— Ну, хорошо, поверю.

Гуляев позволил надеть на себя наручники, и Фомин отправился в обратный путь. В дороге позвонил майор Локотков.

— Фомин, ты где? — недовольно спросил он.

— В больницу еду.

— Я тебе когда сказал там быть?

— Уже был.

— А куда делся?

— Так за Пыжовым ездил. Здесь он, со мной.

— С тобой?!

— Сегодня же Новый год. Знакомый Дед Мороз позвонил, сказал, под какой елочкой подарок забрать. И живо за стол возвращаться велел.

— Со снегурочками! — брякнул за спиной Гуляев.

— Снегурочек отставить. Стол пока тоже. А Пыжова давай срочно!

— Пыжов признание хочет сделать. Как он Гуляева застрелил.

— Хороший у тебя Дед Мороз, Фомин. Телефон не подскажешь?

— И телефон подскажу, — глянув на Семена, сказал Родион. — И даже адрес дам. А могу и показать. Он у меня сейчас в наручниках сидит.

— В наручниках?

— Я вам подробно расскажу, как дело было, товарищ майор.

Фомин сдал Пыжова под надзор уже проштрафившихся сотрудников, Локотков их всех проинструктировал. А Семена закрыли до выяснения. Впрочем, Родион не стал откладывать дело на утро, объяснил, привел доводы, настоял, и парня отпустили домой.

— Только без глупостей, — возвращая Гуляеву ключи от машины, сказал Родион.

— А вы к Майе? — не без ревности спросил тот.

— Все, давай!

Фомин вернулся в машину, где его ждали Майя и Скорокова, девчонки не скучали, они мило общались, подогреваясь шампанским. И не совсем понятно, откуда у них взялась третья бутылка.

— Весело Новый год начался, — улыбнулась Маша.

— Главное, результативно, — кивнул Родион.

— Не знаю, не знаю, — лукаво сощурилась Майя.

Но ее игривое настроение Родиону не передалось. И ее романтические ожидания не оправдались. И хотел бы он начать с ней новую жизнь, но старая, похоже, все еще крепко держала его за шкирку. Казалось бы, он должен был вычеркнуть Леру из жизни, но каждый раз, когда Майя обнимала его или просто прижималась к нему, он видел перед собой Леру. И ее виноватая улыбка остро колола душу.

Глава 11

Снега мало, почти нет, зато мороз и ветер, эта лютая смесь пробирала насквозь. И погреться негде, а ведь Родиона вызвали не абы куда, а на пожар. Кто-то запустил бутылкой с «коктейлем Молотова» в стену склада для тарной продукции. Зажигательная смесь выгорела, на этом все и закончилось. И стены у склада огнеупорные, и крыша железная — не схватилось пламя, не дошло дело до пожара. Но факт оставался фактом. Кто-то подошел на лодке к причалу, на краю которого стоял склад, и швырнул бутылку.

— Это диверсия, вы должны принять меры, — коротко сказал Малыгин, заведующий строительством терминала.

— Примем, — кивнул Родион, осматривая обгорелое пятно на стене склада.

До воды всего пять метров, и захочешь, не промажешь.

А причал полноценный, обложенный массивными бетонными блоками, до завершения строительства еще далеко, но основная работа уже сделана. Один причал из трех уже, считай, готов. Глядишь, к лету работы закончат. И элеваторы установят, и оборудование, которое уже пылится на складе, правда, на другом, куда бутылкой не достать. А этот склад пустой, но диверсанты, судя по всему, работали не на результат, они демонстрировали свои намерения. Ну, и возможности.

— Мы со своей стороны также примем меры к поиску преступников, — в раздумье проговорил Малыгин.

Немолодой уже, седые волосы, морщинистый лоб, но взгляд живой, как у молодого, и движения энергичные, в них не чувствовалось усталости. Что ж, такую стройку мог осилить только неутомимый человек.

— Какие меры? — насторожился Фомин.

— Ну, не можем же мы сидеть сложа руки! — удивленно глянул на него Малыгин.

— А кто у вас есть, чтобы руками двигать? Кальмаров со своей бригадой сидит, Пыжов тоже уже в СИЗО.

Незгирева и Мысака отпустили, но, насколько Родион знал, обратно их на службу в «Быстрый Дон» не взяли. Где они сейчас, неизвестно, но вряд ли в обойме у Смальцева, хотя кто его знает.

— Есть начальник охраны. — Малыгин кивком указал на мужчину, стоящего в окружении трех охранников неподалеку от них. — Никишин Игорь Петрович, бывший сотрудник полиции, человек порядочный, не какой-то там гопник.

Фомин кивнул. Он знал, что после исчезновения досок со склада на терминале появился новый начальник охраны.

— Вот он и займется делом, — заключил Малыгин и посмотрел на часы, давая понять, что у него много дел и ему пора уходить.

Но Родион не собирался его отпускать. В конце концов, он не напрашивался, его сюда вызвали.

— Степан Васильевич, вы, наверное, не поняли. Это не просто диверсия, это бунт местных жителей против засилья компании «Быстрый Дон», которая отбирает землю у людей. Люди протестуют.

— Ну, землю, положим, не отбирали, а выкупали. Причем по цене, максимально приближенной к рыночной, — поморщился Малыгин.

— А убийства? Туманова пытались зарезать, Гуляева застрелили. Пыжов пытался сбежать, но местные жители его поймали. Теперь вот эта попытка поджога… А вы делом собрались заниматься, — усмехнулся Фомин. — Не надо ничем заниматься. Вам, как говорят в таких случаях, нужно сидеть ровно.

— Вы гарантируете, что диверсии прекратятся? — строго спросил Малыгин.

— Сделаю все возможное. А вы займитесь охраной периметра. Кстати, это не первый случай, когда к вам на объект проникают со стороны реки…

В первом случае, кстати, на объект проникли ваши же люди. Некто Кальмаров…

— Что ж, мы проведем внутреннее расследование. А вы постарайтесь успокоить общественное мнение. — Малыгин не просто говорил, а ставил задачу.

— А то что? — удивленно смотрел на него Родион.

— Иначе нам придется принять меры… Впрочем, об этом я поговорю с вашим начальством.

— Удачи!

Родион кивком попрощался с Малыгиным и направился к своей машине. По пути он столкнулся взглядом с Никишиным. Роста чуть выше среднего, ширококостный, прямоугольное лицо, широкая переносица, глаза маленькие, глубоко посаженные. Мужчина смотрел на Родиона спокойно, проницательно, с чувством уверенности в себе, не выказывая никакой тревоги. Смотрел, как человек, которому нечего опасаться. И за склад он не переживал. Пожара не случилось, стену покрасят, крышу подправят, и будет павильон как новенький. А охрану Никишин доработает — мышь не проскочит. Во всяком случае, взгляд его обещал именно это.

Скорокова ждала Фомина в участке. Огонь в печке полыхает, калорифер включен, тепло в кабинете. И чай горячий. Не так уж и плоха жизнь у участкового.

Маша отказалась от выезда: не хотела иметь ничего общего с компанией «Быстрый Дон», и Фомин ее понимал.

Скорокова вопросительно смотрела на Родиона.

— Что там Гуляев про казаков говорил? — спросил он, взяв со стола свою кружку с чаем.

— У казаков разговор короткий.

— Склад хотели