наблюдениями А. П. Беляева, который был там курсантом одновременно с Завалишиным. Он отмечает полное отсутствие предлагаемого «нравственного воспитания». Молодежь с раннего подросткового возраста сталкивалась с «великими искушениями», и «[в] корпусе было свободное поле всевозможным страстям и порокам»[265].

Несмотря на ретроспективные опасения Корфа по поводу отсутствия надлежащей дисциплины, он признает, что его выпускной класс вышел с приличными результатами, которые, безусловно, были несравнимо лучше, чем у любого другого учебного заведения. Одного имени Пушкина было достаточно, чтобы увековечить его одноклассников; но и помимо Пушкина выпускной класс 1817 года произвел, по словам Корфа, «несколько отличных людей почти во всех сферах общественной жизни». Среди двадцати девяти выпускников были еще два поэта: А. А. Дельвиг и В. К. Кюхельбекер; К. К. Данзас, который будет секундантом Пушкина в его роковой дуэли с Ж. Ш. Дантесом в январе 1837 года; А. М. Горчаков, который сделал блестящую дипломатическую карьеру и занимал пост министра иностранных дел (с 1856 по 1882 год); будущий декабрист И. И. Пущин; и сам М. А. Корф, будущий директор (с 1849 по 1861 год) Санкт-Петербургской публичной библиотеки. Все они были независимы в своих мыслях и, делая скидку на излишнюю самокритичность Корфа, являлись хорошо образованными людьми[266]. По его словам, он и его одноклассники вышли из лицея с «лишь поверхностным представлением обо всем» в сочетании с «богатством блестящего всеведения, с которым, к сожалению, в России так легко обходиться».

Корф покинул лицей в неполные 17 лет «с отличным сертификатом». Хотя, по его же словам, только половина того, что этот сертификат утверждал, соответствовала рангу титулярного советника; так он «обменял свою облегающую лицейскую форму на мешковатый сюртук». Как и некоторые из его одноклассников, Корф завершит свое образование только после окончания лицея. В отличие от многочисленной императорской свиты, присутствовавшей на зачислении Корфа в 1811 году, его выпуск 9 июня 1817 года царь удостоил своим посещением в сопровождении только министра народного просвещения князя А. Н. Голицына.

Вклад дворянства: училище колонновожатых

С самого начала нового правления дворянство многих губерний откликнулось на призыв царя к давно назревшему повышению образовательных стандартов, открыв дворянские военные училища и взяв на себя связанные с этим расходы. В Киеве, Смоленске, Воронеже, Туле и Тамбове, если взять несколько ярких примеров, дворянство обрадовало Александра I созданием дворянских академий за свой счет. 17 февраля 1805 года царь лично поблагодарил олонецкое дворянство за организацию пансиона для воспитания бедных дворянских детей[267]. Местное дворянство также было вовлечено в обеспечение начального финансирования Харьковского университета на Украине. Это пожертвование в ноябре 1804 года обеспечил его основатель В. Н. Каразин, главный архитектор первой реформы образования Александра I. Фактически, наиболее частые предложения по сбору средств, сделанные дворянством, были связаны с образовательными учреждениями. В случае с Харьковом было обещано собрать в общей сложности 400 000 рублей за счет добавки к подушному налогу, взимаемому с крепостных. Это предложение было проверено Комитетом министров в Санкт-Петербурге, который затем должен был установить, кто и на какую сумму внес пожертвование и было ли оно выплачено. Инициатива дворян позволила университету принять первых студентов в 1805 году. С того же года ежегодная когорта из двадцати пяти человек принималась на трехлетний курс в Высшее училище правоведения. Поступление основывалось на отчетах гимназии или университета и осуществлялось на основании высокого конкурса. Успешное поступление считалось началом служебной карьеры, и поэтому студентам выплачивалась годовая зарплата в размере 300 рублей[268].

В мемуарах ведущего консервативного журналиста Ф. В. Булгарина подробно рассказывается о других откликах частных лиц на инициативы Александра I в области образования. Например, граф И. А. Безбородко на свои средства основал гимназию в Нежине (Украина): царь был так доволен, что приказал назвать ее в честь благодетеля. «Знаменитый патриот» П. Г. Демидов сначала потратил 500 000 рублей на поддержку училищ, а затем в 1804 году выделил еще миллион на создание лицея в Ярославле. На следующий год он открыл общежитие для сорока сыновей дворян в возрасте от 9 до 13 лет. Однако желающих оказалось недостаточно для заполнения всех мест, в основном из‐за того, что благородные родители предпочитали военные академии[269]. Дворянство Киевской, Подольской и Волынской губерний основало на собственные средства Кременецкий лицей, в добавление к чему киевское дворянство собрало на те же цели 500 000 рублей, а еще 400 000 рублей поступило из Слободско-Украинской (Харьковской) губернии от украинского дворянства. Тульское дворянство заложило средства на кадетский корпус, а Г. Неплюев основал военное училище в отдаленном восточном городке-крепости Оренбург, на реке Урал. В 1823 году в знак своей верности и благодарности царю дворянство Могилева взяло на себя обязательство открыть новую школу для воспитания детей бедных дворян. Она была названа Вюртембергским домом в честь князя Александра Вюртембергского, который был генерал-губернатором Белоруссии до 1821 года. Кроме того, отдельные дворяне вносили многочисленные небольшие пожертвования на поддержку своих местных школ в виде наличных денег, книг и зданий[270].

Эти различные события предполагают, что с самого начала правления Александра предпринимались попытки улучшить в целом довольно унылое положение в образовании. Местное дворянство опиралось на существующую инфраструктуру, которую в то время обычно составляли частные школы-интернаты для дворянских детей, или пансионы. Однако они были дорогими и поэтому доступными в основном более богатым дворянским семьям.

Благодаря важной частной инициативе с 1811 года будущие офицеры могли посещать военное училище в Москве, именуемое училищем колонновожатых. Оно было основано как частное заведение генералом Н. Н. Муравьевым по инициативе фельдмаршала П. М. Волконского, фаворита Александра I и начальника его Генерального штаба. Училище было создано как школа математики и военного дела, но позже стало базой для Академии Генерального штаба. Школа Муравьева произвела много будущих ведущих военных и общественных деятелей[271]. Будущий сенатор Е. Ф. фон Брадке входил в первую когорту из сорока студентов, некоторые из них, как он вспоминал, в возрасте 25 лет уже были ветеранами кампаний или посещали курсы в École Polytechnique в Париже или в германских университетах. Почти все они были выходцами из «знатнейших и богатейших семейств, так как эта школа, под покровительством государева любима, была в большой моде»[272].

В училище в период с 1816 по 1823 год обучалось не менее двадцати трех будущих декабристов. Среди них был Н. В. Басаргин, который вспоминал, что генерал Муравьев, отец декабриста А. Н. Муравьева, был выдающимся и необычайно одаренным учителем, курс военной истории и тактики которого пользовался