– Ты права, – хрипло ответил он.

– Иногда мы даже неплохо ладим друг с другом. Так зачем нам планировать скандальный развод? Я собиралась замуж за принца и планировала оставаться его женой до конца.

– То, чего ты просишь, не так-то просто. Брак подразумевает, что мы будем жить вместе. Что у нас появятся еще дети. – Эта мысль ужаснула его. Он и от этого ребенка хотел держаться как можно дальше. Потому что боялся отравить невинную жизнь. Ведь он был ядом. С самого момента своего рождения и тогда, когда Сильвия произнесла свои клятвы перед алтарем.

А теперь он затягивал в ту же паутину Аллегру.

Он погубит ее в любом случае: если пообещает оставаться ее мужем и если прогонит ее.

– Не обязательно рожать еще детей.

– Как насчет того, чтобы отложить этот разговор на два года?

– Чтобы провести их под дамокловым мечом?

– Думаю, через два года ты поймешь, что причиняет больше дискомфорта – развод или супружеская жизнь со мной. И тогда, может быть, ты выберешь то, что покажется тебе меньшим из двух зол? – Сам он прекрасно знал, что их ждет в будущем. Аллегре надоест то, что ее чувства будут безответными. Потому что Кристиан не умел давать, в то время как Аллегра отличалась бесконечной щедростью. Даже если такое отношение с ее стороны, которое он считал таким неприятным, исходило из ее желания угодить.

Она хотела угодить родителям за свой счет. И если казалось, что она натягивает веревку, которой связана, это случалось только потому, что она не желала делать заключительный шаг, чтобы освободиться. Она бы отдавала и отдавала, чтобы, не дай бог, не обидеть кого. И Кристиан прекрасно понимал, что он находился в идеальном положении, чтобы играть на ее страхах и держать ее пленницей.

Вот почему нужно положить конец их отношениям прямо сейчас и сказать, что у них нет будущего. Кристиан отгораживался от людей все эти годы, годы унижения и нелюбви со стороны родителей, и разучился открывать свое сердце. Да он и не хотел этого делать. Потому что теперь знал, какая боль лежит по другую сторону двери.

– Это звучит логично.

– Замечательно. Тогда мы вернемся к этому вопросу, когда возникнет такая необходимость. Завтра мы возвращаемся в Барселону. – Он глянул на руины, лежащие перед ним. – Я пришлю сюда рабочих, чтобы навести тут порядок.

Что бы он ни хотел найти здесь сегодня вечером, он ничего не нашел. Он целый день копался в грудах камней и совсем не приблизился к ответу на свой вопрос.

И только объятия Аллегры подарили ему утешение.

Она уткнулась лбом в его спину. Они оба, по-прежнему голые, стояли на улице, окруженные лунным светом. Кристиан повернулся и, обняв ее за талию, взял за подбородок и жадно набросился на ее губы.

– Я только надеюсь, что ты не пожалеешь, что выбрала меня.

– Кристиан, я не могу жалеть об этом. Ты спас меня от замужества с Рафаэлем.

– И обрек тебя на брак со мной.

– То, что ты считаешь проклятием, для меня очень похоже на рай.

Ее слова окутали Кристиана словно целительный бальзам. Но он не заслуживал утешения. Он не мог ничего предложить взамен, разве что эту их страсть, пока она в конце концов не угаснет и не умрет.

И Кристиан пылко целовал Аллегру, предлагая ей своей тело. Единственное, что он мог использовать, чтобы говорить.

Потому что в этих развалинах, где невозможно было найти ответы на вопросы, он совершенно потерялся в Аллегре. На холодном каменном полу он взял все, что у нее было, и не дал ничего взамен.

Приближалась дата свадьбы, но Аллегра не могла сказать, улучшились их отношения с Кристианом или нет. Они оба ходили вокруг да около вещей, которые прозвучали в тот вечер в замке, и притворялись, что им не нужно большего, что все наладится само собой.

Каждый вечер Кристиан заключал ее в свои объятия, и с каждым разом его страсть становилась все сильнее.

Если и было какое-то место, где они чувствовали связь друг с другом, это была спальня.

Но днем они едва обменивались парой слов.

Сегодня Аллегру ждала примерка свадебного платья. Она ужасно нервничала из-за приезда матери. Потому что живот Аллегры округлился еще больше, и она понимала, что этот факт вызовет шквал критики со стороны ее матери.

Так и случилось. Как только в комнату вошли мать вместе с портнихой, Аллегру тут же раздели и поставили на какое-то возвышение, одновременно примеряя ей бюстгальтер без бретелек и нижнюю юбку.

– Не вижу причины, по которой ты не можешь выглядеть как принцесса в день своей свадьбы, даже если ты выходишь замуж не за принца, – затрещала ее мать.

Аллегра поморщилась, когда портниха начала пришпиливать булавками метры атласной ткани, натягивая ее или ослабляя в нужных местах.

– Ты немного поправилась, – заметила ее мать, глядя на попытки портнихи стянуть с нее платье.

– Знаешь ли, мама, я беременна. Этого следовало ожидать.

– Конечно. Отец ребенка – Кристиан, или он согласился на этот брак, чтобы защитить твою честь?

– Поверь мне, мама, – сдавленно рассмеялась Аллегра, – у него и в мыслях такого не было. За последние несколько недель он хорошенько поработал над тем, чтобы окончательно лишить меня этой самой чести.

Брови матери поползли вверх.

– Аллегра, боюсь, ты говоришь больше, чем мне хотелось бы услышать.

– Тогда не проявляй излишнего любопытства.

– Ты сегодня в ударе.

– Я уже давно в ударе. Отсюда и беременность.

– Кристиан – достойный выбор, – продолжила мать.

– Не спорю.

Ее приводила в ужас сама мысль о том, что она могла выйти замуж за Рафаэля, в то время как ее сердце всегда тянулось к Кристиану.

– Сейчас это уже не имеет значения. У Рафаэля определенно была интрижка на стороне. Принцесса Бейли. Ты когда-нибудь слышала что-нибудь более нелепое?

– Я подумала, что такое имя больше подходит гончей собаке, а не принцессе, – угрюмо заявила Аллегра. – Хотя она очень красива.

– Не спорю. А еще, по слухам, она беременна.

– Так же как и я.

– Но если вам так не терпелось начать рожать детей, вы могли бы зачать ребенка друг с дружкой.

– Все не так просто. Если Рафаэль счастлив с ней, значит, все к лучшему. Мы оба получим желаемое, – улыбнулась Аллегра. – Думаю, нам незачем притворяться, что мы испытывали взаимное влечение. Он даже никогда не целовал меня по-настоящему.

– Ты опять говоришь слишком много.

В дверь постучали, и послышался голос Кристиана:

– Можно войти?

– Нет, – ответила ее мать. – Нельзя. Аллегра как раз примеряет свое свадебное платье. А это дурной знак – если жених видит невесту в платье до свадьбы.