Брови Шона поднялись немного выше, на его губах появилась благодарная улыбка, когда я повернулась и медленно, очень медленно пошла обратно к кабинке.

На этот раз мне удалось добраться туда, не споткнувшись.

Шон все еще наблюдал за мной, когда я села, и увидела что-то новое… новое в его глазах. Он начал наигрывать первые ноты своей следующей песни, все еще наблюдая за мной.

Чем дольше он наблюдал за мной, тем больше мне казалось, что кто-то усилил накал страстей, и в этот момент я поняла, почему это было так напряженно. Потому что он не просто посмотрел на меня, а потом отвел взгляд, он не подмигнул мне, когда его взгляд скользнул по остальной толпе.

Он заметил меня.

Я все еще была под кайфом от этой мысли, когда почувствовала прикосновение, от которого у меня перехватило дыхание. Под столом теплая ладонь коснулась моего бедра так быстро, что я резко втянула воздух от соприкосновения. Я дернула головой в сторону Клэя, который встретил меня низким, ленивым взглядом и дерзким изгибом губ, который зажег во мне огонь почти так же сильно, как и его рука, скользнувшая еще на несколько дюймов вверх.

— Клэй, — прошептала я, хотя намеревалась, что это будет ругательство. Голос был более хриплым и вопрошающим, чем что-либо еще.

Он опустился на меня, держа одну руку позади меня на задней стенке кабинки, а другую все еще держа на моем бедре. Я инстинктивно отшатнулась, пока его рука не оставила мою ногу и не потянулась, чтобы обхватить мое лицо и удержать меня неподвижно.

Одно прикосновение.

Одно маленькое, простое прикосновение, но я сгорела от него.

Мои губы приоткрылись, Клэй прижался ко мне, его запах напоминал тиковое дерево и специи, когда он провел подушечкой большого пальца по моей челюсти. Затем его большой палец скользнул вверх, поглаживая мою нижнюю губу и проводя вниз по ее центру. Я попробовала его на вкус, соль и виски, а потом моя губа оторвалась, и он приподнял мой подбородок точно так же, как в кафетерии.

— Хороший котенок, — промурлыкал он, а затем его губы оказались на мне.

Не на губах, а на подбородке, вдоль челюсти, медленно спускаясь по всей длине шеи, когда мои глаза закатились, и я выгнулась, чтобы дать ему лучший доступ. Его губы были теплыми и мягкими, нежно прижимаясь к моей коже, в то время как его рука медленно скользнула вниз по длине моих ребер и снова оказалась под столом. Он собственнически положил ладонь мне на колено, обхватив его кончиками пальцев и пощекотав внутреннюю сторону моего бедра.

Я была опьянена этим порывом, пока он не отстранился, и когда я подняла голову, наши носы встретились посередине. Мои веки были тяжелыми, дыхание поверхностным и медленным.

На мгновение Клэй, казалось, забыл, что он делает, его зеленые глаза метались между моими, когда его хватка на моем колене усилилась. Но потом он сглотнул, прислонившись своим лбом к моему.

— Посмотри на него, — прошептал он мне в губы, а затем нежно провел поцелуями по моей челюсти, пока не прикусил зубами мочку уха.

Это было неловко, тихое мяуканье, вырвавшееся у меня, когда он это сделал, мои глаза автоматически закрылись, когда я ахнула и наклонилась навстречу прикосновению. Но в следующее мгновение я открыла их и, как и сказал Клэй, перевела взгляд на сцену.

И обнаружила, что Шон Стетсон смотрит прямо на меня.

Он пел песню, которую я не знала или не могла идентифицировать, Клэй все еще покусывал мочку моего уха и шею, а его пальцы рисовали круги на моем колене. Мое сердце мчалось, как гепард, плавными прыжками через джунгли моего отказа от запретов, когда я поддалась тому, что чувствовала, когда мужчина прикасался ко мне вот так.

И пусть за этим наблюдает другой мужчина.

В глазах Шона было что-то темное, когда он это делал, его брови так сильно изогнулись, что линия между ними образовала тень. Мне стоило больших усилий держать глаза открытыми и смотреть на него в ответ, несмотря на то, как пылали мои щеки, как дрожало мое тело, как мои соски напряглись и болели под блузкой.

— Что бы я ни делал, — прошептал Клэй мне на ухо. — Не спускай с него глаз.

Песня закончилась, и началась другая, и я узнала, что выносливость была еще одним качеством Клэя. Он никогда не уставал прикасаться ко мне, дразнить меня, целовать каждый кусочек обнаженной кожи, который только мог найти. Он даже спустил мою блузку с плеча, посасывая и покусывая кожу там, пока я наблюдала за ним, прежде чем он едва заметно кивнул мне, чтобы я снова перевела взгляд на сцену.

Я не знала, сколько времени прошло, прежде чем он внезапно остановился.

Вздох вырвался из моей груди, когда он это сделал, и я качнулась вперед, к новому, холодному и пустому пространству, которое он оставил между нами этим актом.

— Я собираюсь пойти выпить, — сказал он.

— Что? У нас же есть официантка.

Клэй встал, бросив на меня взгляд, прежде чем одними губами произнести:

— Поверь мне.

Я нахмурилась, ничего не понимая и на самом деле, не дыша нормально, после стольких песен, когда его руки и рот были на мне вот так. Но он просто повернулся и ушел как раз в тот момент, когда Шон допел последнюю часть своей песни, а я выпрямилась, поправила очки и прическу и пригладила рукой блузку и юбку.

— Я собираюсь сделать небольшой перерыв, а потом вернусь, чтобы играть для вас, прекрасные люди, всю ночь напролет. Не забудьте оставить свои пожелания, — сказал Шон, а затем поставил гитару на подставку и провел руками по волосам. Он нажал несколько кнопок на пульте управления рядом с собой, и тихая песня заполнила динамики.

На следующем вдохе его глаза были устремлены на меня.

Я побледнела, когда