– Где-то тут. А еще вокруг меня китайцы.

– Недоразумение, – протянул мужчина, а мне стало так обидно.

– А вы мне врали! – пошла я в наступление.

– У меня есть оправдание, – заметил он как бы между прочим. – Но сначала я буду тебя убивать…

Всю дорогу до отеля я старательно прятала взгляд, изо всех сил делая вид, что мне очень стыдно. Никита Андреевич же смотрел на меня как на врага народа. Кажется, у него даже дергался глаз, но с уверенностью я сказать это не могла, потому что на мужчину не смотрела. Щеки мои неизбежно пылали от такого внимания, а еще мне было немного стыдно за свои траты. Точнее, не за них, а за то, что я купила.

Просто, когда мужчина забирал у меня пакеты, было отчетливо видно и нижнее белье, и женские мелочи для личной гигиены, без которых не могла обойтись ни одна девушка. Пусть мы и общались с ним в эти полгода на всякие разные темы, но таких бытовых вопросов еще ни разу не касались. Вот и приходилось откровенно краснеть за свои покупки.

– Спасибо, что забрали меня, – выдавила я из себя, когда мы выбрались из такси.

– Ты серьезно собиралась купить мне резиновую женщину? – спросил он совсем о другом, а я даже растерялась от такого прямого вопроса, заданного громким голосом посреди холла отеля.

– Ну, вы же сами сказали, – ответила я шепотом, опасливо поглядывая по сторонам. Девушки с ресепшн отлично делали вид, что не замечают нас, но я-то их видела.

– Соня, лучше беги… – покачал он головой.

– Что?

– Беги!

Я удирала весело. С криками и хохотом мы неслись через весь отель, но не остановились даже в номере. Скинув пакеты на диван, Никита Андреевич продолжил меня догонять и в спальне, но поймал уже на балконе. Буквально поймал – в свои объятия, положив руки по обе стороны от меня на перила.

– Попалась?! – прижал он меня к себе.

Я решительно клацнула зубами в устрашающем жесте, но мужчина не повелся. Его губы растянулись в дьявольской улыбке, а темно-зеленые глаза опасно блеснули. Он не склонялся медленно, не пытался дать мне время. Нет.

Его губы в одну секунду прижались к моим, сминая. Под его напором я растерялась, просто повисла в его руках, позволяя делать то, что ему хотелось. А хотелось ему меня целовать. Одуряюще страстно, опьяняюще сладко и невероятно жестоко. Жестоко, потому что желание просыпалось, сворачивалось скользкими щупальцами внизу живота, переворачивало все внутренности и лишало воздуха.

Да я вообще не дышала в эти минуты, но и не отвечала. Не успевала осмыслить, осознать, а его губы уже приоткрывали мои. Проворный язык врывался в теплое нутро, чуть задевал острые края зубов, пытался найти мой язык – испуганный, загнанный.

Первый выдох был моей самой большой ошибкой, но просто невозможно не дышать так долго. Едва я выдохнула, как поцелуй углубился. И нет, я не дышала воздухом. Моим кислородом был Никита. Его рваные выдохи я жадно впитывала в себя. Он делился со мной своим дыханием, сминая мои податливые губы, давая мне возможность забыться, раствориться в этом мужчине.

– Я скучал. – Мягкая самодовольная полуулыбка легла на его губы, но я едва ли успела увидеть ее.

Прижимал меня к своей груди, словно маленькую. В этом странном жесте, в этих крепких объятиях было что-то такое неправильное и в то же время настолько правильное, что по-другому я бы и не хотела. Остро чувствовала, что сейчас рядом со мной был тот самый мой Крылатый Охотник, с которым я могла переписываться часами.

Я ведь не раз и не два представляла себе, как он обнимает меня – вот так, а я застываю в его объятиях, хотя бы на время отрешаясь от всего остального мира. И мне так тепло, хорошо, потому что самый близкий человек во всем этом мире рядом. Единственный друг, и даже чуточку больше.

– Я тоже скучала.

И это была чистая правда. Нет, я еще не успела соскучиться по Никите Андреевичу. Этого засранца глаза б мои не видели, но мой Охотник… Слишком быстро люди привыкают ко всему хорошему. Наши переписки были тем самым хорошим в моей жизни. Единственной позитивной нотой, если не считать сериалы.

Наверное, я бы могла простоять так долго. Греться в его тепле, с закрытыми глазами жадно вдыхая горький терпкий парфюм. Слушать размеренный стук его сердца, вторящий моему собственному. Ощущать его горячую ладонь, осторожные поглаживания по спине. Могла бы, но у Никиты Андреевича были другие планы.

– Если честно, пахнет от тебя просто ужасно, – признался мужчина и вдруг расхохотался. Так зазывно, громко, от души, вновь вынуждая меня покраснеть.

– Ты бы знал, как пахнет там, где я была, – покачала я головой, не сумев сдержать улыбку.

– И где же ты была?

– Тебя когда-нибудь пытались соблазнить китайцы?

Смеялись мы долго, но в ванную комнату меня все-таки запихнули. После этого долгого дня теплая ванна с пеной и солью была как нельзя кстати. Наверное, я просидела в ней полчаса, не меньше, пока деликатный стук не заставил проснуться мою совесть. Вещи отправились в стирку, а я – в мягонький пушистый халат. Белые тапки были мне размера на четыре так больше, но чувствовала я себя уютно. Правда, выходить все-таки опасалась. Спальня-то у нас одна.

– Вот теперь ты пахнешь собой, – встретил меня Никита, осторожно обнимая, а кончик его носа пощекотал мою шею и чувствительное место за ушком. – Пойдем. У меня для тебя кое-что есть.

Безропотно шла за ним. Да и не давал он мне шанса на отказ, крепко ухватившись за мою руку. Путь наш пролегал до гостиной, в которой меня ждал сюрприз.

– Нравится? – мужчина оказался у меня за спиной, а его ладони так правильно, но так бессовестно нагло легли мне на живот прямо поверх халата.

– Ну ты и хитрец… – восхищенно присвистнула я, оглядывая романтический ужин на две персоны, лепестки роз, раскиданные по комнате, и охапку цветов, теснившуюся в высокой напольной вазе.

– Это ты еще кольцо не видела, – заметил он сдержанно.

– Какое кольцо?

Она была такой смешной. По-хорошему смешной. Девчонка.

Так мило краснела, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимой. Я видел, что ей понравился мой сюрприз. Однозначно приятно ее удивил, но все это меркло по сравнению с ней.

Нежная. Наверное, я всегда представлял ее этаким кактусом. Очень милым маленьким кактусом с ярко-розовым цветком. Видел ее фотографии еще до нашей встречи, но они не передавали ее характер. А теперь я мог разглядеть и его. И да, она была тем самым кактусом.

Красивая снаружи, но с сотней иголок. Понимал, что это всего лишь защита. Не только от меня, от всех. Соня выбрала для себя самую удобную позицию: нападай, пока не напали на тебя. Не мог себе представить, сколько раз в своей жизни она уже обожглась. Как минимум знал о матери, а как максимум… Не знаю. Но она никогда не была злой на самом деле – в этом я был уверен на все сто процентов, учитывая наше общение в прошедшие полгода. Просто мало кто хотел ее по-настоящему узнать, мало кто действительно желал ей быть другом.