дома, который снимал Родион, калитка нараспашку.

Открывая дверь, Фомин испытывал непреодолимое желание врезать Незгиреву, но на это уйдет время, а счет шел на секунды. О том, что может быть уже поздно, Родион старался не думать.

Он выскочил из машины одновременно со Скороковой, Майя потянулась за ним, но Родион зыркнул на нее, и она все поняла, осталась в автомобиле. Спасибо ей, конечно, за Ежика, но хватит уже путаться под ногами. А Скорокова боец, она с оружием, без нее как без рук.

В свой дом Родион заходил с острым желанием разрядить в Пыжова всю обойму. От переживаний дрожали руки, подкашивались ноги, но он точно знал, что не промажет.

Стрелять не пришлось. В доме никого не было. Но вещи разбросаны, кровать смята, дверцы шкафа открыты. Стол перевернут, стул сломан, на полу лежал телевизор с разбитым экраном. Пыжов явно здесь побывал.

— Лодка! — коротко сказала Скорокова, как будто кодовое слово произнесла.

Родион выскочил из дома, перепрыгнул через соседский забор, стал спускаться к реке. А там движение — мужчина в тулупе, женщина в платке, и в лодке кто-то, один заводит мотор, у другого в руках пистолет.

Мотор заводил Мысак, а мужчину и женщину, хозяев дома, держал на прицеле Пыжов. А в самой лодке могла находиться связанная Лера. Из груди рвался крик, но Родион заставлял себя молчать. Имелась возможность вплотную приблизиться к лодке до того, как Пыжов заметит его, и он хотел воспользоваться этим. С мотором что-то не ладилось, Пыжов нервничал, по сторонам не смотрел…

И все-таки Пыжов заметил опасность и вмиг навел пистолет на цель. Родион очень переживал за Леру, дрожь в ногах и руках не прошла. Но он точно знал, что не промажет. И точно, его пуля угодила Пыжову в правый плечевой сустав, пистолет выскочил из руки Ильи и упал в воду.

Мысак бросил мотор, схватился за пистолет, но только для того, чтобы выбросить его в воду.

— Эй, а я не при делах! — закричал он, поднимая руки.

— Лера где? — запрыгнув на лодку, Родион скинул Мысака в воду.

Пыжов терял сознание от боли, но Фомин все же ударил его — рукоятью в шею. Ему казалось, что за спиной Пыжова в лодке кто-то лежит. Но нет, там валялась только спортивная сумка с вещами.

Мысак вылез из воды, но Скорокова его приняла. Сбила с ног, уложила на землю.

— Лера где? — надевая на него наручники, спросил Родион.

— Да не было ее! — простонал Мысак.

— Как это не было? А погром в доме?

— Так это Пыж с психу!

— Уехала Лера, — сказала до этого молчавшая Фригина.

— Куда уехала? На чем?

— На «Хаммере», — ответил за жену муж. — Большой такой!

— И мужчина высокий такой, статный…

У Родиона опустились руки. Ну, конечно же, Варшавин! Лера крепилась, боролась, но все-таки сдалась. Тем более что Родион сам подал ей повод. И зачем только Майя взяла трубку?… Впрочем, если бы Лера не хотела, она бы не уехала. Но ее нет. Она уехала и теперь будет уговаривать себя, что это Родион во всем виноват.

В прошлый раз тоже так было. Лера позволила себя увезти, Варшавин посадил ее в свой вертолет. И сейчас она могла находиться на аэродроме, и не в Ростове, а совсем рядом. Родион знал, куда ехать, и он мог успеть к посадке на вертолет. А может, Варшавин собирался переночевать с Лерой в гостинице, там же, при аэродроме…

— А давно уехали? — спросил он, совершенно забыв и о Пыжове, и о его сообщнике.

— Да нет, не очень.

— Подвезешь? — глянув на Скорокову, спросил Фомин.

— А надо? — Маша предостерегающе смотрела на него.

— Сначала в отдел.

Скорокова посмотрела на Мысака, перевела взгляд на Пыжова. А еще вспомнила про Ежика, который сидел в машине.

— Да, конечно!

Она надеялась, что Родион застрянет в отделе, увязнет в объяснениях и оформлениях документов. А еще нужно было отвезти в больницу Пыжова, организовать охрану. А там и время пройдет, и гнев остынет.

Пыжова доставили в приемный отдел. Родион втайне надеялся увидеть там Леру. Вдруг произошла какая-то ошибка, никакого Варшавина не было, Леру просто вызвали на работу. Но нет, в приемном отделении дежурил другой врач. Пыжова отправили в хирургию, подъехавший наряд взял его под охрану.

И с Мысаком затруднений не возникло, оперативный дежурный принял его без вопросов, а Ежика пришлось забирать с собой. Не отправлять же его в камеру, да и не за что. А Пыжов опасности больше не представляет.

С собой пришлось брать и Майю, но Родиона это больше не смущало. Если она согласна, то пожалуйста.

Через час были на месте.

Ночное небо совсем расчистилось, луна светила ярко и уверенно, вертолет стоял готовый к взлету, Варшавин и Лера шли к нему, он держал ее под локоток. Родион видел их, он стремительно приближался к ним, в ушах звучал марш Мендельсона под аккомпанемент траурной симфонии. Свадебный марш для Варшавина должен был закончиться его похоронами. Родион и боялся этого, но шаг не сбавлял. И Скорокова шла за ним так же быстро, хотя он ее за собой не звал. А Майе он строго-настрого запретил выходить из машины.

Родион на полном ходу оттолкнул одного из двух телохранителей и встал у Варшавина на пути.

— А поговорить?

На Леру он даже не смотрел: она для него больше не существовала.

— На прощание? — глянув на второго телохранителя, спросил Варшавин.

И первый телохранитель готов уже был наброситься на Родиона. Но Скорокова приставила к его шее пистолет и резко глянула на его коллегу.

— Ты следующий!

— Почему как вор? Почему среди ночи? — спросил Родион.

Лера молчала, уткнувшись носом в меховой воротник пальто.

— Да нет, это ты вор! Я всего лишь вернул свое!

— А приданое? — спросил Родион.

И тут же врезал кулаком в челюсть Варшавину. Тот и ждал удара, но среагировать не успел. И, потеряв опору под ногами, сел на задницу.

Телохранители дернулись, но Скорокова молча взвела курок. И это подействовало на обоих.

— Больше не возвращайся! — глянув сквозь Леру, сказал Родион и, кивком увлекая за собой Скорокову, повернулся к машине.

— И не жди! — крикнул ему вслед Варшавин.

— А теперь можно обратно в капитаны записываться, — тихо сказал Родион, обращаясь к Маше.

— А я и в рядовые пойду, лишь бы еще раз такое увидеть.

— Ты не смотрела, а действовала. Ты просто ураган!.. Спасибо!

Варшавин в спину не стрелял. Но и Лера за Родионом не бросилась, а ведь он ждал. Втайне от себя.

Родион