в 1744 году и брата Арама в 1745. Кстати, гюлистанским войском в походе на Аветараноц предводительствовал мелик Овсеп. Однако это не означает, что в указанное время Тамраз был уже мертв. В этом мы сможем убедиться чуть ниже, а пока продолжим наше историческое обозрение.

Междоусобные войны арцахских меликов могли бы закончиться вполне благополучно и не иметь катастрофических последствий, если бы не крутой скачок исторического процесса. Как известно, в 1747 году умер шах Надир. Как это не раз бывало в истории, после смерти сильного, могущественного повелителя власть была унаследована недалекими, жалкими преемниками, и страна впала в хаос и безвременье. В различных частях некогда могучего Ирана вчерашние наместники объявили себя верховными властителями. Неразбериха и безвластие в Иране оказали самое непосредственное, влияние на политическую судьбу карабахских меликств. В равнинный Карабах вернулось кочевое полудикое племя сарыджалу, которое вместе с их родственными племенами было когда-то изгнано Надиром в глубины Персии. Предводитель этого племени – Панах, служивший некогда, по народным армянским преданиям, у джрабердского Аллах-Кули-Султана и тем самым спасший себя от преследований персидского правительства, сплотив вокруг себя довольно внушительный по количеству сброд из соплеменников и представителей других родственных племен, стал подумывать об оседлой жизни. Именно с этой целью он соорудил крепость в местности Баят, что в прибрежных равнинах Куры. Однако крепость эта простояла недолго. По утверждению Раффи, ее разрушили гюлистанский мелик Овсеп, джрабердский Аллах-Кули и шакинский хан Аджи-Челеби. По сведениям Лео, Аджи-Челеби вместе с меликами Хамсы действительно осаждал Баят, однако разрушить ее ему не удалось. По высказыванию Улубабяна, первая крепость Панаха пала в результате нападения “разношерстных кочевников”. "Словарь топонимов" в лучших традициях советской историографии называет разрушение крепости результатом “межфеодальных войн”.

Так или иначе, очевидно, что первая, попытка перехода на оседлую жизнь Панаха и его племени завершилась неудачно. Однако это никоим образом не смутило полудикого предводителя племени сарыджалу, сумевшего известными только ему одному ухищрениями получить титул хана от племянника Надира Адил-шаха. Следующий шаг новоявленного хана был куда более дерзким и претенциозным, нежели сооружение крепости Баят. В непосредственной близости к стране Хамсы, буквально на границе Хаченского меликства, на руинах старинного армянского города Тигранакерт он воздвиг еще одну крепость. Аппетит приходит во время еды: разбойник, получивший ханский титул и сумевший посеять страх в равнинном Карабахе, покусился горной частью Арцаха. Опасность, исходящую от Панаха, осознали армянские мелики. Гюлистанский мелик Овсеп, джрабердский Аллах-Кули Султан и хаченский мелик Алахверди hАсан-Джалалян напав объединенными силами на крепость Панаха, сровняли ее с землей и вернули самого Панаха к привычной для него жизни кочевника.

Дальнейшие события были столь продолжительны, неестественны и трагичны, что рассказать о них беспристрастно невозможно.

Осужденный и отвергнутый за свое святотатство мелик Шахназар, ожидавший своей участи, закрывшись в Аветараноце, призвал в союзники Панаха, сделавшись безропотным его приспешником и подарив ему в дальнейшем свою крепость Шуши (Шоши). Панах при содействии Шахназара еще более укрепил Шуши, сделал ее неприступной и обосновался там. Вот как высказывается о значении и последствиях этого факта Баграт Улубабян: “Итак, турок-сарыджалу Панах обосновался в крепости Шоши. Это был первый неармянин, который устроился жить в стране Арцах.

Этим уже давала трещину тысячелетняя нетронутая армянская среда Арцаха, вбирая в себя чужеродно-вражеское тело, которое должно было стать страшным бедствием не только для меликства, но и для судьбы коренного армянства края”.

Союз Шахназара с Панахом превратил четырех других меликов из поборников справедливости в гонимых, ибо закрепившийся в шушинской крепости дикарь не только помог Шахназару спасти голову, но и вскоре получил шанс претворить в жизнь свою давнишнюю мечту – завладеть горной частью Арцаха.

Дальнейшая история карабахских меликств и его правящих домов, в особенности правящего дома Гюлистана – это история борьбы карабахского армянства с вторгнувшимся в Карабах при пособничестве предателя Шахназара и возомнившего себя в дальнейшем хозяином горного края Панахом и его преемниками. Борьба эта имела катастрофические последствия для армянского народа Карабаха. Вместе с тем, она родила, великое множество героев храбрецов. Об этом мы поговорим в ходе дальнейшего изучения родового древа Мелик-Бегларянов, ибо едва ли не каждый представитель этого славного рода вписал свою неповторимую героическую страницу в историю борьбы с интервенцией. А пока закончим историю взаимоотношении Овсепа и Тамраза, опираясь, в том числе, и на приведенные выше сведения.

Если вы помните, ранее мы высказывали предположение, согласно которому описанная в преданиях казнь Тамраза скорее всего является плодом сочинительства. Для разъяснения нашей мысли позволим себе привести некоторые факты из жизни Тамраза и Овсепа, относящиеся ко времени прихода последнего к власти.

Итак, по утверждению Раффи, мелик Овсеп в числе других объединенных союзническими обязательствами меликов осаждает Аветараноц. Как мы уже выяснили, события эти имели место не ранее 1745 года. Верхний предел даты осады установить также не очень трудно. Война дружественных меликов с Шахназаром вспыхнула до появления Панаха в Карабахе и, следовательно, до перестройки и укрепления им Шуши, начавшихся в 1750 году. Факт участия Овсепа в осаде Аветараноца никем из последующих исследователей не оспаривается. По утверждению Раффи, Овсеп принял участие и в разрушении второй крепости Панаха на месте Тигранакерта. Этот факт, помимо Лалаяна, никем из исследователей не подтверждается (имеется в виду участие Овсепа в этих событиях). В случае, если даже второе утверждение Раффи не соответствует действительности, то одного лишь участия Овсепа в осаде Аветараноца достаточно, чтобы заключить:

Во-первых, Овсеп пользовался неограниченными полномочиями правителя в Гюлистане до 1750 года; во-вторых, ни о какой борьбе за власть в Гюлистане в период с 1745 по 1750 год не может быть и речи, ибо ни один правитель, даже самый бездарный, не поведет свое войско в поход далеко за пределы своей вотчины не будучи уверенным, что в его отсутствие никто не осмелится покуситься на его права и положение. Отношения между Овсепом и Тамразом, описанные в преданиях, соответствуй они правде, не могли внушить Овсепу подобной уверенности. Иными словами, борьба между Тамразом и Овсепом либо вообще не имела место, либо завершилась победой Овсепа (а следовательно, и казнью Тамраза) до святотатства Шахназара и появления в равнинном Карабахе Панаха. Второй вывод противоречит сохранившимся историческим сведениям, ибо Лалаян, правда, без указания источников, считает датой смерти Тамраза год 1750. Утверждение Лалаяна, несмотря на отсутствие источника, вполне принимаемо, ибо Лео со ссылкой на Brosset приводит сведение, согласно которому Тамраз в 1750 году был жив и вместе с гандзасарским католикосом присоединился к грузинским царям Теймуразу и Ираклию при походе последних на осадившего Гандзак Панаха.

Вышесказанное заставляет нас