обстряпать. А так получилось, что вспылил как слабонервная барышня.

Сидевший рядом Кирилл Корецкий тихо хрюкнул от смеха, на что Александр сразу же встопорщился:

— Тебе смешно? Или я должен был пройти мимо? Этот Волховский…

— Мамонов, — тихо исправил Ленька Кутузов, примостившийся на самом дальнем уголке дивана.

Долгоруков бросил на него злой взгляд.

— Дьявол разберет, кто он на самом деле! Ну пусть будет Мамонов… На него уже ставки принимают! Коэффициент двадцать к одному, а кое-кто рискует максимальной ставкой! И знаете кто? Арина Голицына зарядила на моего противника!

— Рисковая девушка! — с восторгом произнес Корецкий.

— Она знает что-то, что ты упустил, — заметил Михаил.

— Какой глубокомысленный вывод! — съязвил Александр. — За спиной Мамонова торчат уши Мстиславских, как пить дать! Этим самым мне намекают, чтобы я особо-то не рассчитывал на поддержку. Отец, когда узнал про дуэль, всю плешь проел. Дескать, мог бы свой язык придержать ко времени. Правда, сказал это гораздо грубее, но смысл был такой.

— Степан Анатольевич — мудрый человек, он просто так не будет словами бросаться, — заметил Воронецкий с улыбкой. — Но твоя проблема началась гораздо раньше. Кто тебе мешал пройти мимо молодой парочки? Чего к детям прицепился?

— К детям! — рассмеялся Корецкий. — Ты на девицу смотрел как кот на сметану!

— А что такого? Хорошенькая, вкусная, — демонстративно облизался Михаил. — Через года два-три настоящая charmant будет.

— Тоже хочешь с Мамоновым на дуэли драться? — усмехнулся Долгоруков, допивая коктейль.

— У него к тому времени другие интересы будут, — уголки губ Воронецкого дрогнули в улыбке. — На горизонте Великая княжна Лидия маячит, а это такой приз, от которого не отказываются. А я подберу брошенное, ограню драгоценный камень так, как нужно. Мне уже известно, что девушка — дочь офицера из отдела «К». А знаете, что это за отдел?

Все дружно отрицательно помотали головами.

— Отдел курирует одаренных детей-сирот, покинувших приют по возрасту. Существует целая императорская программа, на которую выделяются приличные деньги. Волховский, то бишь княжич Мамонов, был под присмотром майора Рудакова, отца его подружки Иланы. Но теперь, по-видимому, у парня куратора не будет. Он же официально объявлен сыном «золотого тойона».

— Ни фига себе! — присвистнул Серега Панов, не удержавшись, за что был награжден суровым взглядом своего «сюзерена» Сашки. — Так это выходит, за ним еще и император приглядывал?

— Ага, лично! — хохотнул Корецкий. — Думай, что говоришь!

— А где ты откопал информацию? — удивленно спросил Долгоруков у Михаила.

— Я же говорю, нелюбопытные вы, не проявляете элементарного интереса к окружающим вас людям, — Воронецкий приложился к бутылке, с удовольствием сделал несколько глотков. — Или надеетесь, что Ленька с Серегой будут всю жизнь за вас каштаны из огня таскать?

— На то они и свитские, — уязвленно ответил Александр, задетый скорее не констатацией факта, а пренебрежительной интонацией в голосе друга.

— Возвращаясь к предстоящей дуэли…, — Михаил взял бутылку за горлышко и поставил ее на середину столика. — Ты узнал, какую Стихию пестует Мамонов?

— Ленька сказал, что он вообще не применял магические техники, — кивнул Долгорукий на своего свитского.

— У китайцев очень популярны разнообразные искусства рукопашного боя, — оживился Кутузов. — Дим-Мак, кун-фу, Лю-хэ. Есть еще Бак Мэй, но он больше культивируется в закрытых монастырях Шаолиня. Главная цель этой системы — нарастить большую силу рук, чтобы потом на коротком расстоянии наносить противнику критические удары, но не физическим воздействием. Там даже не сама рука играет поражающую роль, но и техника удара. Я думаю, в основе рукопашки, которую использовал Мамонов, лежит какая-то духовная техника, основанная на накоплении энергии и высвобождении ее в нужный момент. Говорю же, я четко видел, что его рука меня не касалась. А ударило как кувалдой.

— Хм, — помял подбородок Воронецкий. — Саша, ты консультировался с Ленькой?

— Еще нет, — хмуро ответил Долгоруков. — Думаешь, он будет использовать именно такую технику? Но это же бред. Я, к примеру, сразу закроюсь щитом и в нужный момент ударю «огненным копьем» или вовсе пущу пал по всей арене. Зажаренный, пахнущий испугом униженный противник — что может быть слаще подобного триумфа?

— А почему твой противник не использовал магию Стихий во время боев пилотов УПД? — Воронецкий обвел взглядом притихшую компанию. — Не задавался таким вопросом? У меня какие-то нехорошие предчувствия, брат.

Долгоруков поморщился. Он считал, что Михаил излишне нагнетает ситуацию, как-то уж идеализируя мальчишку, внезапно обретшего серьезный статус. Была причина, по которой Александр рассчитывал на победу. Мамонов до пятнадцати лет жил вне своего рода, а это означало одно: некому было развивать его умения и пестовать родовую Стихию. Дар, данный при рождении, еще не дает преимуществ, если не расти вместе с ним, не укреплять искру, не жить рядом с Источником, подпитываясь Силой магической энергии. У Долгоруковых с этим все было в порядке. Александр, как и его отец, и дед, и предки был «огневиком». С восьми лет его как сидорову козу гоняли на полигонах родовые маги, ставили против него ранговых бойцов, прошедших войну. Сашку ломали серьезно, дважды он оказывался в медицинской капсуле, но вставал и снова выходил на спарринги.

Как результат, в двух дуэлях запросто разобрался со своими противниками, даже не запыхавшись. И только тогда понял, чего от него добивался отец, и искренне поблагодарил его за науку.

А что Мамонов? Чем он может похвастаться? Выступать на арене в экзоскелете и драться на дуэли с помощью магии только с той защитой, которую сможешь выставить — это не одно и то же. Здесь только кость в кость, без дураков.

Мишка, конечно, прав. Нельзя недооценивать врага, который даже младше его на два года. Но чтобы всерьез думать о своем поражении от нахала? Ха-ха! Надо потом посмотреть на лицо самовлюбленной дурочки Арины Голицыной, необдуманно зарядившей приличную сумму денег на Мамонова. Зря она таким тоном с ним разговаривала, пренебрежительно и сухо доложив о принятом решении провести дуэль на стадионе без зрителей. Решение принимал Учебный Совет, и все, кто в него входил, на вопрос Долгорукова, почему именно так, при пустых трибунах — пожимали плечами, делились слухами, якобы кто-то сверху надавил, поставив вопрос о зрителях столь категорично. Ну, теперь-то понятно, что ветер дует со стороны Мстиславских. Скорее всего, история эта тянется со времен теракта на Болотном. Неужели Мамонов настолько силен, что возникло опасение за здоровье учеников?

В этой истории много непонятного. «Да и плевать, — подумал Александр. — Я его разделаю как под орех. И даже без зрителей. Покажу гаденышу, где его место».

— Пошли, потанцуем, а? — решил растормошить заскучавшую компанию Воронецкий. — Вон там девчонки симпатичные нам уже полчаса руками машут, познакомиться хотят. Нельзя