В первые секунды после появления модели Вольск почувствовал омерзение. Никогда раньше он не испытывал подобного ощущения – острого, спазматического, граничащего с кратковременным удушьем.

– Нет хвоста, – констатировала Тама.

– Коллега, посмотрите на его конечности, – обратилась к ней Гвен. – Это не членистоногое.

– И не терапода. Скорее, какая-то извращённая орнитопода [28], если судить по задним конечностям. И, по-моему, вон те первые две пары ног не совсем ноги. Это ногочелюсти.

– Возможно, но маловероятно. И вот, кажется, щель между головогрудью и брюхом. А может быть, это его пасть? Здесь защитные пластины раздвигаются. Похоже, там прячется выдвижной орган.

– Данная визуальная модель, – вклинился в разговор ксенобиологов Гело, – способна отображать гырга в движении.

– Включите её, Вангель.

Изображение монстра начало двигаться.

– Оно обычно бегает на задних ногах, но по вертикальным поверхностям движется и на передних, – определила Гвен Вей. – Но почему оно бесхвостое? Как держит равновесие?

– Противовес появляется во время бега, – Гело коснулся задней грани куба, и у модели из-под щитков выдвинулось нечто раздвоенное и гибкое, отдалённо напоминающее хвост.

– Яйцеклад?

– Метаболизм и размножение гыргов – отдельные темы. У нас есть интересные записи.

Не дожидаясь согласия ксенобиологов, Гело вновь переключил проектор на плоский экран. На нём одновременно появились четыре изображения помещений, снятые разными камерами.

– Жилые блоки базы, – прокомментировал советник. – Съёмка сделана через сорок две минуты после полной изоляции карантинной зоны. Запись производится без замедления.

На верхней правой четверти экрана суетились люди. Возможно, они готовились к эвакуации, собирая личные вещи в большие серебристо-зелёные рюкзаки. Внезапно с высокого потолка на людей посыпались гырги. Их было много. Они двигались так быстро, что казались помехами на экране, а не живыми существами. За несколько секунд обширное помещение покрылось кусками человеческой плоти и пятнами крови. Гырги прижимались к разорванным телам людей нижней частью брюха и замирали. На других сегментах экрана происходило то же самое. Гибли люди, их убийцы осёдлывали останки своих жертв.

– Они едят? – не выдержал Вольск.

– Жрут, – уточнил Марков.

– Да, мы наблюдаем процесс питания ксеноморфов, – подтвердил Гело. – На брюхе, за раздвижными пластинами, у них такой зубастый хобот. Им они заглатывают мясо. Но самое интересное будет дальше.

Все собравшиеся в «красной комнате» молча наблюдали, как гырги пожирают человеческое мясо. При этом их тела увеличивались. Над спинными щитками монстров надувались знакомые пузыри.

– Там, под щитками, колонии медуз! – догадалась Гвен. – Это симбиоз двух видов. Медузы открывают…

Она осеклась. На экране начали вспыхивать пузыри-порталы. Но монстров не стало больше.

– Они отправляют употреблённую пищу в свой мир, – объяснил советник. – По крайней мере, так полагают наши физики. Порталы на спинах ксеноморфов работают только в обратном направлении. Это передатчики. А вот теперь, смотрите внимательно, гырги высаживают десант медуз-приёмников.

Изображение изменилось. Всё пространство экрана занял выдвинувший хвост гырг. С хвоста на пол сползали уже знакомые зрителям студенистые существа. Через несколько минут колония медуз надула портал, он вспыхнул и, сквозь вспышку, в заражённую комнату впрыгнуло несколько новых гыргов. После вспышки портал исчез.

– Фантастика, – выдохнула Тама.

– До сих пор остаётся неясным, как они прорвали изоляцию карантина, – сказал Гело.

– С помощью порталов, – предположил один из офицеров Джи Тау.

– Изоляция не пропустила бы медуз за пределы карантинной зоны, – не согласилась Тама. – Она не пропустила бы даже фрагмент вируса.

– Значит, – подытожила Гвен, – сами гырги размножаются только в своём мире. В другие миры они прибывают уже созревшими особями. Или иначе: самки гыргов не могут проходить через порталы. Проходят только самцы – добытчики пищи. Значит, самки или очень большие, или… что-то ещё.

– Наши ксенобиологи полагают, что гыргов производят огромные яйцекладные матки, не способные пройти через портал, – подтвердил советник. – Самцы отправляют маткам пищу и кормят своими выделениями медуз-симбионтов. При такой схеме метаболизма необходимы огромные орды самцов-охотников. С такими существами трудно бороться.

– Но можно, – сказал Чандрасекар. – Самое уязвимое звено в этой семейке – медузы-приёмники. Без гыргов они практически беззащитны.

– Может, да, а может, и нет, – тиррониец уже не сидел на диване, а ходил по комнате. – Вы вчера говорили, советник, что в карантинную зону после заражения были посланы «коммандос». Мы можем посмотреть записи боя «коммандос» с гыргами?

– Только на плоском экране.

Советник поколдовал с пультом, и на экране вновь возникли штабеля транспортных контейнеров. Карантинный терминал кишел гыргами, вспыхивали и гасли порталы-приёмники.

Наступающие цепи киборгов и бойцов флотских «коммандос» появились с портовой стороны терминала. В первой линии шла полусотня тёмно-серых роботов-«пауков». За ними наступали две дюжины бойцов. Одетые в зеркально отблёскивающие скафандры, вооружённые ранцевыми огнемётами и смартганами, они двигались полушагами-полупрыжками. Так ходят солдаты, мышцы которых усилены механикой тартановых экзоскелетов [29]. Внезапно киборги рванулись вперёд, поливая ксеноморфов жидким огнём. Хаотическое мельтешение гыргов мгновенно прекратилось. Ксеноморфы со всех сторон с удивительной слаженностью и ошеломляющей быстротой атаковали врага. Только теперь стало понятно, как их много. Они кидались на киборгов и бойцов, не считаясь с потерями, опрокидывали их, разрывали скафандры ударами когтистых лап. Киборги сопротивлялись дольше. Даже когда «пауки» тонули в пузырящейся массе гибнущих ксеноморфов, их оружие продолжало жечь и плавить врага. Облако плотного чёрного дыма скрыло побоище.

– Полный цурр! – Марков не отрывал глаз от экрана. – Вы это видели? Покрытие боевых скафандров сделано из волокон мономолекулярного кремния. Их невозможно порвать. Их даже фреза не берёт.

– А киборги? – напомнил один из офицеров. – Там вообще кристаллическая броня.

– Мощные лапы, острые когти, – отозвалась Гвен. – На Сельве водятся ящерицы basiliscus foborra, которые раскусывают крепёжные струны. А они тоже из монокремния. Не надо было вообще отправлять туда людей. Зачем их туда отправили? Почему не послали одних роботов?