Мартин сплюнул в оранжевую траву. Ни при чём тут климат. Какраз в суровой Сибири тот самый дух пассионарности ещё живёт. Может, сибирякичего-нибудь придумают? Слышал Мартин про большую группу красноярцев иновосибирцев, отправившихся на какую-то холодную, сырую, но перспективнуюпланету. Надо будет заглянуть… при случае.

А пока он стоял на оранжевом косогоре и смотрел на Нью-Хоуп,самый большой город Прерии-2, любимой планеты американцев. Долина рекиОранжевой была широкой, километров десять. Река на Миссисипи никак не тянула иособенно не впечатляла, но это была широкая судоходная река, у городка былапристань, у которой стоял – нет, держите меня, держите крепче, – деревянныйколёсный пароход! Да и городок: поразительная смесь дощатых и бревенчатыхдомиков, будто сошедших с целлулоида спагетти-вестернов, несколько вполнесовременных кирпичных зданий, мачты радиоантенн и стеклянные пузыри вертолётовна маленьком аэродроме – всё это восхищало, умиляло и будоражило кровь.Хотелось выхватить верный кольт, оседлать горячего жеребца и поскакать с воплемпо пыльной просёлочной дороге, постреливая в небо и хлебая из горла текилу.

– Мать вашу, – сказал Мартин, сам не зная, чего в его голосебольше – восхищения или неприязни. – Да вы сдурели, янки!

Он постоял, разглядывая городок, потом достал из кармашкарюкзака «мыльницу» и сделал несколько кадров. Просто так, для личного альбома.Надо будет предупредить в фотомастерской, что оранжевый цвет неба – это местнаяособенность, а то с ума сойдут после проявки.

Обещание, данное пастушку-дозорному, Мартин исполнил ипервым делом отправился в офис шерифа. Странное ощущение владело им, когда оншёл по улицам городка: вокруг были овеществлённые фантазии, ожившие декорации,торжествующая бутафория. Всё абсолютно реальное – и мамаши, выгуливающиемладенцев в скверах вдоль главной улицы, и деревянные тротуары в переулках –центральная улица уже была одета в асфальт, и прогарцевавшие по асфальтувсадники с винтовками за плечами. Сотню с лишним лет Голливуд творил мифы, ивот – мифы принялись творить историю. За стеклянной витриной аптеки вихрастыепацаны терпеливо ждали, пока им наложат мороженого в вафельный рожок, пароход упристани выпустил клуб пара и протяжно загудел, из бара «Свобода» вывалилсясовершенно пьяный мужик ковбойского вида, похлопал по кобуре, проверяя, наместе ли пистолет, и взгромоздился на покорную меланхоличную лошадь.Недоставало лишь музыки Эннио Морриконе и Человека без Имени, мусолящего взубах сигару. Потом Мартин подумал, что окружающий его мирок даже для Голливудаслишком нарочитый. Сюда лучше вписался бы Андрей Миронов в роли старины Фёста,с проектором и коробкой плёнки прибывший врачевать ковбойские души.

Впрочем, перестрелок и прочих безобразий не наблюдалось. СМартином периодически здоровались, он вежливо раскланивался, уже понимая, чтовъевшиеся в память киношные штампы ожили и сейчас он невольно копирует тоАндрея Миронова, то Клинта Иствуда.

Шериф ждал его на крыльце небольшого двухэтажного домика,невольно напомнив этим ключника. Кряжистый мужик, руки на поясе,длинноствольный хромированный револьвер напоказ, шерифская звезда блещет нагруди. Мартин остановился перед ним. Пожалел об отсутствии губной гармошки. Иначал немузыкально насвистывать мелодию Морриконе.

Шериф сплюнул в пыль и пробормотал:

– Остряк… С Земли?

Мартин кивнул.

Набычившись, будто все вновь прибывшие вызывали у негосерьёзные подозрения в благонамеренности, шериф оглядел Мартина. И спросил:

– Журналист? Детектив?

– Детектив, – признался Мартин.

Шериф неспешно сошёл с крыльца. От него сильно пахло жаренымлуком и – едва уловимо – дорогим одеколоном.

– Прерия-2 является суверенной территорией. Но ты можешьориентироваться на американские законы – и сильно не ошибёшься.

Мартин кивнул.

– Тебе сейчас кажется, мать твою, – продолжал шериф, – чтоты оказался в первосортном вестерне. Но ты гони эту мысль прочь, мать твою.Потому что пуля, которую ты можешь схлопотать, окажется самой что ни на естьнастоящей, а не целлулоидной.

– Народу и впрямь это нравится? – спросил Мартин,неопределённо мотнув головой.

Шериф осклабился:

– А ты что, думаешь, мы к твоему приходу так нарядились?Кого ты здесь ищешь и как тебя звать, мать твою?

– Меня зовут Мартин. Мать мою зовут Антонина Петровна. Яникого не ищу… точнее – не знаю, кого именно ищу. Мой клиент погиб наБиблиотеке, успев произнести лишь название вашей планеты. Я надеюсь найтикакой-то след… но какой – не знаю.

В глазах шерифа появилось любопытство. Как бы там ни было,но люди, живущие в голливудском фильме, начинают уважать законы жанра.Таинственная история с погибшим клиентом сработала как нельзя лучше.

– Зайди, – буркнул шериф.

За бревенчатыми стенами скрывался вполне цивилизованныйофис. Электрический свет, компьютер, принтер и копир, солидная радиостанция ивнушительная кофеварка. Шериф первым делом щёлкнул клавишей кофеварки, послечего плюхнулся в кресло и уставился на Мартина.

– Будете? – Мартин достал из кармашка рюкзака две сигары валюминиевых гильзах.

– Не откажусь, – с удовольствием раскупоривая сигару, сказалшериф. – Мы тут табачок растим… вот только вкус пока не тот… не тот…

Он поводил сигарой под носом, глубоко втянул воздух,крякнул. Закуривать сигару не стал, положил на стол и прихлопнул сверхуладонью, будто отстраняясь от подарка. Спросил:

– Так что всё-таки ты ищешь? И каких проблем мне от тебяждать?

– Я не знаю. – Мартин пожал плечами. – Девочка умирала, онане могла даже говорить… успела лишь сказать жестами «Прерия-2». Наверное, этобыло для неё очень важно.

– Посещала она нашу планету раньше?

– Насколько я знаю, нет.

Шериф развёл руками:

– Ну, показывай фотографию, раз такой умный.

Мартин достал закатанную в пластик фотографию, протянулшерифу. Тот уставился на портрет Ирочки, и лицо его начало медленно багроветь.

– Издеваешься? – спросил он наконец.

– Вы её знаете?

Шериф открыл пухлый ежедневник в кожаной обложке, прочитал:

– Пятница, 12 октября, 14:30. Ирина Полушкина, Россия. Даона вот тут сидела, на вашем месте! Воспитанная девчонка, первым делом пришлако мне, как положено.

– Вот как… – Мартин и впрямь растерялся. – Я не знал.

Он вдруг понял, что даже не уточнил на Библиотеке, когдаименно прибыла Ирина. В пятницу? А не в субботу ли?