Увидев, кто это, выдернула руку и сердито сказала:

– Игорь, это опять вы?

– Опять я? – он нарочито обиделся. – Мы не виделись ровно три месяца, десять дней, семнадцать часов и пятнадцать минут! И вдруг «опять?!».

– Да? – удивилась Полина. – Не считала. Поверю вам на слово.

– Не «вы», а «ты»! После всего, что между нами было, глупо говорить друг другу «ты»!

– Извините, а что между нами такого было? – удивилась Полина. – Ничего особенного не припомню.

– Сердишься? Понимаю, – догадался он. – Я слишком долго не показывался. Но это вовсе не моя вина. Грозный родитель отправил меня в далекую ссылку. Даже Новый год в кругу семьи встретить не дал.

Игорь ожидал, что она спросит, где он был, но Полина равнодушно пожала плечами и повернула обратно к офису. Ей не хотелось говорить с этим настырным фанфароном.

Он обогнал ее и загородил дорогу, раскинув руки, будто собираясь обнять.

– Что, совсем не интересно, где я был? Но я все равно скажу. Я был в тундре, искал нефть на вечной мерзлоте. Я же геолог-нефтяник. Зацепило?

– Да не очень. – Она обошла его по кривой и быстро направилась к офису.

Он внезапно отбросил ернический тон.

– Слушай, Поля! – протянул руку и остановил ее. – Прости за нахальство, но не знаю, как еще до тебя достучаться. Ты мне нравишься. Правда. Очень. Я так сильно еще ни на кого не западал. Ты мне все это время снилась.

– В кошмарных снах? – насмешливо прервала она ненужную исповедь.

Он кривовато усмехнулся.

– И это тоже. Но главное – я понял, что без тебя жить не могу! Уходи ко мне!

Полина сухо отрезала, мечтая, чтоб он поскорее ушел:

– Ты мне не нравишься!

– Стас тебе тоже не нравится. Но терпишь. Почему?

– Он мне нравится! – сердито ответила она и вдруг осознала, что это правда. И замерла в изумлении.

Он не поверил.

– Ой ли? А для чего тогда был составлен брачный контракт? С весьма специфическими условиями?

Полина похолодела. Что он проведал, шпион этот? Ей не хотелось, чтоб о ее неразборчивости знал кто-то еще. Нет, цель у нее была вполне достойная, но только она никому об этом говорить не будет. Оправдания – не ее стиль.

Постаралась безучастно ответить:

– Сейчас у каждой второй пары есть брачный контракт. Что в этом особенного?

– Но не у всех он составлен сроком на один год, – въедливо уточнил он. – С четким указанием размера оплаты за услуги.

Полина гордо вздернула точеный нос.

– И что ты предлагаешь? – холодно просила, пытаясь заморозить ледяным тоном.

Он не проникся.

– Я могу заплатить тебе не меньше. Если хочешь в два раза больше, это не проблема, – предложил голосом библейского змия, искушающего наивную Еву. – Раз уж ты такая дорогая женщина. И даже могу вернуть Стасу все потраченные на тебя деньги.

Полина высокомерно взглянула на него, пряча обиду.

– Что, тоже богатенький Буратино?

– Конечно, – индифферентно заверил он. – Все, кто вокруг нефти крутятся, не бедные. А у меня достаточно нефтяных вышек, чтоб моя жена ни в чем не нуждалась.

Она саркастично уточнила:

– Любовница, ты хотел сказать?

– Жена! – твердо перебил он ее. – Законная, и не на год, а на всю жизнь.

«И где ж ты раньше был?» – мысль мелькнула и пропала. Стас становился близким, почти родным, несмотря на все его небрежные манеры.

– Да разве я против? – он встрепенулся, с надеждой глядя в ее строгое лицо. – Женись. Только не на мне.

Он с силой сжал ее руку, не позволяя уйти.

– Почему не на тебе? Думаешь, Стас продлит ваш контракт еще на год с достойной оплатой? Не надейся. Через полгода ты ему надоешь, и он примется искать другую по сходной цене. Спорим?

Полина не стала говорить, что на годовом сроке настаивала как раз она, а не Стас. Зачем? Игорь все равно не поверит. В его глазах она красивая продажная щучка, которую можно перекупить за приличные деньги. И разубеждать его она не будет. Пусть думает, что хочет.

– Откуда ты узнал о контракте? – Полина отчего-то подумала о Максимыче.

– Это секрет. Я свои способы добычи информации не выдаю. Вдруг еще пригодятся. Жизнь, она сложная штука, я в этом на личном опыте убедился. – И печально усмехнулся, глядя ей в глаза. – Ну так как?

– Поля, привет! Скоро обед заканчивается. Не опаздывай! – Клава пошла рядом, окинув пристальным взглядом Игоря.

– Я подумаю! – поспешно ответила ему Полина и пошла быстрее. – И не ходи за мной! Мне сплетен не надо!

Ее голос прозвучал решительно и даже зло. Игорь послушно отстал, но продолжал идти следом, откровенно любуясь грациозной тоненькой фигуркой.

Полина заскочила в фойе, пробежала по коридору, поднялась по лестнице в отдел. Сняла куртку и обувь, села на свое место. Приготовилась к расспросам. И не ошиблась.

– Что за красавчик шел с тобой рядом? Просто поедом тебя глазками ел. Аж слюнки текли. – Клава не могла оставаться в неведении.

Полина подосадовала на слишком откровенного парня. Теперь домыслов не оберешься!

– Это двоюродный брат Станислава. По материнской линии, – неизвестно для чего уточнила. – Приехал с вахты, случайно встретились, поболтали.

– Уверена, таких «случайных» встреч будет ну очччень много! – пропела Клавдия. – Так на жен двоюродных братьев не смотрят. А вот на предполагаемых любовниц очень даже.

Полине надоел этот разговор. Клавдия могла выпытывать подробности чужой жизни долго и настойчиво. Вот только говорить Полине ни о чем не хотелось.

Выручила ее начальница.

– Клава, не стоит совать нос в чужие дела. Все знают, что он у тебя очень длинный.

Клавдия покраснела. Нос у нее и в самом деле был длинным и тонким. Когда она ела, он хищно шевелился вместе со ртом. Вера Владимировна погрозила ей пальцем и указала:

– Зарплату всю начислила? Или тебе опять Полина помогать будет?

Та уткнулась в монитор, угрюмо замолчав. Поработав пару часов, вышла. Вера Владимировна, пользуясь ее отсутствием, поспешно предупредила:

– Будь осторожнее, Поля. Я понимаю, что между вами ничего нет, но я знаю такую категорию мужиков. Они упертые до чертиков. Если он тебе что наобещал, ты лучше сразу мужу скажи. Пусть мужики сами между собой разбираются. Не то ты крайней окажешься. Родная кровь, как известно…

– Спасибо, – сдержано поблагодарила Полина. – Но говорить ничего Стасу не буду. Зачем мне лишние разборки? Вы правы – родная кровь, она родная кровь и есть, и, случись что, виновата буду только я.