Антонов кивнул, но, как показали дальнейшие события, совету не внял.

Дождавшись знака Севастьянова, мы неспешно направились в здание аэропорта. Открыв рот и изображая недалекую, но очень любопытную блондинку, я, не стесняясь, озиралась по сторонам, для усиления эффекта задерживая взгляд на потенциальных соперницах — таких же пухлогрудых и пухлогубых блондинках. На мое счастье, в этот час с небольшими временными интервалами в Россию отправлялось сразу несколько рейсов, так что недостатка в «соперницах» не имелось. Подозреваю, так и было задумано при покупке билетов — теперь полиция замучается проверять всех подозрительных субъектов.

— Ой, какая милая! — уставившись на маленькую страшную лысую собачку, осиновым листом дрожащую на руках у умопомрачительной красотки, изобразила я восторг и умиление, задействовав для этого все свои актерские способности. Девица в шелковым комбинезоне и шляпе с такими огромными полями, что вторым ее назначением, безусловно, являлась защита от окружающих, одарила меня победоносным взглядом, из чего я сделала вывод, что страшная зверина невероятно дорога.

— Дорогой, купи-и-и-и. — Мои губы вытянулись в трубочку. Рассматривая убогую животину, я тем не менее не забывала кидать осторожные взгляды по сторонам, благодаря чему успела заметить подозрительного мужчину в черном костюме, старательно делающего вид, будто его очень интересуют заголовки журналов на прилавке газетного киоска. Выглядел он при этом так, будто только что проглотил осиновый кол.

— Сережа? — Дама с собачкой, словно улитка из раковины, показала лицо из-под шляпы. — Что ты тут делаешь? — удивленно поинтересовалась она, обращаясь к проглотившему палку субъекту. Правда, быстро и вполне самостоятельно отыскав ответ на этот вопрос, уже в следующую минуту она набросилась на него с кулаками, не забыв сунуть страшненькую собачку под мышку. Спокойствия, нужно отметить, той это не добавило — бедное животное затряслось так мелко, что, казалось, еще чуть-чуть — и его хватит апоплексический удар. Если он, конечно, у собак случается.

— Сережа, ты опять? — Кажется, у дамы даже шляпа вздыбилась от возмущения. — Ну сколько можно?

— Сколько нужно! Откуда мне знать, что ты действительно в Россию летишь? И что одна, а не с любовником? — Парочку ничуть не смущали невольные свидетели, бросающие на них любопытные взгляды. В другое время, возможно, и я бы с удовольствием понаблюдала за происходящим для обогащения своей коллекции типажей, но сейчас передо мной стояли иные, куда более значимые задачи.

Поняв, что напряженный мужчина в черном костюме явился не по нашу душу, я довольно быстро утратила интерес к нему, но не к остальным окружающим нас людям.

Пожалуй, вот тот огромный детина вполне может оказаться полицейским. Он хоть и делает вид, будто не интересуется прохожими, но на эффектных девиц все же посматривает с любопытством. Понять бы только, является ли его интерес профессионально-кобелиным или все же сыскным? В итоге верным оказался первый вариант — ожившие динамики объявили посадку на Амстердам, и рыжий парень, подхватив спортивную сумку, резво поскакал к нужному ему гейту.

Похоже, мои волнения напрасны — сотрудников правопорядка, кроме тех, которым положено присутствовать в аэропорту, видно не было.

Значит, можно смело двигаться вглубь зала (до этого времени мы предпочитали держаться ближе к выходу на случай, если понадобится отступать).

— Расслабься, — обнажив в улыбке даже зубы мудрости, процедила я, обращаясь к Володьке. — Ты так напряжен, что тобой стрелы можно в цель отправлять. Кроме того, будешь потеть — у тебя нос отвалиться.

— Какой нос? — недоуменно вопросил Антонов.

— Забудь, — воздела я глаза к небу. Вернее, к потолку. — Шутка это. Обстановку разрядить пытаюсь. А то ты как тетива дрожишь, того и гляди лопнешь.

Переговариваясь подобным образом, мы прошли первый этап обязательной проверки. На этой стадии вопросов к нам, разумеется, не возникло — служащих аэропорта больше волновало содержимое нашего багажа, нежели мы сами. Продуманная до мелочей легенда включала и несколько огромных чемоданов, доверху набитых всевозможными тряпками, купленными в ближайшем к убежищу бутике. Пышногрудогубая блондинка, путешествующая налегке, по мнению Конфетина, могла вызвать подозрения, вот он и расстарался. Хотя, может, просто воспользовался ситуацией — как знать, возможно, парень тайный шопоголик? Подумав так, я невольно усмехнулась — представить Гошу получающим удовольствие в магазине модной одежды не помогло даже мое весьма и весьма богатое воображение.

Встречающая нас служащая аэровокзала лениво скользнула по нам взглядом и никаких эмоций не выказала. Не заинтересовал ее и наш багаж, благодаря чему наша парочка спокойно и беспрепятственно попала в зону ожидания. Зарегистрировавшись на рейс заранее через Интернет, мы максимально минимизировали контакты с персоналом аэропорта. Все, что оставалось сделать, — это сдать вещи и пройти обязательный паспортный контроль. Дабы избавить Володьку от лишнего стресса (а всякое общение с должностными лицами давалось ему с трудом, бедняга даже от уборщиц шарахался), все сопутствующие хлопоты мне пришлось взять на себя. Обилие золотых украшений на всех частях моего тела, включая лодыжку, и нарядно-кричащая сумка от Гуччи обязывали меня оказаться VIP-пассажиром. Билеты в бизнес-класс обеспечивали нас целым рядом привилегий перед «плебсом», толпившимся в длинной очереди к стойке регистрации и приема багажа. Меня же ноги несли к одинокой девушке, скучающей возле скромно оформленной (могли бы и расстараться) виповской таблички.

— Привет, — жеманно растянув губы, пропела я на ломаном английском. Вообще-то языком Шекспира ваша покорная слуга владеет превосходно, но, беседуя со служащей аэропорта, я сознательно коверкала хорошо знакомые мне фразы в соответствие с заранее выбранным образом. Впрочем, собеседница никакого интереса к моей персоне не проявила. Улыбаясь профессионально-пластмассовой улыбкой, она налепила на багаж бирки, чтобы отправить его по транспортерной ленте в то таинственное место, доступ в которое пассажирам категорически запрещен.

Чувствуя себя героем компьютерного квеста, только что с успехом перешедшим на следующий уровень, я незаметно вдохнула и выдохнула, успокаивая волнение, после чего двинулась на паспортный контроль. Лысый Володька семенил следом. До стеклянной будки мы не дошли. Казалось, от родины нас отделяет всего несколько метров, но, увы, успешно пройти их нам не удалось.

Чтобы не привлекать внимания и максимально нас обезопасить, Конфетин с Севастьяновым держались в стороне. Войдя в здание аэропорта, мы сразу разделились на две группы, хотя до этой минуты я своих партнеров из поля зрения не выпускала. Потеряла буквально на минуту, в течение которой произошли очень неприятные для нас с Володькой события. Четверо бравых хлопцев в серых костюмах выросли рядом с нами, будто из-под земли.

— Синьора Охотникова? — Обратившийся ко мне по-английски плечистый парень обхватил мою руку в районе предплечья, словно стальными тисками сковал.

— Что вы себе позволяете? — Мне не составило труда изобразить негодование. А вот моему компаньону выдержки явно не хватало — он раненой птицей бился рядом в объятиях двоих, похожих, словно близнецы, парней.