Семецкий. — Магнус Дмитриевич действительно сам задел весь род. Оттоптался, так сказать, по всему медвежьему самолюбию.

— То есть это не медвежата задирались? — прикусив губу, прищурилась княгиня. И тут на ее лице просияла улыбка. — Хорошо! Обычно я категорична против, но за вашу дерзость, князь, эту дуэль я санкционирую. Кто-то должен был научить вас манерам и пиетету перед престолом. Так почему бы этим кем-то не быть моим медвежатам⁉

Она вздернула руку и подле нее появился уже знакомый мне Евпатий Силыч. Сейчас он был при мундире, а потому я разглядел лычки тысячника гвардии что в ранге о чинах приравнивалось к генералу!

— Евпатий, вы все слышали?

Евпатий бросил на меня тяжелый взгляд и кивнул.

— Эту дуэль я санкционирую. И очень надеюсь что моя личная дружина не ударит лицом в грязь.

Глава 13

Квадратный, как картины Жоржа Брака, беролак размазался в воздухе, едва прозвучал гонг распорядителя. Быстрый. Невероятно быстрый для своей комплекции, перевёртыш оказался невероятно силен. Прямой, как лом, удар без подвоха приняла на себя Аквила. Не только живой, но и, с недавних времён, ещё и разумный доспех лишь заблокировал удар, будто, как и я, изучая соперника.

Соперник занимался тем же самым. Выпад-обманка, какая-то мистическая атака дальнего типа. Ее принял амулет Черного Солнца. И обратно под щиты.

Вопреки внешности, Яков тоже не оказался дуболомом и прощупывал мою оборону. Молодец! А я-то думал, что в надежде заслужить очки в глазах старшего, Яков попытается снести нахрапом. Но нет.

— Все ещё можно остановить, — напомнил я перевертышу.

Квадрат проигнорировал мои слова. Сочтя это молчание последним и окончательным решением, я пожал плечами и подхватил из чернильницы по порции чернил в каждую руку.

Яков действовал на противоходе. Квадрат, попытался прервать каст — безрезультатно. Аквила, получив от меня толику воли, вновь приняла удар на себя. Но только в этот раз живой доспех действовал уже отдельно.

Вызвав удивленные вздохи многочисленных зрителей, живой доспех отсоединился от моего тела. Не теряя антропоморфной формы, закрыл собой ещё зарождающиеся в чернильной кляксе фигуры. Впрочем, брызнув своей живой и изменчивой плотью.

Аквила, передала психосигнал боли. Строка её жизни дёрнулась и остановилась на пятидесяти шести процентах. Надо отдать квадрату должное, если парень смог навредить аквиле, значит, его выбрали не зря.

Я мысленно усмехнулся своим мыслям. Всего пару дней, как получил истинную силу, и та с каждым днём понемногу утекает, однако уже успел обзавестись снобизмом. Это не хорошо. Скользкая дорожка. Если по ней пойти, то рано или поздно я стану тем, кого так презираю. Стану таким как Мамонтов, Адам, Карина…

Карина⁉ Презираю ли я Карину? Прислушавшись к своим мыслям, я задал себе вопрос: всë ли я ещё ненавижу Лилит, как это было в академии? Или академия осталась за плечами вместе с ней и детские обиды?

Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок, так? По всему выходит, что да. Так. Более того, под сердцем Лилит растет жизнь, которая… Что? Является моим ребёнком? Да нет, конечно! Для маленького существа я, может быть, прихожусь дядей или кем-то вроде того, но никак не тем, кого принято называть «папкой».

Вчера, всего на секунду, в мыслях, я примерил на себя титул «папки» и вдруг стало страшно. В моем понимании «родителей» — это кто-то невероятно умный и серьёзный. И этот «кто-то» не я! Я же… Я…

Эти мысли проскользнули и испарились. Не вовремя. А тем временем рисунок обрел объем, и сейчас Яков «Квадрат» Медведев, отвесив челюсть, смотрел на свое отражение.

Тем временем поняв, Квадрат «отлагал». Всего на мгновение, но я увидел его растерянный и полный непонимания взгляд, брошенный в сторону «старшего». Свидетели с обеих сторон благоразумно расположившиеся за периметром, тоже недоуменно наблюдали и перешептывались. И к своему одобрению заметил, как на лицо Силыча, что лично вызвал меня на дуэль, наползла серая тень.

— Я же предлагал, — положил руку на мохнатое плечо только что нарисованного берролака.

Его плечо, кстати, оказалось повыше моей макушки. Что уж говорить, даже в человеческой форме Квадрат ростом перешагнул отметку в пару метров. А уж в частичной трансформации…

— Даже был готов загладить вину! — отвернувшись от Квадрата, повернулся я к Еремею. — Не-е-ет. Вам же не имется. Нужно обязательно показать, кто здесь реликт!

