– А кто в Италию? – не поняла Татьяна.

– Олег Гришин! Я сегодня звонил ему – теща ответила, что он с женой уехал в Италию!

Татьяне почему-то стало больно дышать, и она поспешила проститься с главным. Дома, сидя у раскрытого чемодана, она расплакалась. Потом успокоилась, даже усмехнулась – молодец, Гришин, надо же какой заботливый! Сам на отдых поехал и о любовнице позаботился! И преподнес все так трогательно – дела в Москве… Только зря старался, Олег! Она решительно перевернула чемодан – посыпались блузки, белье. Не надо нам ваших парижей! Татьяна призадумалась – сдать, что ли, путевку, деньги немалые… Приедет Гришин – вернет ему в конвертике, скажет, извини, не получилось с Парижем. Обстоятельства не сложились. Татьяна позвонила в турфирму. Ей вежливо объяснили, что деньги не вернут. Ну и ладно.

* * *

Время шло, а Полина по-прежнему пребывала в ступоре. Просмотр газет с объявлениями о приеме на работу ничего не давал. Куда в самом деле ей податься? Что вообще она умеет, кроме как танцевать? Кстати, недавно она встретила бывшую знакомую из балета – та предложила устроить ее в театр, естественно, на откровенно запасные роли и на совершенно мизерный оклад. Полина отказалась – гордая… Но гордым тоже надо на что-то жить. Поэтому, увидев объявление о том, что в крупный магазин парфюмерии требуется продавец, она пошла на собеседование. Деньги предлагали, конечно, смешные, но все-таки хоть что-то!

Теперь с утра до вечера она стояла у красиво оформленных витрин и предлагала покупателям «помочь определиться с выбором». К концу рабочего дня ноги гудели, а от динамичной музыки, транслировавшейся в зале, Полина чувствовала себя отупевшей. Она даже обратилась к заведующей – нельзя ли, мол, обойтись без музыки, но ей ответили, что никак нельзя: энергичная музыка стимулирует покупателей совершать покупки. Понятное дело, что вскоре Полину уже все раздражало: необходимость обращаться к покупателям с вопросами, сугубо женский коллектив… Одним словом, не театр! Ничего не поделаешь – розничная торговля не для тонких натур. Вот крупная оптовая еще куда ни шло! Полина часто с тоской вспоминала свою тихую галерею.