– Почти столько. И разрушит мою карьеру. – Мэри преподавала на юридическом факультете. Мелькнула слеза. Но она прокашлялась. – Нет, я просто не могу.

Что-то в ее голосе, в выражении лица говорило: «Я буду твоей, если хочешь. Но не воображай, что я стану бегать за тобой».

В этот миг, напоенный ароматами свежезаваренного кофе и корицы, Дэвид надеялся, что Хатч обойдет его, выберет кого-нибудь другого. Но он понимал, что вбил клин в свои отношения с Мэри и, что бы ни случилось, эти отношения никогда уже не будут прежними.

Хатч позвонила в тот же вечер.

– Ты все еще хочешь лететь?

– Когда отправляемся?

– Через неделю, считая с завтрашнего дня.

– Я буду готов.

– Прилагаю папку. Там вся информация по миссии. Кто участвует. Что мы планируем предпринять. Если возникнут идеи, перезвони.

– Обязательно.

– Добро пожаловать на борт, Дэвид.

– Спасибо. И еще, Хатч...

– Да?

– Спасибо, что выбрала меня.

Коллингдэйл отключился и посмотрел на озеро. Он жил на Северном Берегу. Приятное местечко. Жаль покидать его. Но он уже позаботился о сдаче жилья в аренду.

Джек, давайте представим, что мы не сумеем остановить облако, и оно нацелится на города. Посмотрите, можете ли вы придумать способ эвакуировать жителей, предпочтительнее на возвышенности, поскольку существует опасность затопления. Мы намерены попытаться выучить их язык. Для этого нам нужны записи их речи. Как только получите первые данные, направьте их на «Калифа Аль-Джахани».

Нам пригодится все, что вы можете сделать, не нарушая Протокол. Мне сообщили, что у вас нет светоотклонителей. Мы отправим их с «Бродсайда», но я буду вам благодарна, если вы не станете дожидаться их прибытия, чтобы начать работу. Найдите способ добиться результата. Все здесь понимают связанные с этим сложности. Сделайте все для выполнения задания. Если возникнет необходимость пренебречь Протоколом, мы закроем на это глаза.

Нам также необходимо, чтобы вы собрали образцы местной пищи и провели их анализ. Посылайте всю информацию, какую только удастся получить. Что они едят? Фрукты, пицца – все равно. Важно все, что может помочь их спасти.

Самое главное – время. Учитывая расстояние между Лукаутом и остальными точками контакта, вам предоставляется свобода действий.

П. М. Хатчинс, руководитель миссиями. 6 марта 2234 года.

Хатч нашла на своем столе записку с требованием немедленно доложить о прибытии комиссару. Она застала его за сборами.

– Еду в Женеву, – сообщил он, – сразу после поминовения погибших.

– В чем дело? – спросила она.

– Политика. Они хотят, чтобы я приехал. Вы будете замещать меня до конца недели.

– Хорошо.

Он посмотрел на нее.

– Вот так.

– Никаких специальных указаний?

– Нет. Просто руководствуйтесь здравым смыслом.

Для Хатч потеря Джейн Коллинз и Терри Драфтса стала сильным ударом. Она знала обоих, встречалась на вечеринках с Джейн и преодолевала опасности вместе с Терри. Стоя на газоне перед Утренним Прудом, слушая хвалебные речи, она не могла избавиться от мысли, что сейчас оба они покажутся, выйдут на середину и объявят, что все это – какая-то ошибка. Возможно, было бы проще, если бы тела нашли.

Комиссар вел церемонию со своим обычным шармом и уверенностью. Друзья и коллеги делились теплыми воспоминаниями то об одном, то о другом, и не раз раздавался смех. Хатч взглянула на южную стену, где были выгравированы имена всех, кто за долгие годы отдал жизнь на службе Академии. Или, предпочла бы она сказать, на службе Человечеству. Список становился все длиннее.

Когда настала ее очередь говорить, она разволновалась. Том Калан протянул ей стакан воды, но она замотала головой. Слишком эмоционально для начальника. Она начала со слов о том, что Джейн и Терри были хорошими людьми и ее друзьями.

– Эти светлые души отправились в темное, никому не известное, смертельно опасное место. Теперь мы знаем. Я горжусь тем, что они были моими коллегами.

Еж и облако шли одним курсом, с одинаковой скоростью. Облако было запрограммировано на атаку объектов с перпендикулярами или даже просто с острыми гранями в абрисе. Еж весь состоял из перпендикуляров. Если догадка Терри, что за облаками наблюдает кто-то еще, верна, то почему корпус сделан так странно? Почему просто не запустить туда обычный комплект датчиков?

Что происходит?

Эти два объекта разделяли шестьдесят тысяч километров. Зачем располагать наблюдательный модуль напротив, а не поблизости? И почему так далеко?

Хатч позвонила нескольким людям. Всем, кто, как она знала, занимался Омегами. Она задала каждому один и тот же вопрос: могут ли существовать другие ежи, сопровождающие облака, и может ли быть, что их не заметили?

Ответ был один: определенно, да. И вряд ли ежей разглядели бы на расстоянии шестьдесят тысяч километров. Исследовательские корабли были нацелены на Омеги. В их программу не входил дальний обзор территории.

К середине дня Хатч убедилась, что тут стоит копнуть поглубже.

– Барбара, – сказала она, – запиши сообщения для «Серенити» и «Бродсайда».

– Слушаю, мисс Хатчинс.

Она посмотрела в визуализатор.

– Одри, Вадим. Давайте выясним, нет ли ежей у других облаков. Поручите кому-нибудь посмотреть. Всем, кто находится в тех районах. Пусть обратят внимание. Скажите им, если найдут ежа или что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее его, пусть держатся от него подальше. Не хватало только потерять еще кого-нибудь. О результатах сообщите как можно скорее.

Разные «Метеорологи» засекли еще пять тьюков, итого десять. Они были сосредоточены в двух удаленных зонах, три возле Золотого Полумесяца, четыре рядом с Каубелл.

Золотой Полумесяц, дом миллионов старых звезд, покачивался над диваном Хатч. Огромные дымчатые стены уходили в бесконечность. На переднем плане, достаточно близко, чтобы осветить часы, красовалась звезда класса G. Светящаяся река газа и пыли текла на заднем плане.

Хатч запустила программу, и внутри Полумесяца один за другим возникли три ярких объекта. Один вверху, один чуть в стороне и один в центре.

Затем изображение повернулось, Золотой Полумесяц ушел вниз, огромные облака переместились вдоль стен, и три звезды выстроились в линию.

Хатч только что наблюдала то же самое с четырьмя тьюками у Каубелл. Правда, там только три тьюка из четырех выстроились в ряд. Но этого было достаточно.