Для этого она купила в ближайшем салоне «Kodak» дешевую мыльницу, но очень скоро поняла, что этого ей мало. Фотографировать так было скучно, и получившиеся снимки ничуть не передавали тот рельеф, который она видела, когда смотрела на город через объектив.

Тогда Яна обзавелась навороченным профессиональным фотоаппаратом с десятком съёмных объективов, и то, что получалось теперь, устраивало её куда больше – но фото всё равно получались неживыми. Им, как и её собственным мыслям, не хватало тех чувств, в которых Яна привыкла тонуть с головой.

Когда уже наступила зима, и телефон молчал добрых два месяца, прозвучал звонок, которого Яна никак не ожидала – звонил Серёга Звонарёв, её школьный приятель.

– Ты искала? – спросил он, едва Яна взяла трубку.

– А где привет? – Яну почему-то звонок – и тем более тон Звонарёва, не обрадовали совсем.

– Добрый день.

– Если так, то не искала, – Яна хотела повесить трубку, но не успела. Тон Звонарёва сменился, и он произнёс:

– Да ладно, чего хотела?

– Да ничего, не виделись давно. Поболтать…

Звонарёв хмыкнул.

– Можно и поболтать. Если только за этим.

Они договорились встретиться вечером в «Шоколаднице» на пересечении Тверской и Тверского бульвара. Яна пришла первой, потому что никуда не спешила, а Серёга опоздал минут на десять.

Яна подняла бровь, разглядывая симпатичного парня с серьгой в правом ухе, который опустился на стул напротив и вольготно откинулся на спинку.

– Не ожидала? – спросил тот.

– Чего? – мрачно поинтересовалась Яна.

Серёга пожал плечами.

– Что приеду.

– Что ты так набросишься – не ожидала. Чё ты такой злой-то, а?

Звонарёв достал сигарету и закурил.

– Да звонят всякие, – произнёс он и поморщился. – Кто денег просит на наркоту, а кто ещё чего.

Яна пожала плечами и тоже закурила.

Какое-то время оба молчали. Потом Яна произнесла:

– Я многим звонила. В общем-то, всем, кого вспомнила. Не дозвонилась никому.

– Ну так… Кто не уехал, тот скурился, – ответил Серёга и пожал плечами, будто говорил о чём-то само собой разумеющимся. – А ты что ли нет?

– Я нет, – Яна качнула головой. – Бросила давно. А уехать… Пока не решила, надо ли оно мне.

– А чего тогда вспомнила о нас?

Яна затянулась.

– У меня клуб сгорел, – она покрутила сигарету в руках. – Катакомбы. Слышал, может?

Серёга задумался.

– Катакомбы… Слышал. Приятель мой там, кажется, был.

Официантка поставила на стол кофе, и какое-то время оба были погружены в него.

А потом Яна поставила чашку на стол и произнесла, сама не зная почему, решив попытаться ещё раз:

– Серёг, пошли ко мне.

Серёга непонимающе посмотрел на неё.

– Что, тоже что ли… Оголодала?

– Придурок. Просто поболтаем. Чё здесь сидеть?

Серёга поколебался, но в конце концов сказал да. Они расплатились, выбрались из кафе и двинулись к дому Яны. По дороге заглянули в минимаркет, взяли ящик пива, которого Яна не пила уже давным-давно, и две пиццы.

Постепенно лёд таял, и когда вторая бутылка пива в руках Яны подходила к концу, Серёга стал рассказывать о себе.

– Я снимаюсь, – сказал он. – Ну есть разные сессии…

– Порнуха что ль?

– Дура, – Серёга замахнулся на неё, делая вид, что собирается запустить колбасой. – Не, ну эротика тоже есть. Платят хорошо, а парней на неё найти нелегко. Гордые все, что пиздец. Но в основном просто для журналов – этого у нас тоже мало. Страна бруталов, твою мать.

Яна затолкала в рот остатки пиццы, прожевала и спросила:

– А чего не уедешь?

Серега пожал плечами.

– Не хочу, – отрезал он, и дальше Яна спрашивать не стала.

Потом Яна стала жаловаться, что у неё не получаются фотки, которые она хочет сделать, и Серёга взялся оценить экспертным взглядом то, что Яна всё-таки имела.

Яна достала пачку фотографий, и они стали разглядывать их вместе под задумчивые комментарии Яны о том, что она хотела сделать, и что абсолютно не получилось на её взгляд.

Так прошли полчаса и около трети пачки, когда Сергей поднял голову и всё ещё полутрезвыми-полупьяными глазами посмотрел на неё.

– Слушай, а сфоткай меня?

– Что?

– Ты слышала, сфоткай меня.

– Да нафига, сам видишь, получается дерьмо…

– Яна! – рявкнул Серёга, и Яна замерла, услышав знакомые нотки. Хмель как рукой сняло, и она торопливо качнула головой.

– Я не люблю, когда со мной так, Серёж, – спокойно сказала она.

Сергей помолчал. Потом положил руку ей на плечо.

– Я не хотел.

Они поболтали ещё немного, а потом снова вернулись к теме фотографий, и Яна, всё-таки достав фотоаппарат, сделала на пробу несколько снимков.

Поначалу Серёга был не в тонусе, да и Яна больше хихикала, чем работала всерьёз, но постепенно оба стали всё сильнее уходить в процесс.

Серёга устроился на широкой тахте в спальне Яны и стал позировать так, как позировал бы настоящему фотографу. Яна подумала и прикрыла коричневым покрывалом неприглядную спинку кровати, а потом, поразмыслив ещё, поменяла её на зелёную штору, которая, как ей показалось, лучше оттеняла Серёгины глаза. Включила свет и задёрнула окно.

Само собой стало получаться так, что одежды на Серёге было всё меньше – сначала улетела на пол голубая рубашка, которую Яна уже раз десять успела щёлкнуть надетой на модель, потом футболка стала оголять всё больше тела Сергея – закатать рукава его попросила Яна, а вот продемонстрировать пресс Серёга решил сам.

Потом, когда футболка уже лежала в одном ворохе с рубашкой и носками, Серёга расстегнул джинсы, и взгляд Яны остановился на дорожке чёрных волос, убегающей вниз. Она подсела поближе и щёлкнула её крупным планом несколько раз, а потом обнаружила, что губы друга уже касаются её губ. Они были сухими и горячими, и где-то внизу живота от этих прикосновений у Яны разгорался пожар, но мысль о том, что вот сейчас она может позволить больше, и всё начнётся сначала – мысли, воспоминания, встречи, бары, поцелуи и боль, бесконечная боль… Яна резко отодвинулась.

– Не надо, Серёж.

– Противно?

– Дурак, – Яна легко взъерошила его волосы рукой. – Просто не хочу.

Она грустно улыбнулась, и Серёга ничего больше спрашивать не стал. Только веселье пошло на спад, и вскоре Звонарёв засобирался домой.