– Кстати, Илис, а что это за храм? Какого бога?

Та замялась.

– Ну… он очень древний. Его создали существа, считающие себя бессмертными… одни из первых. И он не был посвящён какому-то богу. Богов придумали позднее. Жившие в те времена знали, что есть Создатель, они сражались под его знамёнами, хотя тот никогда и не появлялся лично и не водил их в атаку. Им было довольно этого. А Хранитель… все хотят не волноваться за тех, кто остаётся дома, кто слишком слаб, чтобы идти в битву, – и потому на войне он не воин, но жертва. Так родился этот храм. Это всё, что я знаю – ни разу со времён сотворения мира никто никогда в нём не умер. Я не бывала в нём. До той поры, пока…

Первой была магия. Самая разрушительная из всех стихий ударилась о стены храма, тяжёлой волной сметая защитные построения. Но на их месте вырастали новые. Сила Хаоса бушевала в городе, корёжа всё живое и неживое – камень тёк под её лаской, словно масло, здание плыли, застывали и вновь плыли, создавая причудливые формы. Чуждая любой форме стихия ударилась о стены храмов – и завибрировала, намереваясь смять, уничтожить бастионы Порядка, посмевшие ей противиться. Три храма, три воина, три ветерана встали против своего извечного врага, и город содрогнулся от стремительно увеличивающегося противостояния энергий.

Храм Творца сиял. Перед ним был его извечный враг, калечащий, искажающий сам смысл Творения – и все его силы, накопленные древними стенами, были брошены на отпор врагу. Храм всех богов одинаково легко мог принять всё, что угодно, все его боги создавали что-то своё, разное, причудливое, но – создавали. И они не хотели лишаться созданного – и всеми своими силами обрушивались на чуждую им силу, не пуская её в храм.

Древнее здание храма-Хранителя было безмятежно спокойно. Оно лишь чуть подрагивала от очередной атаки, но волны Хаоса раз за разом бессильно опадали от его стен. Как-то незаметно в этой незримой битве он оказался главным, оттеснив другие храмы, стержнем, на котором строилась оборона. То ли потому, что был наиболее древним, не раз выдерживающим все мыслимые и немыслимые атаки, то ли потому, что скопил больше всего энергии, но скорее – просто в нём были люди. Слабые и хрупкие создания, способные сражаться бешено и отчаянно в минуты смертельной опасности. Те, в ком была искра Творца, изначально способная остановить Хаос. Они сумели остановить чужую силу, заставив бессильно завывать за стальными стенами.

Однако тут в город ворвалась вторая волна Хаоса – волна изменённых. Когти, щупальца, корни ударились в двери домов, распахивая их, – и Смерть впервые увидела храм Защитника изнутри. Люди встали стеной на пути обезумевшего мира, умирали, но не пускали Хаос в храм. Вот только людей было мало, а нежить не кончалась. Мечи рубили аморфные, изменяющиеся тела, рассекали незнакомые, необычные звериные морды, вязли в оживших деревьях – и их становилось всё меньше. И, позади людей, бессильные что-либо изменить, стояли духи. Три самых мощных духа, выбранных горсткой смельчаков для того, чтобы закидывать врагов огнём, льдом, опрокидывать воздушными кулаками… Вот только Хаос защищал своих созданий и легко растворял любые ростки стихий, подчиняя их себе. И духам оставалось только смотреть, как погибают доверившиеся им люди – смотреть, пока кровь заливала пол, смотреть, пока бесновался и крушил всё внутри Хаос, смотреть, как истлевают трупы после того, как вновь наступила тишина… Сотни лет смотреть на тех, кому не смогли помочь. Смотреть – и сходить с ума.

– В них слишком много осталось людского. Эльфийского, гномьего – не важно. В них преобладала эмоциональная составляющая. Обычные смертные, даже не маги – они не научились контролировать эмоции. Хаос не мог навредить их телу – оно изначально делалось нестабильным, способным при необходимости принимать любую форму. Но смерть тех, кто на них надеялся, повредила их разум. Теперь они в любом видят врага, они всё ещё не закончили ту давнюю битву… С ними нельзя договориться, их нельзя успокоить – только развоплотить.

– Насколько это сложно?

– Ну, если один дух зависнет перед тобой в неподвижном состоянии – довольно просто. Твоя любимая плёнка пустоты прекрасно уничтожит энергетическую матрицу, достаточно просто накинуть и сжать посильней. Вот только никто из них неподвижно стоять не будет, да и их удары ты выдержать не в состоянии. С одним можно было бы попробовать справиться. Против троих – у тебя нет шансов. Бросай всё и уходи к оборотням.

– Ну, спасибо! Я вообще-то рассчитывал на совет.

– Это и есть совет: брось это дело. Оно тебе не по зубам.

– Тогда город останется для меня потерянным.

– Он и так потерян. Для всех! И будет таковым, пока канал за грань Вселенной не закрыт.

– Стоп! Ты говорила, что тоннель был сделан топорно и не просуществовал долго!

– Да! По нему смогло пройти лишь несколько демонических созданий Хаоса, после чего тот обрушился. Сама ткань Вселенной схлопнулась, ломая жалкие человеческие построения. Вот только трещинка осталась. Мы… я надеялась, что со временем она зарастёт полностью. Но нет. Энергия Хаоса продолжает сочиться, отравляя эту долину, самим своим существованием не позволяя каналу затянуться. Одно хорошо: для демонов он слишком мал.

– Значит, это тоже моё дело. Если я хочу вновь сделать долину пригодной для жизни, нужно заштопать эту прореху. Кстати, если она в той башне, где я ночевал, почему я ничего не почувствовал?

– Да потому, что ты не Аарх! Как бы ни называли тебя эти хитроумные старпёры! Давать тебе этот титул здесь, в долине – значит, убивать тебя особо изощренным способом! Лучше всего тебе просто уйти на восток, местные жители помогут тебе вернуться к друзьям. Ты слышишь меня?

– Ага, ага… а если сеть?

Илис в недоумении поглядела на парня, мирно сидящего в её объятьях и смотрящего в никуда с отсутствующим видом.

– Ты меня пугаешь! Ты слышишь, о чём я тебе говорю?

Ладар встал, не спеша, со вкусом потянулся, разминаясь, затем аккуратно поцеловал девушку в щёку.

– Слышу! Ты, как всегда, за меня волнуешься. Ты видишь меня кем угодно: магом, вором, возлюбленным… человеком. А я – попавший в стаю волкодавов волчонок, бегущий наперегонки со смертью. Не хочется этого признавать, однако клеймо штрафбата не вывести с моей души. Когда драконы помогли мне избавиться от магической клятвы, я думал, что стал прежним, таким, каким был раньше… Но этого уже не изменить. Люди привыкают ходить по краю, и получать от этого удовольствие. Это всё равно, что научиться летать: раз оказавшись в небе, ты навсегда меняешься и уже не представляешь своей жизни без него. Раз оказавшись на краю, глянув в бездну и впустив в себя часть неё – я уже не могу без её дыхания. Прости, завтра я иду против духов-защитников города. Я использую все шансы, я вычерпаю свою удачу до донышка, я постараюсь выжить… но отказаться от схватки я не могу.

Великие духи встретили Ладара у ворот города. Четыре полотнища в небе, четыре фигуры, явственно видимые даже в светлый день. Выстроившись в линию, они дружно подняли призрачные руки в приветствии, и вперёд вышел начальник гарнизона.