– А следопыт нам и не нужен, – сказала Иссейя. – У нас ведь есть ты.

– Я? Смешно. – Губы Калиена дрогнули, лицо искривила гримаса, которую, не будь она такой мрачной, можно было даже принять за улыбку. – Почему ты решила, что от меня в этом деле будет прок?

– Потому что ты маг крови.

Иссейя и сама не знала, почему она произнесла эти слова почти шепотом. Неугомонный зимний ветер тут же подхватил их и унес в одному ему ведомые дали, но Калиен успел прочесть их по ее губам. Зарево костров Хоссберга было уже далеко, а свет луны едва пробивался сквозь извечные тучи Мора, но даже в этой, почти кромешной, темноте Иссейя заметила, как побелело лицо мага.

Это было очень серьезное обвинение. Магия крови с древнейших времен считалась страшнейшим преступлением, и магов, уличенных в нем, ждало одно – неминуемая смерть, причем зачастую весьма мучительная.

Но Иссейя была уверена: Калиен точно знает, что ей можно доверять. В конце концов, они столько лет сражаются бок и бок и уже столько раз спасали друг другу жизнь.

– Как ты узнала? – спросил он едва слышно.

– Калиен, я ведь тоже маг. И я вижу, когда ты создаешь заклинание, не касаясь Тени.

Это случалось очень редко, и каждый раз – когда им грозила смертельная опасность, а Калиен был ранен и потому незаметно, как ему казалось, мог использовать магию крови.

– Так что скажешь? Ты можешь подчинить себе какого-нибудь гарлока и проследить за ним до Глубинных Троп?

Калиен помедлил с ответом, а потом опустил голову – в знак согласия.

– Могу. Когда нужно?

– Сейчас. Пока нас никто не видит. Остальным скажем, что наткнулись на него случайно: он был ранен, куда-то бежал, и мы решили узнать куда.

– Нам понадобится порождение тьмы.

– Это несложно.

Иссейя снова натянула поводья, наклонилась вперед, давая тем самым понять Ревас, что нужно лететь быстрее, и прошептала: «Охота».

Ревас отозвалась яростным шипением. Она скользнула вниз и, сбросив высоту, принялась высматривать добычу.

Иссейя еще не успела ничего заметить, как грифоница захлопала крыльями, набирая скорость, и уже через несколько секунд спикировала на видимую пока ей одной цель.

Целью оказалась горстка генлоков. Завидев грифона, они бросились врассыпную, но было слишком поздно: Ревас поджала когти и ударила мощными лапами по двум генлокам, которые бежали последними. Шеи порождений хрустнули, и оба упали замертво. Ревас даже не обратила на них внимания. Грифоница была прекрасно обучена и никогда не прикасалась к порождениям клювом. Клюнь она кого-то из них хоть раз – и неизбежно погибла бы в ужасных муках, ведь грифоны, в отличие от их наездников, совершенно беззащитны перед скверной.

Однако Ревас было достаточно и ее когтей. И минуты не прошло, как еще четверо генлоков были разорваны на куски.

Остался последний. Иссейя заключила его в силовую сферу, в которой когти грифоницы были ему не страшны. Правда, и двигаться в ней он не мог – так и застыл за мерцающей стеной энергии, выкатив свои страшные желтые глаза.

– Тихо, хорошая моя, – пропела Иссейя на ухо грифонице.

Не выпуская поводья из рук, эльфийка спрыгнула на землю и мягко потянула Ревас в сторону, подальше от уродливого пленника. Ревас заупрямилась, пронзительно закричала, не желая с этим мириться, но, видя, что Иссейя непреклонна, недовольно заворчала и позволила себя увести.

Когда они отошли на приличное расстояние – то есть достаточное для того, чтобы Ревас не угрожала целости и сохранности генлока, – Иссейя взглянула на Калиена:

– Ну что?

– Начнем.

Калиен, с ножом в руке, подошел к сфере. Он полоснул себя по ладони, из раны быстро закапала кровь, падая на землю в нескольких дюймах от ног генлока. По мерзкому сплюснутому лицу твари невозможно было догадаться, что она чувствует, но Иссейе вдруг стало не по себе. Одно дело – говорить о магии крови, и совсем другое – наблюдать за ритуалом в действии, да еще и вблизи.

Но эльфийка взяла себя в руки, мысленно приготовившись. Им во что бы то ни стало нужно завершить начатое – все равно другого пути нет. И стала ждать.

Вдруг силовая сфера лопнула, словно мыльный пузырь. Почуяв свободу, генлок дернулся вперед. Ревас чуть было не сорвалась с места, но сдержалась, не смея ослушаться приказа Иссейи. В приступе беспомощного гнева она лишь рыла землю да жалобно подвывала.

Как только генлок шевельнулся, Калиен вскинул руку, и чудовище снова застыло, раззявив безгубый рот. Затем оно закрыло желтые глаза, тряхнуло головой, словно очнувшись от сна, и, развернувшись, понеслось прочь.

– Теперь не остановится, пока не доберется до Глубинных Троп, – сообщил маг.

– Превосходно.

Иссейя села в седло и протянула Калиену руку, чтобы помочь ему забраться в свое. Едва она прошептала команду, как Ревас радостно взмыла в воздух.

– Куда направляемся?

– Пока на север.

Генлока они нагнали быстро. Существо шагало вперед с той целеустремленностью, какую у порождений, действующих по своей воле, встретишь редко. Однако даже если бы оно бежало сломя голову, Ревас все равно двигалась бы во много раз быстрее его, поэтому им пришлось медленно кружить над ним, чтобы не потерять из вида.

Они летели так уже довольно долго, когда Калиен спросил:

– Ты ведь никому не расскажешь?

– Никому и никогда, – заверила его Иссейя, не сводя с генлока восхищенного взгляда.

За все годы, что она сражалась против Мора, ей еще не приходилось видеть ничего подобного. Порождение тьмы, полностью подчиненное воле Стража. Уму непостижимо.

Она повернула голову и посмотрела на Калиена:

– Научишь меня?

5:19 Священного

Мы обнаружили вход на Глубинные Тропы.

Они только что приземлились во дворе хоссбергского замка.

– Проследили за одним раненым генлоком. Это недалеко отсюда. Проход узкий, так что наши маги с ним быстро справятся.

– Думаешь, так мы сможем лишить их армию подкрепления? – спросил Гараэл.

Он уже успел помыться – об этом говорили потемневшие влажные волосы – и переодеться в одежду для сна. Амадис, как заметила Иссейя, тоже успела и то и другое. Она стояла, обнимая ее брата за талию. Эти двое вообще никогда не стеснялись проявлять нежность на публике, словно хвастаясь своими отношениями.

Но кто такая Иссейя, чтобы читать им нотации? Закона они не нарушали, а думать о правилах этикета, когда вовсю бушует Мор, – не верх ли глупости?

– Именно, – подтвердила эльфийка.

Она сняла с Ревас упряжь и принялась растирать полосы, оставленные плотно пригнанными ремнями на блестящем темном мехе. Калиен выбрался из своего седла и отошел в сторону.