С этими словами я хлопнул перевертыша по мохнатому загривку. Нарисованная буквально только что копия Квадрата восприняла, это как спущенный поводок.

Наверное, я немного перестарался вкладывая в его воплощение все 100% эфира, но сделанного не вернешь. Созданный дубликат берролака выстрелил в мгновение, превратившись в меховое пушечное ядро. А когда он вновь стал различим для глаза, все было уже кончено.

Молодой перевёртыш повалился изломанной куклой на сырой, ещё не успевший покрыться травой, земле. Уже давно небоеспособный, но ещё живой. Впрочем, если не оказать ему помощь, то не надолго.

— Настя, — позвал я новоиспеченную супругу.

Проклинательница-внучка самой Смерти по стечению, обстоятельств, оказавшаяся целительницей закинула за спину косу и устремилась к тому, кому нужна была её помощь.

— Аккуратнее не мог? — процедила она, вытаскивая из пространственного криптера разноцветные склянки. — У него все органы вперемешку.

Оборотень в агонии почувствовал тепло касания и, не контролируя собственные действия, схватил мохнатой лапой розовую ладошку целительницы.

И тут же поплатился за это. Тело отреагировало само. Тяжёлый каблук лакированного ботинка обрушился на локоть беролака, разворотил его, вмял в дерн.

— Не губи! — проревел пронзительный мужской горлос.

И этот голос плакал! Отчаянный рев отца,на глазах которого погибает… Кто? Сын? Наверное сын.

Впрочем, убивать я и не собирался. А не надо тянуться к чужому!

— Дальше как? Справитесь? — спросил я у молодых ребят, что подскочили и зафиксировали, пока Настя и еще двое назначенных врачей на живо вправляли Квадрату кости.

Яков кричал. Кричал истошно. Так, что по загривку бежали мурашки. И когда мне, наконец, удалось его перекричать, я привлек внимание Насти.

— Тебя ждать?

Настя убрала окровавленной рукой прядку волос.

— Нет. Тут я надолго. Вечером приедут родители. Купи китайской еды, — и тут же про меня забыла. Вздернула руку и прокричала. — Нужна кровь! Первая положительная! Тридцать унций!

И с фразой «Мое почтение Елизавете Николаевне…» брошенной Семецкому я скрылся в зеве портала.

* * *

— Ты быстро? — прикинув время по часам произнес Фобос. — Кого против тебя выставили?

— Некто «Квадрат». Перевёртыш девяносто второго, с аспектом Земли.

— Это такой…

Антон приподнял руки пытаюсь показать габариты здоровяка.

— Квадратный? Ага, — подтвердил я. — Пересекался с ним?

— Нет, — замотал головой парень. — Но много слышал.

— Ну так что, а зачем ты нас собрал?

Перешёл к делу Фобос.

— Семецкий потребовал вернуть последний клинок. Вот, идём возвращать.

И тут вновь послышался звук рвущийся мокрой тряпки, а вместе с ним — раскрылся портал, из которого вышел Костя Абрыкин.

— Решил свалить по-тихому? — подмигнул старший брат Кати. — Сестра мне чётко сказала — от тебя ни на шаг.

— Серьёзно, у тебя других дел нет? — удивился я. — и потом, давно на мне метка?

— Метка?

Поначалу не понял Костя но тут же догадался.

— А-а-а, ты про «бирку»? — произнёс он и сделал жест фокусника, благодаря которому Костя вытащил маячок из-за моего уха. — Это Катя повесила. Только не говори ей, что я тебе показал. Переживает за тебя сестрёнка.

— Так это она тебя ко мне приставила? — догадался я.

— Катя⁉ — удивился он. — Нет, конечно! Я вообще-то старший в семье! Это все отец. У него на тебя планы почище моей сестры.

Усмехнулся он.

— Так что давай поступим так: я тебя сопровождаю и помогаю, а ты не принимаешь попыток смыться.

— А как же твой мамонт? — резонно заметил Антоха. — Он, как бы, не габаритный! В багажник не поместится.

Вместо ответа Костя демонстративно показал костяной свисток призыва.

— Будут ещё дурацкие вопросы или…

— Или… — оборвал его я и толкнул массивную дверь.

Огромные, впятеро выше человеческого роста, резные двери распахнулись наружу и перед немногочисленными гостями парящего замка развернулся, наверное, самый впечатляющий вид Штормового предела!

— Ох, еба… — отвесил челюсть Антоха.

— Да, Магнус, предупреждать надо, — Фобос, как всегда, спрятал под