– Глупости, – рыкнул он сам на себе.

Но как же восхитительно было бы взять за себя ту, чей запах будоражит кровь. Когда-то давно, до того как оборотни начали вырождаться, они в первую очередь прислушивались к пению крови. Если партнер или партнерша заставляли кровь откликнуться – не было ни единой причины для отказа от брака.

– Это и привело к вырождению, – напомнил он себе. – Это и привело нас к Серому Долу и тотемному древу.

Утро не принесло Илуору облегчения – всю ночь его мучили смутные, полные страсти и огня сны. Словно наяву он видел молочно-белую кожу, сладкую, пахнущую цветами. Видел темные следы, что остаются после его поцелуев. Слышал смущенное, полное удовольствия дыхание. Она была с ним по своей воле? Невозможно. Определенно невозможно.

Полка, прибитая у окна, стала жертвой его внезапной вспышки ярости. Будь проклят гон, после которого не остается ни единого проблеска воспоминаний. Такое глубокое падение, такое беспрецедентное потакание собственным животным инстинктам… Илуор сомневался, достоин ли он Рогатой Короны. Он, не удержавшийся в рамках собственного разума. Он, ставший зверем в человеческом обличье.

На губах появился фантомный привкус крови. Мог ли он действительно прокусить ее кожу? Мог ли он причинить ей реальный вред?

– Нет, – холодно и четко произнес он. – Она ушла отсюда сама. В отряде нет целителя, способного срастить укусы собрата-оборотня.

Легче не стало. Илуор поймал взглядом собственное отражение и остановился. Глядя своему отражению в глаза, он нашел силы признать:

– Это было насилие.

Всё это время он малодушно отрицал это. Как отрицал и собственную вину – вину, которую он перекладывал на ти-Риэла. Но правильным было согласиться с тем, что нашептывало подсознание: он не имел права так распускать себя. Не на человеческих землях. Не с теми, кто не сможет понять и принять. Не рядом с той, которая не способна остановить его. Могла ли травница сказать ему нет? Нет. Могла ли волчица сказать нет впавшему в раж оборотню? Тоже нет. Зато оборотница могла обратиться во вторую ипостась и порвать охамевшего самца. Оборотень во время гона лишен возможности превращения, что делает жизнь волчиц куда более безопасной.

Эти мысли не добавляли Илуору хорошего настроения. Как и то, что он все равно будет вынужден привезти травницу в Серый Дол.

– Единственное, что я могу сделать, – задумчиво произнес он, – это убедиться, что охранители и правда рядом с ней. Если нет… Что ж, если нет, то я не вижу смысла в ее присутствии в Сером Доле. Хотя поговорить нам все равно придется.

В общем зале трактира оказалось людно, и Илуору пришлось завтракать за одним столом с ти-Риэлом.

– Вы не выглядите отдохнувшим, – осторожно произнес боец-изгнанник.

– Ситуация не располагает к крепкому сну, – коротко бросил Илуор.

Быстро расправившись с едой, оборотни расплатились и покинули таверну. Они оба знали, куда нужно идти, так что для разговора не находилось ни единой причины.

– Возможно, я должен поговорить с ней? – тихо спросил ти-Риэл.

– Возможно, – согласился Илуор. – Но этого не будет.

– Я хочу искупить свою вину, – еще тише, но так же уверенно ответил оборотень.

– У тебя нет моего доверия, – не глядя на него, сказал нид Энтан. – Я не убил тебя на арене, не заставляй меня жалеть об этом. Традиции Серого Дола не предполагают возврата к проблеме, которая уже была решена посредством поединка.

– Но она не решена.

– Только потому, что ты упорствуешь, не желая признавать своей вины. Такое отрицание может сослужить тебе плохую службу в будущем. Вся твоя суть стремится к тому, чтобы встать во главе отряда. Или даже во главе семьи. Кем ты будешь, если начинаешь с отрицания собственных ошибок?

Илуору тяжело давался настолько спокойный и почти доброжелательный тон. Больше всего ему хотелось вцепиться в глотку своего бывшего надежного второго. Своего бывшего друга. Друга, который умудрился предать его настолько заковыристым способом. Он хотел голой рукой выдрать ти-Риэлу кадык и прохрипеть в мутнеющие глаза: «Ты сделал меня насильником, шехсварр».

Но его вины в случившемся было ненамного меньше. И он не имел права убивать предателя за то, за что уже не убил на арене.

– Странный знак.– Ти-Риэл первым заметил висящий на калитке плакат.

– Аренда, – опознал знак Илуор. – Твою мать, аренда. Куда она подевалась?!

Они легко вскрыли слабое запирающее проклятье и быстро прошли к дому. На входной двери защита была чуть сложнее, но им все равно удалось с легкостью ее преодолеть.

– Здесь уже два дня никого нет, – констатировал Илуор.

– Все травы исчезли, – ти-Риэл огляделся, – определенно исчезли. Все полки были заполнены.

Они поднялись по лестнице и обнаружили пустые комнаты. Вывезено было абсолютно все.

– Полагаю, память к ней вернулась, – задумчиво произнес Илуор. – Серый Дол ждет большой скандал. Изнасилование невинной девушки… Я должен буду вернуться и отречься от Рогатой Короны до того, как мне позволят ее надеть. Лунный князь не может…

– Это не было насилием, – вскинулся ти-Риэл. – Вы определенно сделали ей хорошо.

– После того, как ее разум был расшатан твоим артефактом? – оскалился Илуор. – Имперские законы сложны и запутанны, однако в этом случае все очень просто: вмешательство в разум равно физическому насилию, и использование искажающих волю артефактов это тоже вмешательство в разум. Тебя будут судить, свободный боец ти-Риэл.

Про измененную память травницы нид Энтан ничего не сказал, догадывался, что девушка захотела этого сама. Здесь он был даже благодарен свободному бойцу, за то, что не отказал девушке.

– Если докажут, – бросил ти-Риэл.

Илуор, уже выходивший из комнаты, остановился в дверях, обернулся на изгнанника и, удивленно вскинув брови, коротко произнес:

– Ты сам признаешься.

Выйдя на улицу, нид Энтан принюхался. Знакомый травяной аромат дразнил чуткие ноздри и манил сменить облик. Сменить жалкую человеческую оболочку на привлекательную и сильную звериную ипостась. Его избранница определенно оценит густую шерсть и мощные лапы…

Илуор тряхнул головой и постарался отбросить постыдные звериные мысли подальше. Он больше не позволит себе впустить зверя в двуногое обличье. Он способен учиться на собственных ошибках. Определенно способен. Хотя, конечно, ему интересна реакция травницы на его второй облик.

– А чегой-то вы пришли? Мы уже госпоже Арфель сказали, что заселяемся. – От калитки к оборотням приближалась высокая и крупная немолодая женщина.

– Прошу прощения, мы не поняли, что значит эта белая штука, – тут же заулыбался ти-Риэл. – Мы хотели купить мяту.

– А, – женщина сразу остыла, – госпожа травница еще не все продала. Она сейчас у целителя Дэррика живет. В смысле, лечится. Говорят, случилось что-то страшное и ей придется сменить климат.