Понятие осторожности — базовое, когда речь идет о власти и лжи. Бок (1978 а) отметил, что власть, которая зиждется на лжи, является эффективной только до тех пор, пока в нее верят. Едва обман раскрывается, к информации обманщика начинают относиться с подозрением. Человек, которого признали лжецом, фактически теряет власть (см. главу 3 о взаимном альтруизме и обмане).

Предшествующее рассмотрение данной проблемы основывалось на конкретных понятиях — информации и власти. Однако эти точные принципы могут переноситься и в подсознательную сферу. Люди, ощущающие недостаток власти, нередко прибегают ко лжи как к средству расширения. Сначала они могут получить более широкий контроль над окружающей обстановкой и благодаря этому укрепить свое положение. Это укрепление будет рассматриваться как промежуточная награда, и человек продолжит использовать ложь. Другими словами, каждый раз после успешного обмана он испытывает чувство собственного превосходства и власти. Такое поведение может повторяться для достижения этого чувства даже тогда, когда для лжи не будет никаких причин.

Вульф (1949) описал случай 5‑летнего мальчика. Отец постоянно находился на военной службе, и его отсутствие посеяло в сыне чувство незащищенности и уязвимости. Несмотря на экономическое благосостояние семьи, мальчик притворялся нищим, чтобы просить милостыню. Успешное мошенничество позволяло ребенку испытывать триумфальное превосходство и чувствовать власть.

Та же скрытая мотивация у пациентов с симулятивными расстройствами. Они симулируют заболевания, вводя в заблуждение всех, в том числе и врачей, и испытывают при этом чувство контроля и влиятельности, заодно удовлетворяя свои потребности в пище (Фельдман и Форд, 1994). Проблема пациентов‑симулянтов подробно рассмотрена в главе 8.

Восторг, доступный благодаря обману, — один из аспектов чувства власти, которое можно испытать благодаря лжи. Друзья одного прилежного, почти одержимого, но беспокойного и недостаточно уверенного в себе интерна решили разыграть своего товарища. Во время ночного дежурства один из друзей позвонил ему и, изменив голос, представился врачом, живущим за городом и перевозящим тяжело больного пациента в университетскую больницу. Он объяснил, что пациент страдает сердечной недостаточностью и аритмией. Далее он изложил анамнез, который включал болезнь почек, печеночную недостаточность и низкое содержание сахара в крови. С каждым новым симптомом пациента беспокойство интерна нарастало, а его лицо становилось все бледнее. Наконец заговорщики, которые тайком наблюдали за происходящим, не смогли больше сдерживать смех. Когда интерн понял, что его разыграли, то смущенно, но искренне (а может, и притворно) разделил их веселье.

Розыгрыши бывают забавными для тех, кто их устраивает, но отнюдь не веселыми для их жертв. В отличие от искреннего чистого юмора, розыгрыши часто заключают в себе скрытую агрессию и враждебность под видом шутки. Удовольствие оказывается связанным с чувством власти, мастерства и превосходства. Экман (1992) ввел словосочетание «восторг надувательства» для описания этого особого вида радости от удачного обмана. Бюрстен (1972) описывал схожие ощущения термином «успешное внушение». Восторг надувательства может быть как результатом невинного розыгрыша, так и компонентом более тяжелых форм обмана, таких как мошенничество, жульничество или синдром Мюнхгаузена (см. главу 8).

Ложь ради исполнения желаний распространена среди детей в возрасте 4–7 лет. На этом этапе жизни, когда тестирование реальности еще недостаточно развито, дети часто не отличают действительность от своих желаний. Они создают утверждения, исключая из них начальные элементы, такие как «ах, если бы я мог…» или «я бы хотел, чтобы…». Дети могут поддаться подсознательной вере в то, что если свои желания высказать вслух, то они исполнятся. Высказывания обычно безобидны и принадлежат стандартной модели поведения. Если родители хорошо распознают такие случаи, они могут помочь своим детям отличать действительность от иллюзий. В качестве примера приведу случай с 5‑летним мальчиком, который, чтобы заслужить восхищение и любовь отца, обещал: «Папочка, когда я вырасту, я куплю тебе большой красивый самолет. А мы летом поедем в Дисней-Лэнд?» — это характерный пример детской лжи ради исполнения желаний. Обычно к ней прибегают дети из семей, чьи финансовые возможности не позволяют совершить такое путешествие. Семилетний мальчик, пытаясь завоевать восхищение окружающих и славу атлета среди сверстников (даже если его физическая сила более чем скромная), может врать друзьям, что его дядя — ведущий игрок бейсбольной лиги.

Ложь как средство исполнения желаний у детей — это нормальное явление, но при переходе во взрослую жизнь она порой обретает патологическую форму. Одна няня намеренно причиняла вред своему здоровью тем, что тайно принимала медицинские препараты для лечения рака (см. главу 8). Эта женщина родилась в малообеспеченной семье, у нее было сложное детство, но она постоянно врала про богатого отца, который ее баловал. Она описывала, как подростком переезжала с одной выставки лошадей на другую, цепляя животных своим роскошным автомобилем с откидным верхом.

На границе между патологической и «нормальной» ложью располагаются преувеличения, к которым прибегают в повседневных беседах. К таким преувеличениям относятся цены на сейлах, которые называет агент по продажам на коктейльной вечеринке, или воспоминания и красочные описания своего атлетического мастерства в университетские годы. По мнению исследователя Хелен Дойч (1921–1982), подобные истории развивают качество человеческого мифа (см. главу 13) и, когда они повторяются, начинают походить на реальные воспоминания (см. главу 9). Давидофф (1942) обратил внимание на то, что фантастичная ложь приносит чувство удовольствия, хоть и на короткое время. Ко лжи как средству исполнения желаний часто прибегают люди, неспособные приложить достаточно усилий, чтобы осуществить свои мечты.

Фенихель (1954) предположил, что ложь — это средство, помогающее человеку преодолевать подавленное состояние. Догадки Фенихеля подтвердил Маркос (1972) описанием случая из своей клинической практики. Пациентка Маркоса непрерывно обманывала своего лечащего врача во время психотерапии, отрицая свои сексуальные проблемы. Это отрицание служило ей защитным механизмом от сравнений (отождествления) с матерью, которая также страдала от сексуальной дисфункции. Ложь позволяла пациентке не признавать болезненного и нежелательного сходства с матерью.

По определению ложь должна быть сознательным процессом. Она должна заключать в себе намерение обмануть. Но соотношение влияния сознательного и бессознательного на обман самого себя и окружающих — величина непостоянная. Люди используют рационализацию для обоснования своего поведения или своей степени ответственности за определенные результаты, таким образом распознавая собственные и чужие подлинные мотивы, потребности и возможности.

Например, молодой человек утверждал, что причина, по которой ему отказали в поступлении на специальность бизнес-администрирование — антисемитизм членов приемной комиссии. В действительности его баллы и школьная успеваемость были значительно ниже, чем у студентов, обучающихся по этой программе. Но признать, что неудача стала следствием плохой успеваемости, сложнее, чем винить в этом чужие предрассудки и нетерпимость. Молодая девушка, которая чувствует себя неловко из-за своего сексуального поведения, оправдывается тем, что прошлой ночью ее захлестнули романтические чувства или она выпила слишком много шампанского. Такое объяснение позволяет ей скрыть сознательно неприемлемое желание удовлетворить свои сексуальные потребности.